Уфо-блог (Фортеанство)

 Мы продолжаем поход по безднам Непознанного, где в неведомых безднах скрываются удивительные совпадения. Мы идем по следам своего великого предшественника Чарльза Форта, вслед за ним задаваясь природой невоспроизводимого и закономерностями того, что кажется случайным.
 Человеческий разум не может придумать ничего нового - даже самая богатая фантазия отталкивается от уже виденного, в лучшем случае причудливо склеивая знакомые элементы. Аномальные явления подчиняются этому правилу предельно четко - вероятно, потому что здесь эти составляющие видны особенно хорошо. И особенно хорошо это видно, если рассмотреть историю наблюдений АЯ.
 Наши дальние предки, безусловно, думали не так, как мы. Их способы систематизации наблюдений раскладывали то, что они видели не по происхождению, не по строению или природе, как мы - у них не было данных о происхождении или природе большей части того, что они видели. Поэтому, они вынуждены были пользоваться внешним сходством, этим самым простым и самым очевидным компасом среди явлений; этот, "мифологический" способ систематизации (в отличие от нашего, "технологического"), тем не менее, не мешал ни наблюдательности ни острому уму наших предков (в какой-то степени, вероятно, он даже им помогал, но это - тема отдельного разговора).
 Не следует думать, что аномальных явлений в те времена было меньше, чем сейчас: мифологическая систематика хорошо выполняет обе функции, которые положено выполнять любой систематике. Во-первых, она устанавливает связи между явлениями а во-вторых, отделяет то, что может быть от того, чего быть не может.
 Проиллюстрировать эти утверждения позволят два примера.
 До сих пор в сельском обиходе принято переворачивать ковшик для воды дном вверх - в противном случае, туда "нагадят бесы". Объяснение вполне в духе мифологического подхода, оно устанавливает, что в систематически оставляемом дном вниз ковшике в одной и той же точке будет постоянно скапливаться вода а значит, там вскоре появятся и следы разрушения материала ковшика... то есть, связь, пусть даже мифологическая, установлена.
 Наши предки прекрасно знали всех жителей окружающего их мира, более того, по целому ряду причин им этого не хватало - и появились лешие, домовые и русалки. С точки зрения мифологического мышления, они мало чем отличались от волков или оленей. У них были свои любимые места обитания, свои привычки, свои характеры.
 

Мышление технологического типа пытается привязать "жителей" к реальным существам (например,считая "лешего" Снежным человеком), однако, это натыкается на определенные затруднения: мифологические параллели не совпадают с технологическими. Иными словами, считая русалку духом утопленницы, мы привязываем к образу свойства, соответствующие реальному прототипу только постольку, поскольку этому реальному прототипу соответствует прототип мифологический. Связь между наблюдаемым и мифологическим прототипом может иметь место и быть вполне хорошей - однако, это не значит что хорошей будет связь между дошедшим до нас описанием, сделанным по мифологическому прототипу и нашими современными наблюдениями.
 Позже мы увидим, что именно это свойство нашего мышления оказывается наиболее губительным в попытке разобраться с природой АЯ.
 Технологическое мышление заменило мифологическое потому, что накопилось достаточно информации о природе и строении явлений, однако, к АЯ это никаким образом не относится. В области аномальных явлений мы непроизвольно переходим на мифологическую систематизацию, более того, эта систематизация столь же непроизвольно маскируется нами под технологическую, потому что всем известно, что технологическое мышление более развито и лучше описывает явления.
 Нужно полагать, что именно этим вызвано "дальнейшее развитие" темы НЛО - наблюдения постепенно выливаются в рассказы откуда "они" прилетели и как устроены. Но наш разговор начнется не с НЛО и даже не с леших - мы начнем с мифологии, природа которой в высшей степени непонятна - однако, она вполне прочна и присутствует по всему земному шару.
 "Ребятишками мы еще тогда были. Сидели на бережку. Темно уж было. Глядь, а на той стороне реки девка идет и поет. Потом всплеск слышим, и плывет она на этот берег. Вышла из воды, вся черная. Села на камень, волосищи длинные распустила и давай чесать, а сама поет. Расчесалась, бульк в воду - и ушла. Покуда она чесалась, мы все смотрели. А потом подбежали к этому камню, а гребень-то лежит. Шура Попова взяла его и домой понесла. А мать-то как заругается: Отнесите его обратно, а то она сама придет за ним. Побежали мы опять и положили его у камня.
  А потом-то этого гребня не стало. Взяла она его, видно.
  Шура-то все время потом боялась проходить мимо того камня" [ Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири / Сост. В.П.Зиновьев. Новосибирск, 1987., 69, с.52].
 Исследователи АЯ пытались привязать русалок к реликтовым гоминоидам, фольклористы объявляли некое коллективной фантазией - но традиционные образы русалок сходятся с "косматыми людьми" только отчасти - в то же время, русалки присутствуют в мифологии по всему миру и детали этой мифологии порой удивительно идентичны в самых удаленных уголках.
 Следует отметить, что представление о русалках как о человекоподобных существах с рыбьем хвостом - далеко не единственное, большая часть русалок имеет две ноги (да и европейские, видимо, унаследовали хвосты от ранних иллюстраций Гомера, а прежде таковых не имели). Украинские русалки отождествляются то с умершими младенцами, то с феями - мелюзинами то с обезьянами (польскими "мамунами" или сербскими "вилами").
 "В ночь на Ивана Купала повели парни на ночлег лошадей, разложили огонь, начали греться; вспомнили, что в эту ночь ходят русалки и вырезали себе по хорошей дубине. Только что уселись вокруг огня, как невдалеке от себя увидели приближающуюся нагую женщину: это была русалка. Подойдя к огню, она остановилась, посмотрела на парней и ушла к реке; окунулась в реке, пришла опять к парням, стала на костер, затушила огонь и ушла. Парни опять развели огонь. Русалка вновь окунулась в реке и, придя, снова затушила огонь. Когда также явилась в третий раз, парни встретили ее дубинами, и русалка ушла". Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии. Петроград, 1916. С. 183
 Бывают русалки, уж совсем похожие на рассмотренных нами выше "Снежных людей": Мой прадед пошёл однажды на русальной неделе в лес лыки драть; на него там напали русалки, а он быстро начертал крест и стал на этот крест. После этого все русалки отступили от него, только одна всё ещё приставала. Прадед мой схватил русалку за руку и втащил в круг, поскорее набросив на неё крест, висевший у него на шее. Тогда русалка покорилась ему; после этого он привёл её домой. Жила русалка у прадеда моего целый год, охотно исполняла все женские работы; а как пришла следующая русальная неделя, то русалка снова убежала в лес. Пойманные русалки, говорят, едят мало - больше питаются паром и скоро бесследно исчезают. Круглый год. Русский земледельческий календарь. -М: "Правда", 1989. ISBN 5-253-00598-6
 Самая же хорактерная черта русалки - это сидение у воды и расчесывание волос гребнем - иногда золотым; впрочем, иногда для расчесывания используется и рыбий хребет. Этот мотив повторяется практически везде, где есть русалки:
 "Две бабки с гостей шли. Одна теть Шура наша была. До мостика дошли, смех услышали. Интересно им стало, решили, что девки с парнями балуются. Подошли поближе, видят: девка в воде стоит, волосами трясет и хохочет. А смех-то такой, что страх наводит. Испугались они и бежать. В чужой дом заскочили и - к окну. А девка волосы свои чешет и смеется. Тетка Шура как матюгнется! Девка в воду плюхнулась и замолчала, а гребень на берегу оставила.
  А утром тетя Шура за водой пошла и его домой притащила. И кажду ночь ей та девка-волосатиха спать не давала, стучит то в окно, то в двери.
  Тетка Шура старичку одному рассказала. А он ей: Снеси гребень-то, девка, а то русалка житья не даст. Утащила бабка гребень, и та девка к ней ходить перестала" [Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири / Сост. В.П.Зиновьев. Новосибирск, 1987., 70, с.53].
 Мы можем сколько угодно пытаться догадаться, что имеется в виду под этим явлением - дело в том, что, скорее всего, разбиение мира на вещи у мифологического и у технологического подхода не совпадает - причем именно тогда, когда мы имеем дело с явлениями, определяемыми как аномальные. В предыдущих частях обзора уже говорилось, что причиной, по которой АЯ до сих пор не систематизированы, следует считать неудачное задание границ этих явлений. Видимо, в этом "спорном случае" наши предки смогли задать другие границы - не следует отказывать им в остром уме. Поэтому, с позиции нашей систематизации нельзя говорить о каком-то "скрытом существе", пусть сколь угодно редком, которую можно назвать "русалкой обыкновенной", набить из нее чучело и поместить в музей. Следует думать, что с нашей, технологической точки зрения, этот образ рассыпается на несколько частей, каждая из которых нам, как минимум, известна - и, скорее всего, не все они представляют собой АЯ.
 Исходя из вышесказанного, давайте попробуем сформулировать вопрос иначе. Как правило, исследователи со стороны АЯ и исследователи со стороны мифологии задавали один вопрос: что послужило прообразом. Поскольку единого физического тела-прообраза, скорее всего, не существовало (мы достаточно хорошо знаем свой мир - даже Снежные люди не укрылись от нашего внимания), значит, имеют значение какие-то ключевые фрагменты образа - именно поэтому они сохранились в фольклоре. Инами словами, это мифологическое представление работало - ибо, если бы это было не так, оно не получило бы такой всемирной известности. Оно работало и работает до такой степени успешно, что очевидцев явления - прямых очевидцев - можно встретить по сей день (рассказ одного из таких прямых очевидцев приведен выше).
 Фольклорный сюжет, столь успешно сопротивляющийся натиску технологического мышления, нужно полагать, несет в себе какой-то важный, способствующий выживанию императив - именно императив, явное указание, что нужно делать а не какое-либо объяснение, что увидел наблюдател: такие объяснения для мифологического сознания значительно менее интересны, чем для технологического. В данном случае, такой императив виден невооруженным взглядом: он звучит "не бери гребень".
 Надо отметить, что все существа, не имеющие четкого "биологического аналога" (домовые, кикиморы, черти, лешие и так далее - словом, то, что называют "нечистой силой") несут в себе определенный "поражающий фактор", во многих случаях, если взять в дом принадлежащей "нечистой силе" предмет, возникнут неприятности, ни причину ни природу которых технологическое мышление пока что назвать не готово.
 Конечно, знатоки возразят, что сельский фольклор переполнен огромным количеством совершенно нелепых запретов и ограничений, единственная задача которых - зарегулировать умственную жизнь точно так же как тяжелый физический труд ограничивает жизнь физическую. На это можно возразить, указав на широчайшее распространение фольклорного образа - это явно указывает на то, что, кроме ритуального запрета здесь есть что-то еще: с высокой вероятностью можно сказать что он призван защитить от неизвестного поражающего фактора либо он должен указать на мифологическое представление о некоем поражающем факторе с тем, чтобы - тут нам остается разводить руками.
 Однако, поражающий фактор присутствует в обоих ветвях нашего рассуждения, и это хороший повод познакомится с ним поближе.
 К сожалению, в случае поражающего фактора АЯ приходится исследовать только фольклор, причем фольклор, возникший на стыке технологического и мифологического сознаний - то есть, не подтвержденного ни долгим отсеиванием всего лишнего ни связями и природой явлений. У современных исследователей АЯ в такой ситуации возникает желание создать ряд свойств, который мы видим у всех наших привычных явлений - чтобы было "как по науке", беда только в том, что основания для этого ряда нет, потому что явление осмыслено не технологически а мифологически! Мы можем даже уточнить, что мифологическое мышление берет за основу само явление и рассматривает "по горизонтали" явления схожие, в то время как мышление технологическое берет за основу крайнюю известную нам точку природы явления и строит "вертикаль" известных нам связей, которую "увенчивает" рассматриваемое явление. Разумеется, построить такую вертикаль для мифологически осмысленного явления нельзя: для этого нужно систематизировать его в среде технологического мышления а это является конечной целью любого исследования АЯ, собственно, в этот момент АЯ перестает существовать как явление аномальное.
 Любые попытки абстрагироваться от технологического рассмотрения поражающего фактора АЯ натыкаются, прежде всего, на чрезвычайную скудность материала. В самом деле, если человек встретился с явлением, то поражающий фактор может воздействовать сразу же а может проявиться спустя некоторое время как болезнь.
 Одним из наиболее ярких рассказов, сочетающих в себе оба этих воздействия является случай Антонио Боаса. Из-за значительного объема текста включить его в наш обзор не представляется возможным; желающие могут воспользоваться ссылкой.
 Как бы странно не выглядели эти повреждения, бывают и более странные. Об имплантантах и "ртутных людях" уже говорилось в одной из предыдущих статей. Но случаи образования в организме твердых предметов или ртути - то есть, нечто, однозначно связывающее заболевание с АЯ - события чрезвычайно редкие. В большинстве случаев, связать явно болезнь и аномальное явление не представляется возможным.
 Вот что я тебе еще не рассказывал. Слышал я, что в километре от деревни, на поляне, нашли однажды всаженную в развилку дерева большую стрелу, в рост человека. Стрелу эту из дерева вытащили и забросили на крышу хлева. После этого у хозяина хлева перемерли все животные, а какое-то время спустя скончалась и жена...
 - А что же эта стрела из себя представляла и куда ее потом дели?
 - Об этом не знаю. Говорили люди: "стрела" - и все тут... Я еще, помню, принес как-то ветку елки с того места - хвоя какая-то была на ней ненормальная. Бросил на двор. Так телка-то у нас после этого вся в поту была. Бабушка как узнала, откуда ветка - меня отругала, а ветку в землю закопала. В.Кукушкин. Химеры урочища Икс.
 В русскоязычной сети существует множество документов о болезнях контактеров, однако, все они сводятся к фрагментам из книги Эмиля Бачурина "По ту сторону абсурдного настоящего" со ссылкой на книгу Л. Леферье "Болезни контактеров". Дадьнейшие источники информации, из которых получены эти сведения проследить не удалось. Настораживает также то, что термин "аризонская лихорадка" встречается в сети только в русскоязычных источниках со ссылками на названную выше работу Бачурина. Можно предположить, что мы имем дело как раз с "научной раскладкой" (увы, не осмыслением) данных мифологического типа. Еще раз повторюсь - на каком-то этапе накопления данных, искушение придать мифологической картине "наукообразный вид" должно становиться практически непреодолимым. Для нас это означает, что нужно тщательно избегать таких данных, обращаясь только к неискаженной мифологии.
 А неискаженная мифология говорит, что у каждой нечистой силы есть характерный поражающий фактор: русалка может защекотать, банник - запарить до смерти, леший - заблудить в лесу. Вместе с тем, существуют общие поражающие факторы: после встречи люди болеют и умирают. Или просто умирают небольшое время спустя.
 Однажды в начале века на нашем-то озере, на бережку, видят - на кустах сети развешаны. Не наши сети, с мелкой ячеей.
 Старики-то сразу сказали: "Нечистое дело, черт рыбу ловил". Порешили сети сжечь. А они в огне не горят - как студень становятся. Стали топорами рубить - от сетей летят искры. Но изрубили все-таки. Погрузили их на четыре лодки и затопили на той стороне озера. Говорят, один человек после этого умер. В. Кукушкин. Химеры урочища Икс.
 От чего он на самом деле умер - то ли от АЯ, то ли от чего-нибудь еще, сказать в этом случае (как и в большинстве других) невозможно - но, например, случаи отравления организма непонятно откуда появляющейся в нем ртутью вполне вписываются в такую картину. Даже в условиях хорошей больницы трупы редко исследуют настолько, чтобы отыскать аномальные причины смерти - а во времена, когда создавался фольклор, найти в организме ту же ртуть можно было только случайно. Конечно, нельзя сводить поражающий фактор к простому отравлению - нельзя хотя бы потому, что совершенно неясны границы явления и нельзя сказать, вписывается ли оно в рассматриваемую природу или нет.
 О чем говорит фольклор? О том, что контакты с нечистой силой - занятие нездоровое, о том, что предметы, связанные с нечистой силой тоже обладают каким-то злым влиянием? Или это повод для ритуальных запретов внутри социума, лишь в минимальной степени опирающийся на наблюдения?
 Разумеется, уфологический фольклор - в значительной степени наследник фольклора, связанного с нечистой силой - но, как представляется, наследование это касается, в основном, законов, по которым формировались оба из них. Конкретные наблюдения обе эти мифологические системы собирали, в основном, независимо - и собрали их поразительно схожим образом. Представляется, что именно это наблюдение может послужить ключом к пониманию того, что лежит в основе сложившейся мифологии.
 Разумеется, сходство мифологий в значительной степени порождено тем, что некоторое время (сложно сказать, какое именно но не меньше нескольких десятилетий) они существовали параллельно - правда, в разных социальных слоях и группах; фольклор "нечистой силы" в основном сельский, "уфологический" же - преимущественно городской. Однако, сходство этих двух образований никоим образом нельзя объяснить только некоторым временем сосуществования. Думается, что из хода вышеприведенных рассуждений ясно, что сходство двух этих мифологий обусловлено также (и прежде всего) тем, что наше мышление в условиях недостатка информации переключается на мифологическое - а потому и формирует мифологию, мифологию вполне классического вида - потому что это единственное, что оно умеет формировать.
 У прочитавшего эти строки может возникнуть желание продолжить аналогию: поскольку "сельский" фольклор развивался несомненно дольше "уфологического", в его создании было задействовано несравненно большее количество людей и, самое главное, у них не было ни возможности ни необходимости маскировать результаты мифологического мышления под технологические, у них была возможность заметить гораздо больше деталей рассматриваемых явлений. Более того, они могли включить в создаваемую мифологию "технику безопасности" - причем, не только в целях "защиты свидетеля" но и потому, что действенная методика такого рода оказалась бы мощнейшей поддержкой мифологической системы.
 Самое же поразительное заключается в том, что "мифологический мир" представляется не только совершенно отгороженным от нашего, "прозаического" мира и не смешивается с ним - но и имеет свою, столь же четкую как и в нашем мире связь между своими действиями и вещами. Такое положение разрешает нам моделировать его как некий мир, совершенно независимый от нашего - хотя предположение о его "реальном существовании" где-то едва ли может быть рассмотрено всерьез из-за отсутствия фактического материала.
 В качестве иллюстрации лучше всего подойдет уже рассмотренный нами рассказ А.Гусева, который мы рассматривали в одной из предыдущих статей. Если внимательно прочитать то, что он рассказывал, открывается поразительная картина: прочие жители деревни вспоминали и подтверждали "прозаические" события, которые помнил и Гусев, но события "мифологические" они не помнили а связи между событиями, проходящие через "мифологические" элементы оказывались для них проложенными по-другому! При этом, рассказ А. Гусева настолько хорошо подтверждается фактами и находками, сделанными через много лет после событий (и знать об этих находках в то время не мог никто), что отбрасывать его данные не представляется возможным.
 Складывается впечатление, что эти люди обитали как бы в разных мирах, соединенных между собой только некоторыми общими для них событиями. Разумеется, это только первое впечатление от услышанного - но давайте задумаемся.
 Есть несколько вариантов объяснения такого положения вещей - можно предположить, например , что перед нами человек с богатой фантазией, которому было скучно в нашем мире - предположение, на первый взгляд, самое очевидное - но по мере рассмотрения кажущееся все менее адекватным. Слишком многое из этих рассказов хорошо вписывается в детали, открытые уже в 1990-е годы. Прежде всего это строение "осарков" и кратера, наблюдения "кораблей" и "перископов" - за деталями лучше всего обратиться к первоисточнику и продолжающим его темам форума. Иными словами, такое предположение не описывает всей полноты явления.
 Может быть, очевидцы по прошествии какого-то времени забывают о явлении, подобно тому, как это произошло в наблюдении, описанном в одной из предыдущих статей этого цикла - там из нескольких десятков наблюдателей ярких вспышек, память о наблюдении сохранилась только у одного человека, остальные забыли все уже через несколько часов. В пользу такого предположения говорят некоторые наблюдения - например, о находке описываемого Гусевым шара в 1951 году еще помнил Павел Лукичев, очевидец этой находки. Позже он не мог ничего подобного вспомнить.
 От деревни до озера - метров сто было и купались там, и рыбу ловили, и белье женщины с мостков полоскали. Было у женщин, конечно, и свое место для купания - небольшой заливчик, окруженный кустами, и находился он как раз напротив осарков. Так вот, стали после всех этих событий замечать, что после купания в том заливчике люди как бы молодели: кожа становилась упругая, чистая, усталость пропадала. И если в воде находились минут пять, не больше, то даже и болезни многие излечивались, были даже, говорят, случаи, что и от бесплодия исцелялись. Многие в том заливе специально купались, в том числе и мужчины. Помню (я еще мальчишкой был), один мужичок, Кукин Егор Егорович, по утрам все ходил туда с будильником. Спрашиваю его как-то "Ты чего туда ходишь?" А у него, оказывается, ноги сильно болели, вот он и лечился там: ноги держал в воде определенное время, и что бы вы думали - вылечился! Но если человек в воде находился долго, то, опять же, мог заболеть.
 Уже в начале 1990-х, В.Кукушкин записал такой текст:
  По пути на обед я решил зайти в лабораторию. Очень хотелось встретиться и поговорить с одним из старожилов, работавшим здесь уже 40 лет. Несколько дней назад, когда мы с Вихревым и Мушарой прибыли сюда перед отправлением в Ярославль, я специально оставил часть времени для необходимых встреч и разговоров. Одну из интереснейших бесед закончить не удалось.
 - Здравствуйте, Вячеслав Васильевич!
 - А, здравствуйте, здравствуйте... - Приветливый старик поднялся из-за стола. - Ярославцы опять к нам... Это хорошо... Садитесь. В библиотеку приехали?
 - Да. И прочитать лекцию. Приходите завтра...
 - Буду непременно. Я не знаю, нашли ли вы в библиотеке вот эту вещь.. - Вячеслав Васильевич бережно подал мне томик в тонком переплете, датированный 1949-м годом. - Книга из моей личной библиотеки.
 Это было как раз то, что нужно: результаты проводившихся в зоне в конце сороковых годов научных работ!
 - Спасибо. Я вот вам тоже подготовил книги, о которых мы в прошлый раз говорили, и свои статьи в подарок.
 - Интересно... - Старик взял привезенную мной литературу по аномальным явлениям. - Ознакомлюсь непременно. Я разузнал о том, что вы просили... об "индийской травке". Ничем порадовать вас не могу не слышали здесь о такой... Да и не встречали ничего необычного. То же могу сказать и о ромашках с "черными лепестками". Хотя, конечно, те, кого я спрашивал, начали работать здесь с конца сороковых, а вы в рассказе упоминали 38-й год...
 Мы принялись обсуждать нюансы дела. С Вячеславом Васильевичем я чувствовал себя свободно, вероятно потому, что, несмотря на почти двойную разницу в возрасте, он очень быстро и с большой заинтересованностью воспринимал все необычное.
 - Ну а по убийству что? - спросил я. Речь шла о якобы имевшем место случае убийства лесника при весьма загадочных обстоятельствах.
 - Вот насчет этого уже точно и без всяких оговорок могу сказать: не было. Что вы... Нас же здесь мало. У кого что случится - сразу всем известно. А тут убийство.. Нет, не было. А от кого Гусев эту историю слышал?
 - Он говорил, что жил раньше в той деревне мужик по прозвищу Гепеуха. А звали его... - Я полез в записи.
 - А, знаю, знаю! Застал я его. Веселый такой старикан был, рыжебородый. Умер. Но веселый был... Да и, нехорошо сказать, приврать любил. Ох любил... Ему и не верил никто...
 Что ж, если так, то из 120 рассказов Гусева разумнее было пока отложить в сторонку 7-10, где он ссылается на Гепеуху. Хотя не следовало сбрасывать со счетов и такой вариант! Гепеуху местные жители могли считать лжецом просто потому, что он рассказывал слишком необычные вещи...
 - Мне еще год назад говорили, что многие озера связаны канавками...
 - Да, это обычные ирригационные канавки. Такие же, как вы заметили, проложены и вокруг поля в урочище, чтобы осушить его... Но я понял, о чем вы спрашиваете... Насчет той канавки я ничего определенного пока сказать не могу. На картах она у нас обозначена. Но когда ее выкопали - такие документы найти сложно...
 - Ну а о "яме", которую якобы оставил спустившийся с неба "пароход в огне", вы сами слышали что-нибудь?
 - Доводилось, но мало. Вы будете и этот участок снимать на карты?
 - Нет. Пока дай Бог в урочище разобраться. Смотрите, какие карты мы сделали в том районе. - Я развернул копии карт Малышева. Вячеслав Васильевич удовлетворенно покивал головой. - Раскопы - здесь. А скоро и очертания береговой линии на эту карту нанесем. Пока все это - вот в таком виде. - Я раскрыл свои черновые наброски, испещренные линиями азимутов и цифрами.
 - Знакомые места, - сказал Вячеслав Васильевич. - Вот и залив Омоложения.
 Я чуть не свалился со стула. Никаких названий на моей карте не было и ни о каких таких заливах мы ни с этим человеком, ни с другими здесь никогда не говорили. Более того - названия заливам мы присвоили сами для удобства ориентации на местности, полагая, что таковых вообще не имелось.
 - "Омоложения"?.. - переспросил я. - А почему "омоложения"?
 - Да, да... Хорошие карты... А это что такое? - Вячеслав Васильевич показал на значок.
 - Это репер. А залив...
 - Отличные карты! А если вы сюда еще береговую линию нанесете, заливы - цены ей не будет. Вы нам копии вышлете?
 - Конечно...
 Я был в недоумении. Если бы я говорил с этим человеком впервые, то наверняка подумал бы, что он специально разыгрывает меня, но милый старикан действительно был занят рассматриванием карт; название залива он пропустил через уста как нечто само собой разумеющееся, даже не обратив на это внимания.
 Момент был упущен: в ту самую секунду, когда я подыскивал слова, чтобы не быть в расспросах слишком навязчивым, Вячеслав Васильевич взял со стола принесенную мной "Парапсихологию" Дуброва и Пушкина и раскрыл ее.
 - Любопытный снимок. Что это?
 Я глянул. Изо рта и ушей нескольких человек высовывались плотные сгустки неправильной формы.
 - Биоплазма...
 Разговор переключился на другое. Возвратиться к теме "омоложения" я не смог (в 1993 году при новой беседе с Вячеславом Васильевичем я напомнил ему об этом случае, но он ответил, что ни о каком "заливе Омоложения" не знает и говорить о нем не мог. Остается думать, что в первый раз я просто ослышался).
 Поразительно здесь то, что рассказчик вспоминает "мифологическую" подробность не придавая ей никакого значения - вполне возможно, что именно поэтому она и не заменилась в его памяти на подробность "прозаическую". Хотя, конечно, для столь далеко идущих выводов необходимо собрать гораздо больше наблюдений. К сожалению, совсем нет групповых наблюдений с "мифологической" стороны - было бы интересно сравнить рассказы.
 Тем не менее, иногда складывается впечатление, что мы имеем бело именно со столкновением миров - нашего "прозаического" и некоего "мифологического" - и, если продолжать эту аналогию (конечно, не претендующую на сколь либо полное описание явления), то роль силы, которая притягивает миры друг к другу следует отвести литературе - точнее, человеческим представлениям о мире, из которых литература и состоит.
 Иными словами, мы можем представить себе, что притягиваем тот из мифологических миров, на который настроены - и тогда те, кто находится рядом могут видеть события, происходящие по законам того или иного мира - но причинные цепочки в каждом из миров свои, тогда как общие события - это именно то, что позволило этим мирам совместиться, поскольку наша психология призывает чудеса туда, где мы живем. Чтобы приехать в другой мир полностью, нужно, как минимум уехать из этого - тогда, скорее всего, путешественник исчезнет из наших причинных цепочек - можно предположить, что даже память о нем сотрется. Тот же, кто остается дома, рискует вывести из равновесия своих ближних, заставив их забывать чудеса "мифологического" мира (или, как альтернатива, сойти с ума).
 Показательным является рассказ В.А.Трушиной из деревни Вьюково Некоузского района - кстати, находящейся на одной из "корабельных трасс" из хотавецкого фольклора.
 Вера Александровна Трушина, жившая ранее в деревне Вьюково (к западу от Рыбинска), рассказывала, что приблизительно в 1932 году в окрестностях деревни появился большой летающий "корабль".
 Перед посадкой он прошел над речкой, подняв огромную волну, выбросившую на берег лодки. Приземлился "корабль" на картофельном поле за деревней. Он вырыл в земле яму и погрузился в нее так, что со стороны его не было видно.
 Затем в деревне появились небольшого роста "зеленые человечки". Я применяю здесь этот термин как устоявшийся, хотя судя по рассказам Веры Александровны, лица у них были скорее зеленовато-землистые, "как в цементной пыли". 12-летняя Вера хорошо разглядела одного такого человечка, захаживавшего к ним в дом. "Я его не боялась, он для меня был мальчишка. Уж очень тонкая фигура, уж очень добротна его одежда, красива - глаз не отведешь. Но лицо строгое, без всякого человеческого выражения - маска, и все. И еще считала я его уродом. Руки - без большого пальца, ноги - без ступни".
 Руководил пришельцами высокий - нашего роста - "человек с таким же зеленовато-землистым цветом лица и тоже без ступней. Но лицо его отличалось подвижностью и выразительностью. Был он очень вежлив, беседовал с людьми, часто шутил, только слова его как бы звучали у людей в голове. Как рассказывает Вера Александровна, высокий пришелец "постоянно жил в другой половине дома у моей тетушки". Любопытная девочка приставляла к стене лестницу и заглядывала в их окно. Однажды она наблюдала, как гость вместе с ее тетушкой сидел за столом и пил чай. Особенно бросилась в глаза Вере его "тонкая рука без большого пальца. И брала эта рука хлеб из тарелки не по-людски: нависла над хлебом - и подцепила".
 В отличие от своего руководителя, другие пришельцы - а всего их было около семи - вели себя бесцеремонно: входили в дома и брали, что понравится. Местные жители прозвали их "медиками", так как зачастую они ходили по деревне с большими блестящими баками "вроде лейки, а сверху все трубочки, трубочки". Даже по ночам человечки заходили в избы, прикладывали эти "трубочки" к телам людей и что-то "измеряли". Похоже, проводили они и какие-то эксперименты над домашними животными. "Овца у нас лежала во дворе с проколотым боком", - вспоминает Вера Александровна.
 Хуже всего было то, что пришельцы завезли на "корабле" большое количество собственных "животных". Одни походили на собак, но "голова у них стояла прямо, как у человека", другие же - на обезьянок: те были "юркие, пролазные, вездесущие". "Молоко выпивали из кринок, яйца из гнезд собирали, корм гусям и курам съедали в одно мгновение Они были пугливы и не показывались на глаза, но на мосту (в сенях - В.К.), чердаке, сеновале все было загажено до отвращения". Коровы и лошади не могли есть загрязненное этими существами сено.
 Однажды исчез картофель с большого поля - его кто-то выкопал вместе с ботвой, а земля была словно "проборонена". С местного сырзавода начала пропадать продукция, из амбаров - зерно, причем не только во Вьюкове, но и в соседней Власихе. Жители Вьюкова поначалу обвиняли в воровстве власинских, а те подозревали вьюковских. Но Вера однажды видела, кто и как на самом деле воровал зерно...
 К амбару подошел "зеленый" человечек со шлангами в руках. "Шланги эти были черного цвета, добротные, с синим отливом. В них были влиты фигурные кольца медного цвета, а на них что-то написано зеленым шрифтом не по-русски". Человечек соединил и просунул шланги в амбар. А затем от "корабля" показалась процессия: огромное животное "величиной со слона, но без хобота" не спеша двигалось к амбару. На спине у него лежало что-то вроде коромысла, на концах которого висели "баки". "Зеленые" шли рядом с баками, придерживая их руками, чтобы не раскачивались. Процессия подошла к амбару. Зерно через шланги "перекачали в баки", и "слон" унес их на "корабль"!
 Вера побежала за взрослыми, но все были на работе.
 Жизнь в деревне делалась невозможной. Некоторые стали отсюда уезжать. Вера слышала разговоры взрослых: "Бог послал кару, провинились в чем-то". Местные власти решили по-другому. Председатель колхоза и директор сырзавода были сняты с работы, их судили, и они исчезли. Сельская учительница, жена председателя, демонстративно объявила о своем разводе с "врагом народа".
 Возникал вопрос: "корабль" приземлился в XX веке, недовольство крестьян действиями пришельцев было сильное, да и последствия этих деяний существенные - как же могло получиться, что при тогдашних средствах связи об этом за пределами двух деревень никто не знал?
 Ответы здесь могли быть простыми. Население деревень оставалось малообразованным. Вера Александровна уверяла даже, что, если бы слух о "чертях" разошелся, деревню попросту могли бы сжечь жители соседних деревень. Атеизм зверствовал: даже те, кто мог знать о "чертях", в "верхах" об этом не говорили. Фольклорным экспедициям извлечь такую информацию тоже было нелегко, "план" работал против: одних собирателей интересовали свадебные песни, других - похоронные обряды, а то, что лежало между строк опросника, не интересовало почти никого.
 Александр Петрович Гусев и Вера Александровна Трушина никогда не были связаны друг с другом. Но рассказывали они практически об одном и том же! Могло ли это быть случайностью?
 Местные жители, которых опрашивали в середине 90-х, в один голос утверждают, что ничего подобного не было - однако, доверие к рассказам Гусева строится не на совпадении его рассказов с воспоминаниями местных жителей а на материальных находках, которых в случае с Трушиной никто не искал. Между тем, сам рассказ выглядит довольно убедительно - трудно себе представить, что Вера Александровна заранее знала, что бывшие жители деревни ее не поддержат. Может быть, это части одной большой аномалии? Может быть, имело смысл поискать эти материальные следы:
 Когда вы были у меня в гостях я еще не успела рассказать что во Вьюково, на картофельном поле, в глубокой воронке лежали бывшие в употреблении "трубы". По всей вероятности, там шла замена их в корабле. Старые же трубы были выброшены пришельцами. Этих "труб" было шесть штук. Длина их и диаметр очень схожи с обычными ломами. Дядя Коля Болотиев с мужиками их возили в кузницу. "Ломы" эти не плавились и не поддавались ковке. Тогда дядя Коля приспособил их в качестве опоры к тыну.
 Эти пришельцы не церемонились с населением. В домах всему металлическому не было пощады. Эти пришельцы обворовывали дома, залезали в чуланы, рылись в сундуках. Сколько страданий они принесли деревне. По их вине были осуждены ни в чем не повинные люди... Ю.Смирнов. Несостоявшаяся сенсация
 Вряд ли можно было найти сами "трубы" - разрыв со временем "заплывает", "иномировые" предметы теряются сами или теряют "иномировость", но вот следы их наличия найти было еще можно...
 Язык вообще и литература в частности связывают людей и делают их мысли синхронными друг другу. Синхронные мысли вызывают у окружающего мира реакцию, гораздо более мощную, чем может вызвать один человек, кем бы он не был - однако, это воздействие фокусируется на некоторых людях, наиболее восприимчивых к явлению (и, вероятно, еще и к литературным образам, запускающим этот механизм). Происходит соприкосновение миров, выбранных по "маске" происходящих событий: допустим, при массовом увлечении какой-либо книгой о прошлом, по улице вполне может прогуляться динозавр, другое дело, что не каждый его увидит - для этого потребуется перевести очень много связей между событиями с нашего мира на "мифологический" - до подобного обычно не доходит. Самое же странное, что следы нашего "таинственного гостя" могут видеть многие - и этих очевидцев тем больше, чем с большей вероятностью след может принадлежать нашему миру. В конце концов, надлежащие связи устанавливаются и след становится доступен всем - но теряет всяческую связь с породившим его миром и уже ничего не может о нем рассказать.
 Если принять эту точку зрения, то становится понятным, почему аномальные явления нельзя найти традиционным способом - до исследователей доходят только те сведения, которые уже привязались к нашему течению событий - но при этом они отвязались от своего. В нашем мире мире событий, к которым они были привязаны изначально, попросту нет - именно поэтому "небесные блинчики" оказываются сделанными из обыкновенной муки.
 Симонтон, шестидесятилетний фермер-птицевод, живущий в окрестностях Игл-Риве (штат Висконсин), рассказал, что около 11 часов дня во вторник 18 апреля 1961 г. услышал странный звук около своей фермы. Он выглянул в окно и был ошеломлен видом серебристой металлической машины, стоявшей в его дворе.
 Когда Симонтон вышел из дома, в верхней части машины открылся люд, через который были видны трое темнокожих людей. По оценке Симонтона, эти люди были около пяти футов ростом и в возрасте где-то между 25 и 30 годами. Все они были одеты в обтягивающую тело темно-синюю униформу с высокими воротниками.
 На головах - вязаные шапочки вроде тех, что носят под защитными касками. Чисто выбриты. В последовавшем за этим эпизоде они не произнесли ни слова.
 По словам Симонтона, один из этих людей подошел к люку с чем-то похожим на никелированное ведро с двумя ручками, давая понять, что он хочет, чтобы фермер наполнил его водой. Симонтон взял ведро, наполнил его водой из колонки и вернул молчаливому человеку. При этом он заметил, что интерьер машины был черным "подобно вороненому железу" и что один из членов экипажа возился у какой-то приборной панели, в то время как другой хлопотал над чем-то напоминающим плиту, причем недалеко от него лежала целая горка готовых поджаренных блинчиков. Симонтон жестом показал на блинчики, человек с ведром повернулся, взял четыре из них и подал фермеру. Затем он потянул на себя какой-то тросик, и люк с лязгом захлопнулся. Пока Джо Симонтон стоял с открытым ртом и четырьмя теплыми блинчиками в руке, объект, который все время приглушенно гудел, начал издавать звук, подобный шуршанию "автомобильной покрышки на мокром асфальте", и, медленно поднявшись, полетел в южном направлении.
 ...Были ли эти блинчики выпечены из экзотической марсианской муки? Конечно, нет! Они были из доброй старой пшеничной муки, соли и сливочного масла. Дж.Киль. НЛО - операция "Троянский конь".
 Именно поэтому безуспешны поиски "долины смерти" Елюю Черкечех в верховьях реки Вилюй - если она и вправду образовалось как эхо Беляевского "Продавца воздуха", то легенда, дойдя до нас очевидно потеряла связь со своим первоисточником (только в этом случае она могла дойти до нас). Именно поэтому анализ ДНК "Снежного человека" всякий раз указывает на человека обычного. Именно поэтому никто так и не донес до лаборатории кусокек подлинной летучей тарелки - хотя, скорее всего кто-то добывал такие образцы - и не раз и не два.
 Итак, если принять высказанное предположение настолько, что возникнет желание его проверить, возникнет необходимость не двигаться по причинной линии результатов, как в традиционном, привычном для нас поиске, а оставить эту цепочку, которая все равно ведет в никуда (и мы в этом неоднократно убеждались - достаточно пробежаться по темам этого цикла статей и убедиться, что ни одно из заявленных явлений разгадки так и не получило) а углубиться к эпицентру событий, которым, безусловно является точка (или точки) пересечения миров. То есть, следует научиться предсказывать появление такой точки - и, похоже, наши предки умели делать подобное. Вопрос только - как, однако, ответ на него, скорее всего, можно найти, исследуя фольклор под этим углом.
 Характерным признаком АЯ, таким образом, должна служить неполнота видимых причинностных связей - они "уходят в никуда" - причем, неполнота очень характерная: видимые нами связи всегда неполны, однако мы видим, что они идут привычным нам образом, хотя бы к событиям скрытым от нас или к событиям, узнавать которые у нас нет времени или желания.
 Обрывы связей, характерные для АЯ, совсем иные, они, хотя бы частично, ведут к массивам событий иного "причинностного континуума" (или мира - называйте как хотите).
 Кстати, сходная картина может получиться и в случае сильного фрагментирования данных о вполне "наших" событиях. Примером этого, возможно, может служить "Перевал Дятлова". Какая-то значительная часть информации отсутствует и при попытке собрать его воедино происходит "склейка" изначально совершенно изолированных причинных связей, характерная как раз для АЯ. Это не значит, что имело место аномальное явление - просто, как и в случае с АЯ, нарушена непрерывность нашего причинностного континуума.
 Проверить высказанное предположение нетрудно, достаточно принять то, что связь между предметами может быть двойной, что тот камень, который лежит у нас под ногами может попираться диплодоком на юрьской равнине - и эти события происходят не "когда-то" и "когда-нибудь" а вполне синхронно - только в разных причинных цепочках, хотя предмет, который участвует в обоих - один и тот же. Для проверки достаточно выделить условия разделения цепочек - и В.Кукушкин подошел, как представляется, довольно близко к пониманию этого процесса, однако впереди еще немалый путь.
 Совершенно очевидно, что разные люди воспринимают такие разрывы причинности по разному - психология большинства, скорее всего, просто достраивает недостающие связи методом аналогий, такие люди действуют в непривычной среде как у себя дома и сознанием ничего не замечают - но их действия учитывают изменившуюся обстановку. Некоторые же из людей способны видеть части иного мира. Самое удивительное, как уже говорилось выше, заключается в том, что те и другие прекрасно находят между собой общий язык.
 Итак, сформулировано предположение, включающее в себя большую часть приведенных в нашем цикле статей аномалий. В дальнейшем, мы попробуем развить и углубить это предположение. Мы вернемся для этого назад, в прошлое, пусть и не такое далекое, в которое мы углублялись, говоря о палеоартефактах. Мы попробуем создать из наших предположений сеть и вытянуть с ее помощью тайну-другую - а наша тема богата тайнами, недаром она называется "Цари и пирамиды".