Луи Шарпантье Гиганты и тайна их происхождения

Тот факт, что у Атланта было три “дочери” с разным цветом кожи, доказывает, что, несмотря на, общее сокровище, существовала и некая сегрегация. Естественным в этой связи кажется вопрос: не было ли

рассредоточение разных рас по земле кем-то сплани­ровано заранее7

Мы находим следы атлантов черных, атлантов крас­ных и атлантов белых.

Существуют — и сегодня — в Африке, Индии и Южной Америке чернокожие народы, не принадлежа­щие к негроидной расе, например пелы, оставившие свои следы в Сенегале, где, кстати, сохранились ансамбли дольменов; харатины, между Туатом и Гура-рой, которых Робер Шабло описывает как более светлых, чем негры, людей с гладкими волосами, широко расставленными миндалевидными глазами, ор­линым носом, тонкими губами и узкими запястьями Они резчики, чеканщики, ювелиры. Есть и другие племена на реке Замбези, где сохранились развалины таинствен­ных городов, наконец, в Эфиопии, где также есть мегалитические сооружения (отсюда, вероятно, нача­лась колонизация Египта “фараонами”).

На юго-востоке Йемена и в Гадрамауте обитают древние племена, близкие к эфиопам, и, что особенно интересно, имеющие необъясненную пока связь с бер­берскими племенами марокканского Атласа (у них много общего в музыке, песнях и танцах).

Если не принимать в расчет феномен распростране­ния (рассеяния), невозможно объяснить тот факт, что “красные” обнаруживаются и в Америке, и в восточной части Средиземноморья. Есть хомара (красные) в районе священного города Шауан, в Рифе Слово “финикиец” означает “красный”, и финикийцы некогда занимали, кроме берегов Красного моря, все побережье Ближнего Востока и множество островов — Милет, Крит (егип­тяне называли жителей Крита “кефту” и изображали их бородатыми и краснокожими, как финикийцы)

Они были мореходами, и на их землях находились мегалиты.

Белое племя, связанное с Антеем (его женой была Тингис — Белая), распространилось по Европе до Крайнего Севера и Сибири Они занимают — или занимали — территории, где воздвигались мегалиты, и были нашими “гигантами”

Эта “диаспора”, это рассеяние, добровольное или вызванное катаклизмами, привело племена атлантов во все страны света И все легенды о происхождении

сходятся в тех пунктах, которые нам известны. Везде обнаруживается тема “человека, спасшегося из вод”. Или изгнанного

Самый известный источник — Книга Бытия Рай Эдем (как похоже на Анды'), — обитатели которого, в том числе Адам, были изгнаны на восток после того как съели плод с древа Познания Другая легенда — о мореходе, спасшемся из вод благодаря постройке кораб­ля, это Ной, скотовод, спасший свое стадо, и садовник, растивший виноград

Параллельно в Южной Америке первый человек тоже спасся от потопа, но бежал на запад, был ученым. И спасся он в Андах.

Я говорил о белых атлантах и “гигантах”. Замечате­лен следующий факт. Геракл на западных землях кроме лигуров встречал лишь гигантов. Гериона с его стадом на острове в Атлантике, Какуса на берегах Тибра, который хотел отобрать стадо Гериона, и Антея у Танжера.

Настоящие гиганты7 Конечно, нет, это легендарное преувеличение Мифы, повествующие лишь о древних временах, сообщают нам, что после битвы с богами побежденные титаны были сосланы на остров в Океане (очень напоминает Атлантиду), о которой рассказывал жрец из Саиса, но он, рассказывая об атлантах, не отмечал их излишне высокого роста, более того, Ге­ракл был, конечно, сильным человеком, однако чтобы задушить настоящего гиганта, его возможностей вряд ли хватило бы..

Маленький наваррец, побывав в скандинавских стра­нах, где рост 1м 90см — обычное дело, может, вернувшись, рассказывать, что видел гигантов. Римляне времен правления Цезаря были сравнительно невысоки­ми людьми и приписывали гигантский рост галлам и германцам — те были заметно выше Когда какой-нибудь легионер рассказывал о своих походах, то вряд ли преуменьшал рост побежденных врагов'

Так какими же были гиганты7

По-видимому, высокими, даже очень высокими людьми, но, возможно, так называли Антея и его народ7 Само слово “гигант”, не происходит ли оно от “Ант-ей” и не связано ли одновременно с Гигасом-гигантом? На эту мысль навело меня обилие гигантов

в западном фольклоре, где они представляются не чем-то единичным, но принадлежащим к целому народу гигантов. Они — не чудо природы, но целое племя.

Жил-был один гигант-великан, который.. В сказках гиганты, как правило, не бывают симпатичными. Отно­шения с ними не всегда просты и безоблачны, но именно дольмены народные предания называют гробни­цами гигантов, в Португалии дольмены называют “ан-тами”. Гробница гиганта или постройка гиганта? Неваж­но, главное, что гигант связан с Антеем.

И оба они, Антей и гигант, связаны с дольменом дольменом исчезнувшего народа .

Если этот “Ант-Антей” не появляется на Иберийском полуострове (разве что в Андалузии и в “антах” в Португалии), то во Франции его можно найти очень часто. Существует местечко Ант недалеко от Шартра, и мне кажется, что изменение слова “гигант” (geant) через палатализацию дало “Жан”.

И таких слов много, хотя пишутся они по-разному.

Название “Жан” часто связывают с собственным именем, предполагая, что участок принадлежал некое­му Жану, однако почему-то не встречаются ни Пьер, ни Поль… Вряд ли страна была населена одними Жанами и Жаками.

Можно было бы предположить искаженное в диа­лекте слово поле — champ, однако встречаются и названия рек типа Жан-Варенн возле Иссудена.

Более того, эти “Жаны” по большей части сосредо­точены — хотя и не всегда — вокруг владений Люга, там же, где и мегалиты.

Написание может быть различным, как, например, в случае с Жан-саком, — тоже место Жана.

Стоит отметить, что американские индейцы, сохра­нившие память о белокожих пришельцах с бородами, называют их Шанами.

Я отдаю себе отчет в .том, что все это лишь мои предположения. Я просто хочу отметить эту особенность некоторых названий на нашей земле. И Кос-Межан кажется мне вполне весомым примером..

Геракл, путешествуя на запад, встречал лишь лигу-ров и гигантов. Если даже я ошибаюсь относительно “Жана”, “гиганты” остаются.

Есть еще два гиганта, разгуливающие по легендар­ной Галлии: один живой и “благодетельный” — Гарган­тюа, другой мертвый и обожествленный — Изоре.

Гаргантюа известен лишь благодаря доброму доктору Франсуа Рабле, написавшему о нем роман и описавше­му всю его семью: отца Грангузье, мать Гаргамеллу и друзей: брата Жана и панурга.

Но, как и Грангузье, Рабле не был “отцом” Гарган­тюа*. Гаргантюа — персонаж, чей возраст неизвестен. Анри Донтанвиль, шедший по его следам, много рас­сказывает о поговорках, стишках и других следах, оставленных им на французской земле.

Он — этакий “корчеватель лесов, устранитель навод­нений, преградитель рек и неутомимый переносчик камней” (вот опять наши мегалиты).

Само его имя означает “построенный на камне”. Древнее название камня — “кар” или “жар”. В его имени — это “гар”, есть еще “гант” и “тюа”.

“Тюа” значит “этот”, “сущность”, “единство”. Во множественном числе оно удваивается и получается “тюатюа”, “тюата”, что значит: “эти”, “многие”, шире — “племя”.

Таким образом, Гаргантюа значит “этот — из гиган­тского камня” или “гигант из камня”. Точный смысл неуловим, поскольку до появления индоевропейских языков на Западе имена образовывались аглютинатив-но.

Народные предания связывают его, гиганта, с мега­литами, менгирами, дольменами. Он или уронил камень, который нес, или бросил его, развлекаясь, а поскольку в галльских легендах встречаются и довольно грубые шутки, попросту “облегчился” посреди поля.

Те, кто придал легенде форму, в которой знаем ее мы, конечно, жили много позже. Галлы восприняли легенды, существовавшие задолго до них, и, как и греки, прибавили к ним много чудес. Гигант стал таким большим, что вырывал деревья с корнем. С рождением христианства он даже стал отчасти дьявольским. Цер­ковь усугубила ситуацию, так что мегалиты, сооруже-

*Существует более ранний роман анонимного автора “Вели­кие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа”.

яя

ние которых приписывалось ему, стали считаться дья­вольскими.

Трансформировались и предания, тоже в ущерб ему. Но память сохранилась, во всяком случае в названиях.

“Гарган”, то есть “камень гиганта”, часто встреча­ется в названиях возвышенностей . Это места, которые почитались еще на заре христианства, так что церковь постаралась присвоить их себе, отчасти из-за особых свойств земли, отчасти — чтобы получить выгоду от того почитания, которое их окружало. Часто “гарган” превращался в “Сен-Георг”, иногда даже в “Сен-Горгон” — святой, изобретенный специально по этому случаю.

Иногда их передавали другому святому или святой без переименования, как, например, в Руане, где “гора Гарган” стала частью холма Святой Екатерины. Палом­ники отправились на поклонение святой, поскольку гора обладала чудодейственными свойствами.

Как и должно быть в стране с большим количеством мегалитов, во Франции много мест с названием Гарган. Упоминавшийся мною Анри Донтанвиль обнаружил этого “гиганта” возле Нефшатель-ан-Бре, в Аваллоне, в Геран-де, в Бовези, в Гудане, в Лимузене, в Жарго, где Гар превратилось в Жар, на современной горе Сен-Мишель, в Горгобан и в Гергови, в некоторых бретонских названи­ях, где Гар превратилось в Кер, как в Керган.

В массиве Сен-Бом священный грот в начале нашей эры находился между Локус Гаргариус и Каркариум, не может быть, чтобы два этих имени не были связаны между собой — это след давних “путешественников”, отметивших свое пребывание здесь.

В другом обличье Гарган обнаруживается в Англии под именем мифического короля Гегунта (но его дунн стал Норвичем Завоеватели-саксы не знали его, и бретонцы уже забыли)

Галльские хроники рассказывают о “Гурганте” с ужасной бородой

Есть место, называемое Монте-Гаргано, где прежде стояло изображение коленопреклоненного быка, кото­рое считается легендарной могилой великого Калхаса.

По Ликофрону, этот Калхас был убит Гераклом ударом кулака в голову (вот мы и вернулись к войнам Геракла) По мнению Буассака, “Калхас” — слово, чуждое греческому языку

В Микенах есть еще гора Калкани, возможно то был Гарган, мифический Кракус, который основал Краков.

Анри Донтанвиль прямо связывает Гаргана с Апол­лоном и Беленом. “В обоих случаях, — говорит он, — как с Гарганом, так и с Аполлоном, похоже, они имеют отношение к религии, предшествовавшей вторжениям греков, галлов или римлян, религии, предшествовавшей индоевропейцам, то есть, неополитической”

Я не считаю — применительно к Гаргану или Гаргантюа, — что речь шла о религии в широком смысле, даже если “с помощью” суеверий гигант был в какой-то степени обожествлен' речь идет об историчес­кой легенде. Такое существо, гигант из камня, это не бог, но некто, стоящий выше.

С другой стороны, в странах древнего гэльского* языка, например в Ирландии, “Гант” относится не просто к камням, во Франции, если приглядеться, тоже. Ирландия дала нам “Моргана”, “Ганта” с моря, прибывшего мореплавателя, морского человека. Он уче­ный, а его жена — Моргана — фея или колдунья (для одних фея, для других колдунья)

Но “Гант” смягчается, палатализуется, как говорят в Сорбонне, и “ган” превращается в “жан”. Мы снова возвращаемся к нашему “Жану” — которого я все больше и больше считаю исходно великим Антом-Антеем

Платон говорил о колонизации, проводившейся ат­лантами до катастрофы, поглотившей их континент, очень может быть, что это действительно происходило в глубокой древности.

Жорж Пуассон, изучавший Атлантиду с точки зрения науки, — сторонник происхождения атлантов от крома­ньонца, палеолитического человека разумного

Эта кроманьонская раса — западная раса — конку­рировала с расой “темной”, происходившей из Азии или Западной Африки, давшей средиземноморскую расу, от которой потом произошла нордическая.

Эта кроманьонская раса снова обнаружилась в мезо­лите, в Испании, на Кантабрийском побережье в

•Язык шотландцев кельтского происхождения, относится к группе индоевропейских Начал обособляться от ирландского с XIII века

направлении Овьедо, где ее потомки жили до бронзо­вого века. Скелеты гуанчей с Канарских островов пред­ставляют почти чистый ее тип. Эта раса была сосредо­точена преимущественно у берегов Атлантики.

Некоторые ученые полагают, что в наши дни Дор-донь, юг Шаранты и Страна басков полностью заселены потомками кроманьонцев.

Некоторые находят ее среди андалузцев, берберов и в Ирландии.

Возможно, все это справедливо. Но у меня остаются сомнения относительно народов слишком древних, от которых сохранились лишь части скелетов, даты суще­ствования которых определяют по предметам, которые могли находиться на том же месте за десятки тысяч лет до них.

Однако кое-что следует запомнить: постоянное нали­чие одной расы (кроманьонской или иной) в Марокко, Андалузии, Стране басков, Шаранте, Ирландии, а также и древность этой расы.

Прав я или нет, но я вижу в этих жителях Атлантического побережья, пришедших, возможно, из Атлантиды, “Антов”, “Гигантов”, “Жанов”.

Дополнительное — и точное — указание: мифология басков сохранила воспоминание о властелине дикой природы, который изобрел сельское хозяйство и метал­лургию, оставаясь жителем лесов с длинными волосами:

Баха-Жаун.

10 ИЗОРЕ

Если французы до сих пор помнят Гаргантюа, то с другим гигантом, который тоже претендует на место на наших землях, дело обстоит иначе: этот гигант “умер”, оставив после себя только гробницы, — гигант Изоре, которого упоминал уже Кретьен де Труа*.

Его имя, насколько мне известно, в чистом виде сохранилось лишь в названии одного замка, неподалеку от слияния Вьенны и Луары.

Замок возвышается над холмом, где совсем недавно среди виноградников красовалась огромная кремневая глыба, мешавшая владельцу, и он, не в силах убрать ее, просто свалил в яму и закопал. Этот мегалит должен был быть доставлен издалека, поскольку в окрестностях встречается исключительно песчаник.

Однако имя Изоре обнаружить достаточно легко, несмотря на искажения, которым оно подвергалось за многие тысячелетия. Оно превратилось в Иссуар, или Изер, или в какое-то другое, а многие просто исчезли.

Существует легенда о гробнице Изоре в Париже, находившейся на пересечении улиц Томб-Иссуар и Дарю. Она гласит, что этот гигант — конечно, злой, поскольку она относится к эпохе христианства — был убит Вильгельмом Оранским и похоронен здесь. Почему Вильгельмом? Неизвестно.

Очевидно, этот персонаж гораздо древнее, но его злобность подтверждается близостью границы ада: сви­детельством, что это могила дьявола.

Само собой, что Иссуар, овернская деревня на бере­гах Алье, тоже должна быть гробницей того же гиганта Изоре, а недалеко оттуда, в сторону Бриуд. находится

*французский поэт, автор рыцарских романов (1135—1183).

холм, называемый “Гробницей Доброго Бога”, что мо­жет иметь такое же происхождение.

Дольмен Коррезе, или Канталь, называется также томб-иссуар. Он обладает некоторыми особенностями например, оказывает дурное воздействие на тех, кто заходит под его крышу. Через несколько минут люди начинают чувствовать боль, которая усиливается, нака­тываясь волнами, и даже может вызвать смерть, если вовремя не убраться.

Под именем Изер (которое по-французски пишется несколькими разными способами) Изоре можно найти в окрестностях Мулена, у слияния Алье и Вьенны, в Гартене, возле аббатства Сито, в Бургундии.

Ясно, что это он дал имя Жизору, очень древнему месту, где замок окружен тройным укреплением. Еще один Жизор находится возле Валони, в Котентане, Лизор — возле Лион-ла-Форе, еще один Лизор — недалеко от Ливаро.

Менее очевидны Юзор, высокий холм возле Монбри-зона, и Изернор, возле Нантуа. Там, помимо прочего, есть римский храм.

Наконец, Сейр, древнее название Шарите-сюр-Луар, а также Серре, Сер, Сур и другие тоже могут маскировать это имя.

Откуда же взялся гигант Изоре? Этимологи нередко производят его от “Езус-Рекс”, то есть король Езус, галльское божество, которое римляне отождествляли с Марсом, богом войны. Но этот Изоре гораздо древнее галлов.

Следует искать в другом месте…

Возникает замечательная фонетическая аналогия: от Изоре не так далеко и до Озириса.

Но какое отношение имеет Египет к делам атлан­тов? Очевидно, никакого. И тем не менее…

Кто же такой Озирис? Мы точно не знаем. Его называют богом, но мы понимаем это слово так, как это было принято у римлян, а египтяне, возможно, тракто­вали его совершенно иначе. Он принимает мертвых и указывает им дорогу к островам счастья на западе, после того как “взвесит”. Однако сопровождает он и некоторых живых, “носителей” Озириса, людей, связанных с ним.

Так, фараон представляет Озириса на земле, именно от него он получает право руководить народом Египта.

Я хотел бы выдвинуть гипотезу, которая одновремен­но является и объяснением: возможно, феномен “Озири­са” есть проявление стадного чувства в чистом виде.

Здесь необходимо сделать несколько пояснений. Нач­нем с основ.

Одна особь любого вида животных обладает индиви­дуальными качествами.

Когда животные собираются в стаю, стадо клан, рождается то, что мы называем “стадным чувством” кажущееся чисто инстинктивным. Возникает единство — “стадо” или “стая”, включающее каждое отдельное животное как клетку нового единства. Стадо действует как единый организм, нет страха или ярости одного животного, есть страх и ярость стада. Инстинкт стада подавляет индивидуальный инстинкт. Индусы говорят, что образуется “душа-племя”, оккультисты называют это эгрегором. Слово ученое, однако означает оно то же самое — формирование единства “клана”.

Итак, явление постоянное, и наблюдать его можно постоянно. “Эгрегор”, или “душа-племя”, собирается вокруг одного из представителей стада: того, которого мы называем “вожаком”. У стада всегда есть вожак, в котором, по-видимому, сосредоточены инстинкт и ин­теллект стада. Он побуждает сородичей к действиям.

Стадный инстинкт присущ и людям, хотя он значи­тельно отличается от животного инстинкта. Человек может создавать “стадо” сознательно, как в средневеко­вых коммунах и ремесленных цехах. То же самое мы видим сегодня в спортивных командах. Говорят, что команду регбистов “осеняет”, когда все действия игро­ков скоординированы так, словно высший разум распре­деляет их на позициях. Формируется “эгрегор” — капи­тан илм другой игрок, который, сам того не сознавая, “управляет”, даже не давая указаний.

Пойдем дальше. Вместо собрания обычных людей представим собрание ученых, которые хотят создать эгрегор. Это то, что называют “научной командой”, и результаты, достигнутые ею, обычно бывают много лучше, чем те, которых может достичь каждый иссле­дователь по отдельности, — конечно, если команда подобрана удачно.

Пойдем дальше. Представим себе собрание “магов”, которые хотят войти в “транс”, то есть состояние,

близкое к состоянию посвященных, пребывающих в “озарении”. Отбросив гордыню, они стремятся создать “эгрегор” такого качества, который бы превосходил все возможности и таланты каждого из них. Достигнутое состояние должно сосредоточиться в одном человеке, который будет, в прямом смысле "лова, “одержим” этим духом, станет для обычных людей пророком, святым или Богом.

Возможно, именно такое действо египтяне называли Озирисом? Не потому ли египетские жрецы считали возможным удержать Озириса в “двойнике”, сохранив с помощью мумификации если не жизнь, то форму того, кто был “носителем” Озириса?

Если эта гипотеза верна — а меня она вполне устраивает, — возможно, что в ту эпоху, когда обряд оброс суевериями, жрецы считали возможным сохра­нить высший эгрегор достаточно долго, следуя учению, как евреи следовали указаниям Яхве, и даже передать силу новому, живому “руководителю” — как правило, фараону.

Так фараон становится сыном Озириса, Гором, жи-зым сыном Бога.

Существо, “одержимое” Озирисом, будет обладать, помимо огромных знаний, еще и огромной властью над всеми низшими эгрегорами — будь то люди, животные, растения или минералы. Возможно, здесь и лежит объяс­нение мутаций, производившихся при окультуривании растений и одомашнивании некоторых видов животных.

Предположим, наконец, что вследствие катаклизма “Озирис” был уничтожен, “собрание высших мудрецов” рассеяно, — разве не естественно, что уцелевшие носители знаний предпринимали попытки восстановить всю систему?

Можно спросить себя, не произошло ли так, что “спасенные”, восстанавливая на Западе и в других местах собрание знающих, выбрали из “доступного материала” “Озириса”, который за многие тысячи лет превратился в Изоре, а когда Ант, носивший это имя, умер, его гробница (где под холмом, возможно, есть и мумия) стала гробницей Изоре, Томб-Иссуар…

Возможно, она была монументальной и защищенной от посягательств извне, возможно, здесь есть некоторая связь с дольменом Томб-Иссуар в Коррезе, который

может вызвать смерть тех, кто проведет там слишком много времени.

Там наверняка был не только памятник, но и укрепления, мне кажется, что в Жизоре сохранилось тройное укрепление, напоминающее тройное укрете-ние храма Посейдона.

Такой план имеют многие кельтские и докельтские укрепления — “дунны”.

В Жизоре это тройное укрепление сохранилось, пусть и частично. Есть центральное возвышение, холм, круглое укрепление, над которым воздвигнут донжон XII века, ров, который был когда-то наполнен водой.

Второе укрепление было круглым и служило осно­ванием для замка.

Существовал еще один ров и третий пояс укрепле­ний из земли, на возвышении находились небольшие холмы (как в Стоунхендже).

Такое же расположение легко можно обнаружить в Сен-Гондоне, на Луаре, Нобилиакуме времен римлян, возле Лион-ан-Сулья, где, как я полагаю, находится очень древнее захоронение Изоре, где погребен “Нобль” (благородный). Научных подтверждений моей гипотезы не существует

Не знаю, обладают ли места, связанные с Изоре, особой “земной” силой, зато я умею хорошо читать карты и хочу отметить некоторые особенности.

На карте крупного масштаба эти места кажутся разбросанными по какой-то случайной прихоти, а вот на мелкомасштабной они складываются в некие линии, о которых я не стану делать выводов, боясь быть обвиненным в слишком живой фантазии.

1. Линия, направленная точно с севера на юг, связы­вает Томбо-дю-Жеан (Гробницу Гиганта) в бельгийских Арденнах с Ис-сюр-Тиль (Кот-д'0р), Изер близ Дижо-на, Сер, немного южнее, Ле-Гран-Сер (Дром) и закан­чивается недалеко от Истра.

Схема — расположение “мест Изоре” вдоль линий на территории Франции. (Направления указаны стрелками соответственно номерам, проставленным в тексте — стр. 115.)

2. Отсюда же другая линия связывает Иссе (Марна), Жизи-ле-Нобль (Ионна), Сен-Гордон (экс-Нобилиакум) (Луаре), Сер (Шаранта).

3. Отсюда же: Жизор, Лизор [Кальвадос), Доль-де-Бретань (Коте-дго-Нор) и окрестности бухты Дуарнене, где погружен легендарный И с.

4. Еще линия — Изернор (Эн), Лютеция (Париж) (Ла-Томб-Иссуар касается Жизора и, по-видимому, продол­жается до Стоунхенджа или Эмсбери, где, как я исшагаю, находится “Гробница Адама”.)

^. 2ще одна линия начинается от Изера в Бургун-дии и проходит через Жизл-ле-Нобль, Лютецию, Лизор (возле Льон-ла-Форе), Вель-ле-Роз, где есть еще одна гробница гиганта, затем продолжается через

^^'^r^'^-ss

созвездии Зодиака 30 км в диаметре; это недалеко™ острова Авалон (остров яблок, благословенный остров^ и колодцев Грааля (Колодцы Чаши), больших квал ратных колодцев, построенных в технике, близкой к египетской эпохе Великого Царства.

6. Еще одна линия соединяет Изернор, Изер (возле Мулена), Изоре (возле Шинона) и бухту Дуарнене

7. Еще линия: Иссак (Ардеш), Ла-Томб-др-Бон-Дье (Пюи-де-Дом), Да-Сер (Крез), Изер (Вьен), Изоре (возле Шинона), Доль-де-Бретань.

Есть еще множество других, их можно перечислять очень долго.

Эти линии — не случайность. Они имеют значение вычерчивая нечто, чего я не смог определить…

Есть замысел и рисунок. Осталось указание, инструк­ция, путь.

Я этих указаний не понял, но уверен, что смогли понять, например, друиды. Предания, чьи корни не удается проследить, гласят, что атланты оставили на Западе, прежде всего в Галин, знаки, надписи, загад­ки, найденные друидами, что позволило им реоргани­зовать Овна на Западе. Обращение друидов к кельтско­му населению преследовало цель дать им наставления на месте.

Я уверен, что тайну разгадали и тамплиеры-храмов­ники. У них был Дом-Мать — Сито*, созданный в лесу Изер, на берегах Соны. Король Португалии дал им во владение Сур, а граф Блуа — Сур, что близ Шартра.

И те и другие владели ключом к расшифровке, и ключ этот находился в Египте.

*Тамплиеры (храмовники) — военно-религиозный орден, созданный в 1119 г. для защиты паломников в Святой Земле. Если верить словарю Робера, Сито принадлежал не им, а цистерцианцам.

11

ЛЕГЕНДА ОБ ОЗИРИСЕ

Легенда об Озирисе общеизвестна, но не становится от этого менее загадочной.

Согласно легенде, Озирис вел войну со своим бра­том Сетом за владение Египтом Сет убил Озириса, положил его тело в гроб и пустил в воды Средизем­ного моря

Гроб понесло течением и выбросило на берег возле

Тира, в Финикии, где и остался, застряв между корнями акации. Дерево оплело его корнями, он как

будто стал его частью.

Озирис очень долго пребывал нетронутым в своем

“саркофаге”.

Это первая часть легенды Кстати, именно из акации

Ной построил Ковчег-Белее того, финикийская легенда сообщает, что первьш финикийцем был мореход, прибывший на ство­ле дерева в окрестности Тира, в Сидон, где устроил

свой город, свою столицу.

Не имеется ли в виду первая колонизация атлантов, о которой говорит Платон? Очень может быть. Это происходило до катастрофы, перевернувшей мир, к тому же “финике” означает “красный”.

Итак, Озирис, мертвый, но нетронутый, многие годы находился в Финикии…

Вот вторая часть легенды, более туманная, но очень

“красноречивая”.

Исида, супруга и сестра Озириса, долго разыскивала тело, нашла его и сложила в единое целое. Но Сет снова завладел им, разрезал на части и разбросал по всему миру. Исида вновь отправилась на поиски, чтобы собрать все части тела своего супруга и восстановить его.

Прошло много времени, и богине удалось найти все кроме весьма важной части тела — фаллоса Без него Озирис был, если можно так выразиться, бессилен

В конце концов Исиде удалось найти и его — к сожалению, легенда не сообщает, где именно, — и Озирис возродился, соединился с Исидой и оплодотво­рил ее От этого союза родился Гор — сын бога который должен был отомстить Сету за отца

Абсурд7 Конечно, если не считать эту историю алле­горической, имеющей совершенно иной, скрытый смысл

То, что рассказывает легенда об Озирисе, не есть ли одновременно история “диаспоры”, рассеяния в резуль­тате катаклизма неких племен или собрания “мудре­цов”, способных вернуть к жизни Озириса, вернуть ему “оплодотворяющую силу”7

Великие поиски, предпринятые сестрой-супругой бога, — не есть ли это попытки собрать рассеянные племена или мудрецов, способных вернуть жизнь Ози-рису7

Аллегория7 Едва ли

Кто такая Исида? Легче уразуметь ирироду богов, чем природу их “жен” Она может быть оплодотворена и дать жизнь сыну бога, но ее собственная сущность никогда не раскрывается Мы не знаем сущности ни Исиды, ни Деметры, ни кого-либо другого Они — девы супруги и матери в разном смысле этого 'слова — от материального до духовного Примем как данность, что человеку не дано уяснить их природу

Будем придерживаться “материального” и, ло воз­можности, исторического аспекта легенды

Расположение дольменов указывает нам “точки” спа­сения рассеянных катаклизмом атлантов Все они были связаны между собой

Оказывается, спасшиеся были и на Ближнем Восто­ке, именно там раньше всего начался процесс рециви-лизации, тем более что климатические условия позво­ляли'..

Конечно, очень скоро “чистые расы” исчезли, вос­приняв язык автохтонов Видимо, важнее всего были знания, которые удалось сохранить.

Спасшиеся на Ближнем Востоке очень скоро связа­лись с теми, кто оказался на Западе, на это указывает создание, вернее, воссоздание Тартесса на берегах "реки,

позже названной Гвадалквивиром, приблизительно три с половиной тысячи лет назад

Виктор Берар* доказал, что поэма Гомера “Одис­сея”, которой предшествовали финикийские или крит­ские источники, содержит точные “мореходные ука­зания” по плаванию в Средиземном море Совершенно ясно, что плавания эти не ограничивались морем и путем до Тартесса Люди плавали и вдоль берегов Африки и Европы. Думаю, их следы можно найти и на Кантабрийском берегу. Во всяком случае, ирланд­ские легенды заставляют предполагать вторжение в Ирландию жителей Милета, а обнаружение изобра­жений в критском стиле на камнях Стоунхенджа доказывает, что они побывали и в Англии, — по крайней мере, за две тысячи лет до Рождества Христова.

На Ближнем Востоке и на Крите восстановилась цивилизация — со скотоводством, земледелием, памят­никами. Недавно было определено, что основание этой цивилизации — возможно, еще раз уничтоженной “по­топом” — относится к шестому тысячелетию до нашей эры.

Интересно, можно ли найти там Озириса, в том или ином облике7

О черной расе, которая “заняла” и продолжает занимать Эфиопию и часть Сахары, мы практически ничего не знаем По мнению некоторых ученых, она поддерживала контакты с атлантическим побережьем Африки через Хоггар и Сенегал.

Похоже, что именно в Эфиопии удалось “восстано­вить” Озириса, который затем переместился в Египет

Геродот и Диодор Сицилийский сообщают, что “за­падные эфиопы” колонизировали Египет на заре исто­рии, они назьшают их атлантами..

По Геродоту, который путешествовал по Египту до Солона, жрецы убеждали его, что их архивы насчиты­вают более восьми тысяч лет и что там сохранились воспоминания об их происхождении из очень отдаленных мест “Они перечислили по книге имена 350 царей В этом длинном ряду поколений было 18 эфиопов”.

* Французский эллинист (1864—1931). Переводчик “Одис­сеи”, составил геграфическое описание странствий Одиссея.

“Много позже евреи узнали среди древнего насрле ния Палестины нескольких “гигантов” древнег0населе

знаТи^ТТ"1 ?1 ™ вЕгипет – уже06JIa ^ высшим знанием, и вершина этого знания — три совершенные пирамиды ' ^"вершенные

я ^пТ10ихкнигами мудрости возрожденного Ози­риса. Гробницей Озириса. Единственной гробницей хотя

Хеопс, Хефрен и Микерен, тоже бывшие фараон^и хотели увековечить память о себе. Я считаю что пирамиды были первой попыткой .восстановления” вторая была сделана зодчим Имхотепом в Саккаоа Имхотеп был гением, но три пирамиды в Гизе превос­ходят уровень таланта этого человека Их создатель

неизвестен, как и тот, кто много позже создал собор в Шартре. г

Они — знак Озириса, того Озириса, который — если можно так выразиться — нес в руках Гуся

И это возвращает нас к западным спиралям бога

12 ХОТИТЕ ПОИГРАТЬ С ГУСЕМ?

Какое отношение имеет к этой истории гусь? Я его не звал, он явился сам, по спирали, которая отмечает на земле Франции “владения Люга”. Да, гусь. И еще лошадь.

Гусь (1'Oie) — современная форма слова, старинная или народная — 1'Auche, ГОие, 1'Ouche. Он находится в центре спирали в деревне Луэ и во множестве Ложер, Лошер и т.п., почти в каждом владении, на каждом витке спирали, иногда по нескольку раз-Пройти по спирали — значит проделать “путь гуся”. Это “игра в гусёк”. Благородная игра, возобновленная греками…

По устоявшейся традиции игра в гусёк, так же, как и шахматы, и классики, — это не игра, вернее, не только игра: система обозначения, представления — сегодня мы бы сказали, формула, возможно, мнемотех-нический прием. Возможно, все сразу.

Для знатока Фульканелли эта игра была “общедос­тупным лабиринтом священного Искусства и собранием основных иероглифов Великого Труда”. Запомним этот “иероглиф”.

Для Огюстена Берже, который много занимался воп­росами игры в гусёк, имя Геб, имя египетского бога Земли, выражается иероглифом в виде гуся.

Озирис, которого мы уже встречали в этой части света под именем Изоре, является Наследником Геба, а сын Озирис а, рожденный от оплодотворения Изиды, наследник трона Геба. В терминах права, поскольку речь идет о наследовании, каждый, кто победил Озириса, приобретает знания о земле и власть над ней, его “наследник” — Гор — живой Озирис, имеет эту власть. Он — Царь Земли, Властелин Мира.

Геба часто изображают с гусем на голове или в виде гусака, чья женская пара — гусыня — после оплодот­ворения приносит яйцо-солнце.

Здесь мы оказываемся на высшем, алхимическом уровне символа.

Нужно запомнить, что существует соответствие между “гусаком” и “Озирисом” — оплодотворителями, и “гусыней” и “Исидой” — оплодотворяемыми.

Откуда может происходить эта связь и эта аналогия? На этот вопрос невозможно ответить, не обратившись к фонетической Кабале (не путать с еврейской Кабба­лой — исчислением, используемым для прочтения скры­того смысла только еврейского письма… в котором нельзя изменять ни йоты, что делает невозможным осмысленное чтение, так же, как теряет смысл алгеб­раическая формула, где изменен хоть один знак).

Фонетическая Кабала, напротив, опирается на сход­ство звуков, связанных с образами-символами. Только эти образы и их символы неизменны. Фонетические подобия “растекаются” по символам, в которых разъяс­няются образы, во времени и в вечном и постоянном изменении.

Самым типичным примером является слово “Друид”, которое по фонетическому сходству похоже то на “дуб” (Dru), то на “кабан” (Truth), то на лосось (Truit). Это позволяет, как в волшебной сказке, скрывать друида то в дубе, то в кабане, то в лососе.

Друид и дуб одинаково сильны. Кабан так же одинок и свободен от эгрегора расы или клана. Лосось в эру рыб был символом знания этой расы (знаменитый “Лосось Знания” из преданий начала нашего времени — 150 до Р.Х.). Получается, что друид могуч и силен, как дуб, одинок и не подвержен стадному чувству, как кабан, и мудр, как небесные рыбы.

Говорят, и сегодня Существуют друиды, наследники Древних, но дуб больше не “Dru”, кабан — не Truth”, а лосось стал просто лососем, так что современный друид больше не силен, не свободен от клановости и умеет разве что находить пресную воду… •

История Кабалы (весь язык алхимии кабалистичен) связана с одной из самых великих тайн — тайной Слова и действия Слова. Можно предположить, что сначала, когда человек превратился в <хомо сапиенс”, язык был

средством не только общения, но и действия, причем весьма могущественным. Об этом говорится в Книге Бытия: дать имена животным означало обрести власть над ними.

“Слова”, языки меняются в зависимости от времени и места, но образы-символы остаются прежними, каким бы ни был язык, поскольку он “сплавлен” с ними, а не с людьми. Самые древние кабалистические “ребусы” еще могут быть прочитаны, и их значение остается прежним для тех, кто владеет кабалистической наукой.

Так что же Гусь? Очевидно, он — животное воды, земли и воздуха.

В греческой мифологии Зевс, превратившись в– лебе­дя, оплодотворяет Леду, превратившуюся в гусыню. Из ее яиц рождается Красота: Елена и Диоскуры, Кастор и Поллукс. Кастор владел искусством объезжать лоша­дей, Поллукс был непобедимым кулачным бойцом.

Чтобы обрести три эти качества, стоит пуститься в путь, даже если это путь игры в гусёк…

Существует фонетическая связь между словами 1'Oie (гусь) и Aases, что переводится как олицетворение природных сил, до сих пор почитаемое в Скандинавии. Это силы воды, земли, воздуха.

Эта символика — для людей, которые преобразовы­вали материю, получая Разум, Силу и Красоту.

И вот знаменитый Гусь Бога Земли Геба. В иерогли­фе бога этот гусь сопровождается знаком ноги, что может означать идею похода за Гусем. Нога гуся. В старофранцузском — прозвище крестьянина — “лапча­тый”, адепт (возможно, спонтанный) существа с лапча­тыми ногами — Мелюзины.

Гусь может быть связан и с земледелием, возделан­ной землей. Вот и первые Посвященные в нашей игре:

“лапчатые”, крестьяне.

Это они занимают “клетки” в игре, домоседы, про­изводители продовольствия, получаемого от Матери-Земли. Но игра, будь то на бумаге или на земле, требует движения, нужно обгонять соперника. Это по­ход за гусем, который, как любой путь Посвящения, предполагает переход от “силы” земной к другим:

обучение у сил природы — Aases…

Порядок традиционный, продолжается тысячи лет. Уже в новые времена подмастерья, наследники строи­

телей соборов, должны были проходить обучение во время путешествия-посвящения по Франции, развора­чивавшегося по спирали.

Дети играют в игру, где нужно перемещаться по спирали, она называется “классики”. Прыгая на одной ноге, нужно загнать камешек в центральную клетку — “землю обетованную”. Здесь спираль разворачивается в том же направлении, что и на земле Франции. Эта игра, видимо, очень древняя, и Церковь добавила кое-что от себя, создав новые “классы” в виде церкви с поперечным нефом в форме креста, где вход всегда помечен словом “Земля”, до “Неба”, расположенного в алтаре.

Не знаю, следовали ли древние подмастерья по пути Гуся, однако и сегодня строители на юге носят как отличительный знак “лапчатую ногу”, гусиную.

Легенда сообщает, что игра в гусёк, как и шахматы, была изобретена для развлечения воинов во время Троянской войны царем Эвбеи Паламедом. Тоже “лап­чатый” (paime)…

“Увенчивается пальмами” (paime) тот, кто проделал свое путешествие и знает, чему должен был научиться. Это же слово значит еще и “ладонь”. И руки доисто­рических людей — нарисованные, отпечатанные, выре­занные — может быть, это делалось не просто шутки ради?

Гусь (гусыня) выступает, таким образом, как символ даров земли, которую нужно уметь оплодотворить:

благодетельные или злые силы природы, если вспом­нить об игре в гусёк. Судьба, воплощенная в игральных костях — не решаюсь сказать кубиках, — ведет чело­века в его “собственном” направлении — в “клетки” благодатные или предвещающие неприятности. И ре­зультат посвящения, завершающего путешествие, —-возможность извлекать из материи разум, силу и красоту.

Эти люди стали теми, кого греки называли “деми­ургами”, что в средние века соответствовало званию Мастеров.

Они, и только они могли передать традицию нам через вырезанные ими образы-символы.

Следует также отметить, что “игра в гусёк” со спиралью на земле была еще и уроком географии,

мнемотехническим приемом, помогающим запомнить те места, где обнаруживались особые свойства земли, где строились храмы, дольмены или другие сооружения, приемом воздействия на человека, позволяющим дос­тичь еще большего человеческого совершенства. Именно путешествующие строили храмы-Можно ли сегодня сыграть на той “доске”, которая располагается на территории Франции? С трудом, поскольку часть спирали исчезла.

К тому же, если представить себе, что мы действи­тельно ведем игру, нужно пронумеровать “клетки” в порядке, обратном тому, что сделал я. И, вместо того чтобы придавать центральной клетке номер 1, дать ей номер 63 (заметим, что это проходная клетка; сам центр имел бы номер 64, как и на шахматной доске), как в игре, “обновленной греками”, и дальше нумеро­вать по убывающей, пока это возможно.

Будем же следовать — почему бы и нет — правилам игры и развлечемся.

Первое указание: если при броске двух костей получается 9 из 4 и 5, нужно сразу нее переместиться на клетку 53, то есть Лоше.

Если 9 получается из 6 и 3, нужно перейти на клетку 26. К несчастью, она пуста. Топонимия не указала мне никаких следов Люга, но одно обстоятель­ство замечательно: оно находится на той же линии (связывающей Лион и Ис), что и клетка 53.

Между ними есть еще клетка 42, клетка Лудуна, клетка Лабиринта в обычной игре.

Удивительно, что с помощью девятки можно начать путь с любого места этого лабиринта. В любом случае расположение клеток кажется мне более рациональ­ным, чем в тех играх, что продаются в магазинах и где клетки расположены как попало.

А как же лабиринт? Конечно, это создание Дедала с Крита. Мало кто знает, что его можно найти уже на мегалитических памятниках неолита, задолго до крит­ской цивилизации. Замечательный образец находится у входа в музей в Дублене.

Он присутствует в наших соборах, в узорах, нари­сованных Леонардо да Винчи, масоны не скрывают, что для них он является наставлением — но вот каким, не говорят.

Район стоит исследовать. Я сделал это с помощью карт Национального географического института. Кое-что я обна­ружил, но боюсь, что этого недостаточно. Там есть Лудун — Лугдунн. Есть там и Лев, и Гусь. Место, называемое “Гусиная лапа”, — не развилка дорог, ведь дорог там нет.

И в этих местах есть дольмены. Есть два сосредото­чения, где собраны “пригорки” и “курганы”.

Я предполагаю, что лабиринт спрятан, а подземный путь следовал вдоль природных подземных потоков по крытым коридорам.

Из этого лабиринта нужно выйти. Современное — я древнее — правило игры требует, чтобы вышедший из лабиринта отправлялся на клетку 30. Однако получает­ся, что клетка 30 находится (по моим расчетам, кото­рые могут быть неточны, поскольку спираль неполна) в современном Антр-де-Мер, сосредоточенном вокруг Люгассона, который, как кажется, имеет и большое мегалитическое значение.

По данным Франка де Ферьера, изучавшего этот район, недалеко от Люгассона расположен холм высотой 121 метр, господствующий над всем департаментом Жиронда, он называется Казвер. В доме недалеко от вершины холма в подвале есть колодец, который иногда переполняется и заполняет подвал, хотя это место находится намного выше, чем все водные поверхности на много километров вокруг.

Простое совпадение? Нужно заметить, что Казвер может переводиться как “настоящая пещера” (от старо­французского chatre — дыра и ver — истинный, то есть священный).

Возвращаясь в район лабиринта, район Лудуна, отметим, что он окружен “владениями” Мелюзины:

Люзиньян, Сен-Мексан, Мерван, Вуван, Тиффоже… сред­невековые замки, построенные “феей”, но на гораздо более древних местах.

Продолжим нашу игру. Хотя часть спирали утрачена, ее след можно обнаружить у подножия Западных Пиренеев.

Игра указывает, что, если выпадает шестерка, по­падаешь на мост, и это удивительно, поскольку приво­дит нас точно в район Авиньона.

На Авиньонском мосту

Танцуют, танцуют…

Был ли мост в те времена? Откуда нам знать? “Понтифики” (крупный церковный чин или “строитель мостов”), возможно, куда древнее, чем предполагают…

Тюрьма находится на клетке 52. Она соответствует району Гран-Люге.

Номер 58 — Смерть, обязывающая вернуться на клетку 0, так как перейти его нельзя. Удивительно, что он “выпадает” на Бурбонне, где есть место под назва­нием Глозель.

Однако, прежде чем перейти к этому исключительно важному предмету, поговорим о лошади.

Почти ничего неизвестно о происхождении лошади. Мы не знаем по-настоящему диких лошадей, но суще­ствует связь между человеком и лошадью, его самым благородным завоеванием.

По легенде, Посейдон, Бог Атлантиды, ударил по морю своим трезубцем, и из брызг возникли лошади.

Можно сказать, что всадник родился вместе с лоша­дью. С белой лошадью. Одновременно — “кабала”. Сим­вол лошади неотделим от Посвящения.

Жак Дюшассо в своем “Священном зверинце” отме­чал, что лишь два животных имеют гриву — лев и лошадь, что “выделяет” их как животных света, “сол­нечных” животных. На этом уровне символ становится алхимическим.

В реальности лошадь — животное, которое перево­зит, а кабала — средство “доставки” человека к так называемым “тайным знаниям”. Поскольку лошадь вы­полняет такую функцию в реальности, символ продол­жает жить, везет ли он “шевалье” — бродячего рыца­ря, или — в обличье Пегаса — поэта.

В некоторых провинциях груды камней — туры, пирамидки — называют “Гран-Хирон”, кентавр Хирон был другом и учителем Геракла. В действительности кентавр Хирон был великим Посвятителем.

Происхождение слова “cheval” (лошадь) неизвестно. Латинское “кабалюс”, означающее “рабочая лошадь”, пришло, вероятно, из галльского, как и “параведра”, превратившееся в “palefroy” (парадный конь). Символ, однако, был столь же значим у римлян, где слово “эквитес” (всадник) относилось скорее к благородному “шевалье”, чем к простому седоку. Он был неизвестен в Германии, где “рейтар” означает просто “конник”.

Наша “игровая доска” усеяна ^названиями” связанными с лошадью. Возможно, речь идет о постоялых дворах — постоялых дворах “белой лошади”, которые не имеют ничего общего с конюшней… Воспоминание о легендар­ных лошадях.

В бухте Дуарнене, перед исчезнувшим Исом, есть “мыс Кобылы”… То была белая лошадь, которая вынес­ла, преследуемая волнами, короля Градлона из его страны, поглощенной морем.

“Всадник на белой лошади появляется при катастро­фе, когда прорваны дамбы и море, которое ничто не сдерживает, поглощает поля и людские убежища. Он должен предотвратить катастрофу”.

“Здесь невольно вспоминаются статуи, так распростра­ненные в романскую эпоху на “виллах”, галльских фермах северо-запада, изображающие священного всадника: его лошадь стоит, опираясь на могучие плечи гиганта, рас­простертого на земле, имеющего вместо ног змеиный хвост и приподнимающего от земли человеческую голову”.

Вот что поможет нам пролить некоторый свет на детские сказки, в которых алхимики, изучающие при­роду вещей, играют удивительно большую роль.

Не являются ли эти сказки, несмотря на все иска­жения, вызванные “литературной обработкой”, указа­ниями для “изучающих природу”, алчущих понять выс­шую сущность?

Вспомним, например, о Мальчике-с-пальчик, надевав­шем сапоги великана. О Коте в сапогах, добывающем богатство и славу своему хозяину, маркизу де Карабасу. Об Ослиной шкуре, скрывающей красавицу. О Спящей Краса­вице, ждущей поцелуя принца — владеющего “чарами”.

И о многих других…

И которыми развлекают теперь детей, как и игрой в классики или в гусёк…

Лошадь — действующее лицо легенд и сказок, она — символ, аллегория.

Это Великая Кобыла, оседланная Гаргантюа, кото­рый раскорчевывал равнину Босе, где потом будут сеять пшеницу. Это конь Баярд — его имя сохранилось со времен Белена, он позволил четверым сыновья^ Эдмона убежать от Карла Великого, ведь кроме него защитить их было некому.

Можно припомнить еще много легенд разных времен о лошадях, на протяжении веков их смысл не меняется.

13 ГЛОЗЕЛЬ

Лошадь, игра в гусёк, географические спирали, линии на местности — все это кажется достаточно странным. Образ наших далеких предков, как описывают их нам историки, — этаких полуобезьян с маленьким мозгом, — плохо сочетается с точным знанием географии и земли, умением использовать сложную символику.

С другой стороны, они обрабатывали кремни, охоти­лись за зубрами — и это не вяжется с образом сверхчеловека?

Вывод?

Простая логика подсказывает, что и в те времена люди делились на “разработчиков” и исполнителей. Не стоит судить об уровне цивилизованности по наконеч­нику стрелы, ведь мы не оцениваем культуру средних веков по старому луку или копью, забывая о соборах Шартра и Амьена.

У нас есть дурацкая привычка судить о прошлых временах с позиций сегодняшних концепций цивилизации, что неизбежно приводит к ошибкам. Так, например, мы пришли к убеждению, что чем больше у человека потребностей, тем цивилизованнее он сам, а это сугубо детский взгляд на вещи, ведь меньше всего запросов как раз у человека, стоящего на высшей ступеньке развития. Тот, кто проносится по миру в авто или самолете, гораздо хуже знает жизнь, чем тот, кто ходит пешком.

Именно строители были главными передатчиками знаний. Благодаря их труду сохранились традиции и символы, именно памятники следует изучать прежде всего, чтобы получить хоть какое-то представление о прошедших временах. Нельзя заведомо объявлять их варварскими, исходя лишь из того, что кухонные горшки были не очень качественно обожжены.

Послушайте прекрасную и поучительную историю Глозеля.

Итак, в 1924 году земледелец из Бурбонне Фраден обнаружил на одном из своих полей на холме Глозель, недалеко от Виши, остатки доисторических предметов, по всем признакам относившихся к неолиту. В этом не было ничего из ряда вон выходящего. Подобных “захо­ронений” было много в окрестностях, но здесь их было на удивление много.

Находки были более чем необычными. Например, кирпичи, покрытые значками, похожими на буквы, что повергло специалистов в изумление, и им было чему изумиться, ведь давно считалось установленным, что письменность пришла с Востока, была — по крайней мере, в алфавитной ее форме — изобретена финикий­цами во времена относительно недавние, в любом случае — гораздо позже неолита.

Находка такого древнего алфавита превратила все эти теории в безосновательные бредни, что никогда не радует “корифеев”, считающих собственное мнение нерушимой догмой.

И они начали войну: сначала попытались присвоить открытие Фрадена и его консультанта — археолога доктора Морле. Когда же они отказались уступить, “корифеи” объявили, причем многие заочно, что Гло­зель не более чем мошенничество.

Другими словами, они обвинили Фрадена в том, что он сам “создал” найденные предметы. Хотя геологи, специалисты по почвам, ответственно утверждали, что раскопки велись на нетронутом месте, их мнение не приняли во внимание. “Корифеи” решили, что находка фальшивая, и категорически на этом настаивали.

Их не смущал вопрос о том, как мог Фраден, крестьянин из гористого района, закончивший только школу, воспроизвести знаки иберийского алфавита, про­исхождение которого неизвестно, а также знаки, подоб­ные тем, что были на саркофаге Хирама, царя Тира, обнаруженном уже после Глозельской находки. Их не интересовало, как это Фраден сумел нанести рисунки на гальку и оленьи кости, — ведь “корифеи” всегда правы.

Профессор Капитен и Аббат Брель обрели здесь бессмертную славу и одновременно доказали любому разумному человеку, что вся “наука” о доисторических

временах мало чего достигла, поскольку, если совре­менный крестьянин мог “наделать” доисторических ве­щей, такое могло происходить в течение долгих лет. Чего, спрашивается, стоят тогда музейные экспонаты, так тщательно и любовно описанные, и все ученые выводы, сделанные на их основе?

Однако официальная наука, бесконечные битвы и скандалы не имеют большого значения. Глозель суще­ствует — и место это подлинное, поскольку земля в месте раскопок была нетронута, Фраден не мог сделать рисунки и надписи, и, наконец, Глозель — лишь часть района, где находят много похожих предметов (кресть­яне предпочитают помалкивать о своих находках, чтобы избежать неприятностей).

В земле Глозеля лежит много разных предметов разных эпох, которые не “вписываются” в принятые воззрения.

Прежде всего — кирпичи, плохо обожженные, со знаками, похожими на буквы.

Кирпичи с отпечатками человеческих рук. Горшки, так называемые “идолы”, очевидно, с изоб­ражением половых органов.

Горшки, называемые погребальными, в виде челове­ческой головы без рта.

Галечные камешки с вырезанными знаками алфави­та, такими же, как на кирпичах, и с изображениями животных, в том числе северного оленя, что кажется бессмыслицей.

Кольца с вырезанными знаками, слишком маленькие, чтобы быть браслетами.

Резные кольца, большие, как браслеты. Кости северного оленя с вырезанными изображения­ми животных и знаками.

Орудия и другие хозяйственные предметы из камня — расколотого, обточенного и отполированного.

Керамика, рыболовные гарпуны и маленькие изоб­ражения фаллоса.

Короче говоря, в Грозеле было найдено много предметов, которые могут быть мезолитическими, нео­литическими… или еще более ранними.

Кроме вышеперечисленных предметов, в Грозеле найдены захоронения, очевидно, там когда-то был не­крополь.

Наконец, это мое личное мнение, Глозель находится на пятой клетке “игры в гусёк”, или на 58-й, если двигаться к центру, а это клетка Смерти.

Что мы можем констатировать?

Простой здравый смысл подсказывает, что речь идет о кладбище, где — видимо, с соблюдением обрядов, — хоронили людей с имуществом, имевшем огромное значение для живых.

Мне кажется невозможным точно датировать Глозель — разве что в пределах тысячелетий. Если в захоро­нениях находят резные кости северного оленя, это не означает, что некрополь относится к временам, когда в этих местах водился северный олень. То есть к ледни­ковому периоду. Из этого следует, что у одного или даже у нескольких похороненных были такие резные кости, которые вполне могли быть привезены из север­ных краев.

Некоторые глиняные сосуды напоминают древние критские, но это не значит, что некрополь был крит­ским, просто в Глозеле делали глиняную посуду, похожую на критскую.

Практически, у нас есть единственное указание на возраст: никаких следов бронзы, а бронза хоть и исче­зает, как все металлы, из-за окисления, все-таки сохра­няется достаточно долго. Сей факт дает нам некоторую уверенность в том, что некрополь датируется временем до бронзового века в его привычном определении.

Большой интерес представляют знаки алфавитные, из-за которых разгорелась яростная война между уче-

НЬ1МИ.

Знаки, несомненно, похожи на буквы, то есть напо­минают алфавит, похожий на тот, что Жюлиан рас­шифровал в магических дощечках поздней галло-роман-ской эпохи. Но действительно ли это буквы алфавита? Знаки ли это языка, соответствующие звукам, одно расположение которых читается так, а другое — иначе?

Кажется, что все, кто “занимался” Глозелем, и сторонники, и противники, переживали “помрачение” рассудка из-за этого “алфавита” и идеи существования на Земле неолитической или даже более ранней пись­менности.

Когда знаки были опубликованы, масоны писали Соломону Рейнаху, одному из немногих ученых, пове-

ризших в Глозель, что некоторые из них странным образом напоминают масонские.

Это письмо Соломон Рейнах поместил в сборнике по истории Глозеля, где подробно описал баталии между историками, в которых сам принимал участие. Там я его и нашел. (Замечу, что Рейнах написал на письме одно слово: “Бред!”)

Буйная фантазия — не главньш недостаток людей, устанавливающих связь между Землей и Небом. Возмож­но, стоит обратить внимание на их свидетельства.

Когда царь Соломон, гласит Библия, решил воз­двигнуть храм, для которого его отец царь Давид приготовил материалы, оказалось, что в Израиле нет квалифицированных рабочих, которые могли бы пост­роить храм. Царю пришлось обратиться к соседу, царю Тира Хираму, у которого было много “строи­телей”.

Царь Тира назначил руководить строительством своего тезку Хирама, или Абхирама (Хирам, воз­можно, финикийский аналог имени Гор), который призвал строителей из разных стран. По легенде, строители говорили на разных языках, и Соломон создал для них таблицу знаков, расположенных по кругу, с помощью которой рабочие могли выполнять все работы.

Эта таблица представляла собой то, что масоны называют “маятником Соломона” (или “часами Соломо­на”) и до сих пор.

Удивительно, что некоторые из этих знаков обнару­живаются в алфавите Глозеля, и не только Глозеля, но и Альвао в Португалии, в том, что называют иберийским алфавитом, тоже, по-видимому, неолити­ческом. Еще удивительнее тот факт, что среди знаков, вырезанных на саркофаге Хирама, царя Тира, откры­том позже Глозеля, найдены те же знаки.

Знаки во всех алфавитах различны, некоторые встре­чаются не везде, но тот факт, что не один, а многие знаки совпадают, исключает возможность случайного совпадения.

Датировать доисторические предметы весьма слож­но, радиоактивный метод можно применять далеко не • всегда, однако весьма вероятно, что знаки Глозеля — | самые древние из известных на сегодняшний день; |

знаки Альвао датируются 4-м и 3-м тысячелетием знаки с саркофага Хирама относятся к 1-му тысячеле­тию, являющемуся и легендарной датой “маятника Соломона”.

Если алфавит действительно фонетический, придет­ся признать, что он изобретен на Западе, и очень давно, возможно, на заре неолита…

Но все ученые настаивают, что алфавит изобретен в Финикии во времена не столь отдаленные. Понятно почему они так ополчились против находок в Глозеле, обращающих в прах все теории, на которых выстроено множество научных репутаций.

Забавно, что, несмотря на мелочную суету, возмож­но, что ученые правы, утверждая, будто фонетический алфавит был изобретен в Финикии. Знак, рисунок, напоминающий букву, вовсе не обязательно ею являет­ся. Знаки “маятника Соломона”, насколько я знаю, были не буквами письменного алфавита, как мы это понима­ем, но техническими обозначениями, смысл которых до сих пор тщательно хранится в тайне масонскими ложа­ми.

А что, если в Глозеле, Альвао, Тире… и во многих других местах, где обнаруживаются похожие знаки, речь' идет именно о технических обозначениях?

Думаю, никто не сомневается, что строители доль­менов располагали “техникой”, а расположение камней соответствовало “нормам”. Чтобы воздвигнуть дольмен, нужно было соблюдать эти нормы, они составляли тайну “профессионального цеха”.

Все строители обязательно проходили обучение под руководством мастеров.

Между дольменами, воздвигнутыми в разных местах, так много общего, что наверняка существовала единая формула, правило, так что строители — будь то на Западе или на Востоке — руководствовались единым образцом.

Народ, который “распространил” дольмены по всему миру, передавал формулу “ученикам” — автохтонам, — причем “формула” была выражена знаками. И знаки эти дошли до нас через пространство и время…

В своей работе о Глозеле Соломон Рейнах перечис­лил большинство мест, где были найдены доисторичес­кие “надписи”: Гиссарлык (Троя), Абидос и Негада

(Египет), Кносос (Крит), Альвао (Португалия). “Сьерра д'Альвао — гористый район, где находится много дольменов весьма древнего типа” (Соломон Рейнах); во Франции: Ла Дордонь, Монкомбру (Алье), Ле-Ма-Д'Азиль (Арьеж), Сен-Марсель (Эндр), Канневиль (Уаза), Глозель и его окрестности (Алье), наконец, Шотландия…

Я уверен, что, если поискать внимательно, такие знаки обнаружатся во всех местах, где есть дольме­ны.

Следовательно, мы должны рассматривать Глозель и тамошние находки совсем в ином свете: это некрополь “членов цеха”.

Кладбище ремесленников, переходивших с места на место? Почему бы нет? Разве профессор Ружье, директор Института древнего искусства в Тулузском университете, не упоминал в своей книге “История синдикализма” художников времен палеолита, которые “совершали свой “Тур де Франс”, делая наброски с натуры, служившие им затем образцами в глубине пещер?…”

Если это так, то что удивительного в изображениях северного оленя? Разве не мог какой-нибудь “член цеха” работать в таких местах, где паслись стада оленей?

Многие предметы из Глозеля были приспособлены для переноски: резные камни с отверстиями для подве­шивания, кольца с вырезанными знаками — не были ли они для “глозельцев” тем, что современные масоны называют “лошадью”, то есть пергаментом, который они носили с собой и на котором была указана степень их “квалификации”, посвященности?

До изобретения пергамента и бумаги не мог ли “диплом”, подтверждающий квалификацию, представ­лять собой такой резной предмет? Кость, галька с дыркой в центре? А головы животных, украшающие его — не личный ли это тотем или, возможно, тотем братства или клана?

Когда умирает масон, его пергамент, его “лошадь”, сжигается по определенному ритуалу, а в те древние времена, возможно, существовал обычай хоронить ма­сона вместе с ним? “Урожай” таких предметов в Глозеле огромен (да, наверняка, не все еще найдены)”

и их “разрозненность” раздражает ученых, но в этом нет ничего странного, ведь речь идет о предметах различ­ного происхождения.

Однако вот что странно: на полях Глозеля почти нет оружия, а то, что находят, весьма примитивное. Явно не кладбище охотников.

Если большинство предметов предназначены для ношения при себе, то уж к кирпичам с надписями это, конечно, не относится. Возможно, эти кирпичи со зна­ками — такими же, как на других предметах, разбро­санные по “полю мертвых”, — были чем-то вроде надгробных камней.

Глиняные сосуды, напоминающие древние сосуды с Крита и Малой Азии, имеют вид головы с круглыми глазами (не эта ли раса с круглыми глазами оставила грекам постройки, названные циклопическими?) и без рта. Я предполагаю, что это погребальные сосуды:

отсутствие рта символизирует смерть-Рот бездыханный или рот закрытый? Некоторые тайны бережно хранятся еще и сегодня-­Тайны позволяют сохранять и передавать тради­ции, и мы знаем, что некоторые традиции не исче­зают, сохраняясь при всех режимах, во время войн, революций и катаклизмов. Всегда существуют тайные хранители знания, которое то является на свет, то отступает в тень, ему воздвигаются памятники — дольмены, пирамиды в Египте и Америке, храмы в Греции, Индии, соборы, кхмерские храмы… И памят­ники эти строятся только из камня, надежного мате­риала, извлеченного из земли, хранящего в себе историю всей жизни на Земле, являющегося продук­том всех сил природы.

Всегда с помощью труда, науки и искусства, с помощью “руководств”, оформленных ритуально, ве­ликолепных передатчиков Великого Знания Вселен­ной, гордых анонимов, известных только среди рав­ных себе.

Чего стоят короли и епископы в гробницах соборов по сравнению с теми, кто создал эти соборы7

Прежде чем двинуться дальше, еще несколько слов о Глозеле.

Возвышенность, господствующая над полем раскопок в Глозеле, называется Шеваль-Ригон (Лошадь…)

Как я уже говорил, в игре, разворачивающейся на

карте Франции, Глозель находится в клетке 58 — клетке Смерти.

Любопытен и следующий факт: лабиринт в Шартр-ском соборе окружен декоративными мотивами на плит­ках Они выложены клетками, и этих клеток 58 Для того чтобы попасть в собственно лабиринт, нужно “форси­ровать” клетку Смерти — всего один шаг..

Бред, сказал бы Соломон Рейнах

Возможно

14

“КАМЕННЫХ ДЕЛ” “МАСТЕРА”

Теперь я попытаюсь, собрав части головоломки, привести их в некоторый порядок. Подведем итоги.

Раса, или расы, или народ, обладающий более широкими знаниями, чем все остальное человечество, в результате катаклизма оказывается рассеянным по миру и отмечает свой след определенными мегалитическими формами в разных частях света.

Конечно, он — колонизатор, по крайней мере, в форме, соответствующей тому времени, но одновремен­но он несет цивилизацию и присущими ему методами передает знания народам, среди которых находится, “захватывает” или “покоряет”: знания о скотоводстве, земледелии, строительстве.

Традиция передачи знаний зафиксирована в легендах, приписывающих ее “пришельцам”, гигантам и тому подобным.

Что касается строительства, оборудования, традиция сохранилась в символах и в форме обучения на разных уровнях, смешанного с секретами ремесла, передавае­мыми с помощью знаков, притом, что всегда исходно имеется мастер-посвятитель.

Среди этих традиций — “посвящающие” путеше­ствия, которые стали необходимыми из-за различных свойств земли в разных местах, поскольку осуществле­ние любого строительного проекта связано со знанием этих свойств.

Совершенно естественно, что у всех народов обнару­живается идентичная традиция, сохраняющаяся, несмот­ря на расовые, языковые и религиозные различия.

Народ-посвятитель, господствовавший благодаря знани­ям, дал миру первых аристократов. Представители этого народа были высокого роста, стали “Жанами” (geant-Jean).

Конечно, позже расы ассимилировались, но если не знания, то традиции учения сохранились, какие бы противоречия и столкновения ни происходили.

Рядом с учеными-аристократами жили народы-автох­тоны, занимавшиеся физическим трудом (во Франции крестьян называли именем Жак).

Невозможно утверждать, что это имя восходит к таким далеким временам, но оно, несомненно, очень древнее, как и противопоставление имен Жан-Жак.

Крестьянин долго оставался Жаком-Простаком, хоть и устроил “Жакерию”*. В сказках Жак (или Джек в Англии) побеждает и убивает великана-гиганта.

Для строителей из простонародья самое древнее имя, которое им дали, —• “Дети мастера Жака”.

Имя очень старое, поскольку оно связано с камнем. Это были носильщики, возчики, каменотесы.

Камень в диалектах и говорах зовется “шар” или “жар”… Маленький камешек — шайю, шайо или, как в Нижнем Берри, шайе. Шарлье, латинизированная фор­ма, означающая “место камня”, имеет свои соответ­ствия Карнак или Жарнак, что одно и то же. Гарган — это место гигантского камня или гиганта из камня, оно может стать и Жарже.

“Пьер де Лю”, камень Люга в Солони, имеет соответствие в Перигоре — Карлюкс.

Этот корень “Кар” мы находим не только в слове “карьер”, в слове “карбон” (уголь), черный камень, но и в названиях приспособлений для транспортировки камня: “char” (повозка) и всяческие его производные (карета), а тот, кто их делает, называется “charron”, латинское “карпентариус”, французское “шарпантье” (плотник).

Обработчики камня назывались “ гар ”, или “жар ”, или “кагот”, “йаго”, — “жак”.

Эти люди говорили на профессиональном языке, на языке своего имени — “жаргон” или “жарго”.

Уже в сравнительно недавние времена в Пиренеях существовал клан строителей, почти этнос, более или менее отдаленный от остального населения, которое их не любило и избегало, они называли себя “кагот” или

*“Жак” — прозвище крестьян во Франции. “Жакерия” крестьянское восстание 1358 года.

“кагу”, что могло превратиться в “йаго” в Испании или в “жак” во Франции. Как знак отличия они носили гусиную лапу

Небезынтересно отметить, что животные в панци-ре-карапаксе (опять это “кар”, которое обязано или не обязано своим происхождением латинскому “кор-текс”) часто приобретают свое название от того же древнего “кар”, и среди них — краб, скарабей и улитка (эскарго), та самая улитка, след которой обна­руживается в спирали Люга, разворачивающейся на земле Франции

Действительно, эта спираль с французской земли, от Пиренеев, от района Молеона, продолжается извилис­той линией “владений Люга” — так же, как французская спираль достигает Логроньо, затем Леона, затем Луго и, наконец, Сантьяго-де-Компостела.

Может быть, здесь находилось начало обратной спирали, разворачивавшейся на земле Испании, но арабизация стерла всякие ее следы.

Известно предание о Якове, “брате” Христа, кото­рый проповедовал в Испании на заре христианства и, вернувшись в Палестину, был подвергнут мучениям и казнен Его тело было положено вместе с телами нескольких его учеников в лодку, которая чудесным образом, без управления, пересекла Средиземное море, прошла Гибралтарский пролив, затем проплыла вдоль берегов Лузитании и причалила в провинции Галисия, в месте, называемом Падрон, откуда тело перенесли в Компостелу, — “кампус-стелла” — поле Звезды, или “компостум” — кладбище

После смерти святой Иаков стал рыцарем-всадником с того света и помогал Испании изгнать мавров.

А теперь мы попробуем пройти по всем изгибам исторического лабиринта, который может вывести нас к началу неолита, к рассвету новых времен.

В эпоху неолита на землях Запада прослеживается спираль, связывающая “клетки” мест, где проявляются “силы” земли

Эти силы приносят плодородие, но для того, чтобы плодородие проявилось, землю необходимо оплодотво­рить Это дело “гусаков” (jars) — это слово не латин­ское, не греческое, не германское по происхождению, по-видимому, оно вообще не индоевропейское

Только труд человека вызывает плодородные силы, то есть для человека полезные Земледелие — для пропитания тела, “памятник” — для “пропитания” духа

“Гусак, таким образом, это мужик, “гар”, “Жак” И мужики от земли, как и “мужики”, занимавшиеся камнем, обладают тем же знаком “посвященности”, то есть знают, что делают, крестьянин — он “лапчатый”, работник по камню носит гусиную лапу. Один из них оседлый, другой — “кочевник” “Братство” первых — местное и постоянное, “братство” вторых — ремесло

И тот и другой имеют свои секреты, своих собрать­ев, исходно наученных “Жаном”, а потом предоставлен­ных традиции и традиционным знаниям.

Века прошли и прожили на этой традиции. Эта тради­ция кормила человечество столетиями и тысячелетиями

Искусство строительства изменялось с развитием инструментов и сменой эпох, но сохранило традицион­ную базу, которая передается через обряды ученичества Больше чем когда-либо невозможно теперь стать мас­тером по камню или дереву без обучения Люди рож­даются неумелыми, но становятся каменщиками или плотниками. Нужны, как были нужны и раньше, чтобы создавать дольмены или ансамбли типа Стоунхенджа, профессионалы, обладающие квалификацией

Ясно, что в этих строителях мегалитов, хоть они и кажутся “варварами”, мы обнаруживаем, как и в создателях соборов, особый клан со своими обрядами и секретами ремесла Со своим исключительным знанием.

Традиция, передававшаяся “посвятителями”, “гиган­тами”, “атлантами”, “антами”, была одна и та же, известно, что братства строителей в разных странах были связаны между собой, очевидно, что эти связи в значительной мере осуществлялись через финикийцев, которые были выдающимися мореходами и торговали на Атлантике.

Итак, если “исходные позиции” цивилизаций восточ­ной и западной были одинаковы, в силу ли климата или каких-то других, неизвестных, причин, развитие на Востоке шло много быстрее, чем на Западе, следова­тельно, финикийцы были “переносчиками” цивилизации с Востока на Запад; однако, если традиция была общей, они могли приносить новые достижения в соответствии с традиционными нормами.

Следы таких “переносов” можно обнаружить среди мегалитических памятников — например, колодцы Че-лис Велс — колодцы Грааля — в Гластонберри, священ­ные колодцы, прямоугольные, как большинство колод­цев периода дольменов, построенные с таким мастер­ством, что встает вопрос, не участвовали ли здесь египетские строители. Археологи определяют возраст этих колодцев (вокруг есть изображения знаков Зодиака) в 1700—2700 лет до Рождества Христова.

Другие следы находятся на гигантских трилитах Стоунхенджа в виде вырезанного на камне изображения кинжала специфической критской формы.

Очевидно, имелись также связи с мастерами, обраба­тывавшими камень в Лигурии и Иберии. Возникает воп­рос: не были ли организованы на Кантабрийском берегу и в Провансе места, где обучали и посвящали строителей со всего континента — Жаков, ведь с этими двумя провинциями связано немало озадачивающих фактов.

Есть веские основания полагать, что задолго до христианской эпохи уже существовало “паломничество” в Сантьяго-де-Компостела, и шло оно по той линии бога Люга, о которой я рассказывал, линии, параллель­но Кантабрийскому берегу, где расположены основные гроты с наскальными рисунками, из которых самый знаменитый — Альтамира…

Этот путь святого Иакова — не был ли он путем “Жаков”? Во всяком случае этот путь всегда был традиционным путем паломничества масонов… и алхими­ков. Путем Никола Фламеля*.

Лодка, принесшая тело святого, — не переосмыслен­ное ли это христианством путешествие финикийцев, которые от берегов Малой Азии, через Гибралтарский пролив, доходили до современных Британских остро­вов? Не была ли это лодка Мастера, посланного, чтобы поддержать традиции на Западе? Мастера, причалив­шего в месте, называемом Падрон (Патрон — покрови­тель, или рёге-отец)?

Если это так, то был путь “шевалье”-рыцарей, рыцарей труда, наездников Кабалы.

*Чиновник Парижского университета (1330—1418). По ле­генде, он был алхимиком, накопил значительное состояние, много жертвовал на больницы и школы.

Наконец, вспомните, что пиренейские строители, которых называли “каго”, отделенные от местных жи­телей, носили на одежде знак “гусиной лапы”. Гусиная лапа — знак “Лапчатой королевы”, знак Мелюзины, знак “гуся” из игры со спиралью, вроде звезды, лучи­стой и лапчатой.

Какой знак соответствует Сантьяго-де-Компостела? Моллюск в спиральной раковине, называемый иногда Сен-Жак, нечто вроде лучистой звезды, похожей на гусиную лапу, — как будто суть знака хотели замас­кировать.

Похожее место “сретения” есть и в Провансе, в Сен-Бом. Опять лодка, которая приплыла с Ближнего Вос­тока и привезла Лазаря, носителя Грааля, сопровожда­емого тремя женщинами (их символ я не нашел), и опять в место паломничества. Мощи одной из женщин — святой Мадлен — перенесены в базилику Везеле, паломничество туда тесно связано с паломничеством в Сантьяго-де-Компостела…

Наконец, предания гласят, что, когда Хирам-финики­ец был приглашен Соломоном для строительства Иеру­салимского храма, он призвал строителей из разных стран, среди которых был Мастер Иаков (Жак) родом из Пиренеев. Он явился с несколькими подмастерьями, чтобы принять участие в строительстве, и воздвиг одну из колонн храма.

Жители Пиренеев признавали — по свидетельствам стариков — что “каго” действительно участвовали в строительстве Иерусалимского храма, но плохо выпол­нили свою работу, за что были наказаны и стали прокаженными. Это похоже на оправдание отчужденно­сти людей от мастеров-строителей.

Возможно, некоторые строители действительно бо­лели проказой.

Эти “дети мастера Жака”, если верить легендам, выныривают из очень глубокого прошлого. Считается, что от них произошли другие “братства”, члены которых “учили” и “посвящали” строителей романских монастырей.

Похоже, что не “Жан” наставлял “Жака” касательно металлургии, но благодаря его, Жака, знанию свойств природных материалов появился полированный камен­ный топор, не хуже стального инструмента пригодный для рубки самых толстых деревьев.

Следует заметить, что этот топор стал в некотором роде священным предметом, которому суеверия припи­сывали различные свойства, в том числе способность отклонять удар молнии.

Очевидно, что плотники появились одновременно с этим топором Они строили поселения на озерах. У них были “ложи” в лесах (как это слово похоже на Люг”!). Они были сыновьями леса.

Как устойчивы традиции…

Кажется вполне вероятным, что атланты никого не учили работать с железом, хотя сами должны были это уметь. Долгое время над железом и кузнецами тяготело некое “табу”, так что они сторонились людей и всегда были некоторым образом связаны с “нечистым”*.

Секретное оружие? Не исключено. В историческую эпоху воевали железным оружием…

Спрашивается: не были ли “романе”, “джипси” и прочие цыгане*, которых как бы преследует некое проклятие, теми, кто был посвящен в секрет кузнечно­го ремесла? Они всегда были умелыми кузнецами, а словом “фараон” в некоторых племенах до сих пор называют детей.

Они веками кочевали, а возможно, и тысячелетиями, как большинство ремесленных братств. Они также вла­дели магическими знаниями и занимались музыкой, которую считали дьявольской. А еще они удивительно хорошо знали лошадь, животное, так легко становяще­еся божественным…

*У Гоголя кузнец Вакула “знается с чертом”. "Слово “gypsies” (англ.) происходит от слова “египтяне” (фонетически: иджипинс).

15 МЕСТО ДЛЯ МЕГАЛИТОВ

Если традиционная наука смогла преодолеть века, то лишь благодаря тому, что ее основы были верными, а результаты — серьезными. Если бы основы науки были ошибочными, ни одна традиция не уцелела бы.

Теперь от учителя к ученику передаются “законы”, ведь вся Вселенная подчиняется законам. Мы познаем их постепенно, и процесс этот замечателен, но применим лишь к явлениям, которые мы можем “измерить”, а сформулировать законы, стоящие выше явлений, нам никогда не удастся.

Все законы и явления связаны между собой. Яблоня вырастает в результате действия всех законов Вселен­ной. Их никому не дано избежать. Это определенно. В пространстве и во времени.

Это верно и для дерева, и для камня, и для земли, и для животного. И для человека-Познание законов дерева, камня, человека может дать познание великих универсальных законов и самой Вселенной, но только при условии познания самой сути вещей, а не их проявления в “феноменах”.

Суть вещей не является материальной — в нашем понимании традиционная наука имела целью познание этой сущности, признавая, что знание сути влечет за собой знание материальной стороны.

Отсюда, несомненно, система исследования материи, приводящая к познанию ее сущности путем обучения обряду труда, то есть “установление связи” между чело­веком и материалом, над которым он работает, связи с сущностью этого материала и — по аналогии — со всеми сущностями вплоть до связи с исходной Сущностью.

Это приводило к познанию материальной стороны, ощутимого воплощения сущностей.

Наука, обратная нашей, пыталась прийти к сущности от материальной стороны . и обломала зубы.

В результате этой традиционной науки человек при­обрел глубокие знания о веществах, их форме и внутренних ритмах.

Мы должны признать, что спираль “игры в гусек” на земле Франции есть материальное воплощение сущно-стной стороны нашего шестиугольника* и — в практи­ческом плане — его использование для целей человека

Под этим углом зрения уже не кажется таким удивительным, что доисторические люди так хорошо разбирались в природе земель, в достоинствах различ­ных мест и вод.

Часто говорят, что римляне использовали целебные источники Галлии, о которых им рассказали галлы, а они пользовались источниками много лет.

Можно было бы подумать, что свойства этих источ­ников были открыты совершенно случайно, но это плохое объяснение, поскольку речь идет о подземных водах, которые нужно было искать специально. Я имею в виду соленые воды Фонтэн возле Сен-Перу-су-Везе-ле, которыми пользовались еще галлы, им пришлось копать, строить колодцы, чтобы добраться до целебной воды. Я имею в виду колодцы Шартра, Челис Велс, колодец Грааля в Гластонберри. И еще много других .

Что же касается соленых источников Фонтэн, кото­рые используются для купаний, в нескольких метрах от берега Ла-Кюр, древние ревматики наверняка должны были знать свойства этой воды до того, как рыть колодцы, чтобы ее использовать не для питья, а если бы они собирались добывать из нее соль, им не пришло бы в голову полоскаться в ней..

Нужно признать, что современная наука больше не умеет находить ни такие источники, ни лечебные воды, поскольку все источники, которыми мы пользуемся в настоящее время, известны нам благодаря традиции или отметкам древних.

То, что путь, которым шли к знанию наши предки, не совпадает с тем, которым пытаемся следовать мы сообразно взглядам современной науки, не значит, что

"•Имеется в виду сходство по форме с территорией Фран­

ции

знания их были менее глубокими, даже если первое открытие было инстинктивным, чтобы им воспользо­ваться, необходимо было осознать и обдумать знание

Я уже отмечал особенности некоторых мест Люга таких, как Лудун, Лувьер, Люксей. Возможно, стоит добавить, что тысячелетия спустя тамплиеры избрали для своих мест посвящения Люз-ла-Круа-От и Люз-Сен-Совер

Наконец, замечательно, что виноградники, где про­изводится то, что называется Гран-Крю* (которое древ­ние охотно применяли как лекарство), расположены в местах, которые можно рассматривать как священные отмеченные либо самим названием, либо мегалитичес­кими памятниками.

Стоит также отметить, на пути святого Иакова Компостельского, совпадающем с “линией Люга” –— Лонгроньо, Леон, Люго, — превосходное качество вин;

также замечательно, что в местах производства наших лучших вин без труда обнаруживаются остатки древних, очень древних культов.

Самый яркий пример — конечно, Бон, “где все вина хороши”, как пелось в походной песне времен Столет­ней войны. Бон, который, был Беленом — имя Великого Бога эры Овна (Belier). Есть много других примеров:

священные камни Монраше; древний дольмен на верши­не холма Воже; посвящение Меркурию древнего свя­щенного места, которое мы теперь называем Меркюре;

другого, посвященного Помоне, — теперь Поммар. Не только в Бургундии или в Божоле, но и повсюду вдоль Луары, реки лигуров, течению которой следуют доль­мены. И еще Луар (Лиг-ара), где, судя по наличию мегалитических памятников, тоже производились зна­менитые вина (увы, многие из них пали жертвой филоксеры).

Я уже упоминал владение Люга между Гаронной и Дордонью, которое имело центром Люгассон; после Люга там воцарилась Белен и его супруга Белисама' — до Нотр-Дам-де-Блазимон; в этой области — Антр-де-Мер — вина не только замечательны на вкус, но и очень полезны для здоровья. Это “Антр-де-Мер”, конеч-

*“Cru” — почва, “vin de cru” — местное вино, “Grand-Cru” вино из лучшего сырья.

но, значит “между двумя матерями-матронами”, то есть между Гаронной и Дордонью

Неизвестно, когда возникла культура виноградарства, но, по-видимому, очень давно, если вспомнить легенду о Ное, который, высадившись на сушу, первым делом посадил виноград. А потом напился, о чем тоже сохранилось упоминание в древних текстах Похоже, что определенные вина всегда считались если не священны­ми, то связанными со священными предметами Так считал Гомер, и Рабле не скрывал, что придает вину и опьянению вином значимость посвящения

Известно, что друиды запрещали возделывать виног­рад, но, согласно древним источникам, получается, что этот запрет не распространялся на определенные места, посвященные божествам, — очень мудро, ведь суще­ствуют места, где из винограда получается вино, а в других — лишь пьянящая дрянь, опасная для здоровья.

Возможно, в мегалитические времена вина не знали из-за отсутствия сосудов, пригодных для весьма тонкой алхимии его производства, которая может происходить лишь в погребах, в самом лоне земли. Тем не менее свойства этих мест были известны и почитались, что доказывает хорошее знание природы земли, разных почв и их свойств, причем не только химических, одним словом — ее “сущности”.

А чем, собственно, знание инстинктивное хуже зна­ния аналитического9 Важно ведь само знание, а не его средства

Я не хочу делать слишком смелых обобщений Пери­оды цивилизации относительно коротки и чередуются с периодами упадка Традиция — не наука, а лишь средство ее передачи Не все наскальные рисунки находятся в Альтамире, не все пирамиды — в Гизе, собор Сен-Сюльпис — еще не весь Шартр, а Сакре-Кер — не Амьен

Бывают и дольмены, сегодня мы недостаточно хоро­шо в них разбираемся, чтобы отличить настоящий памятник от “эрзаца”. В галло-романскую эпоху еще ставили дольмены на вершинах холмов, а плиты наших кладбищ — тоже имитация дольменов

Чем же были эти мегалитические памятники7 Не существует ни одного удовлетворительного объяснения. Самым распространенным является мнение, что это

могильные памятники, некоторые из них ими и яьпя ются. Но только ли ими7

Тот факт, что под камнями часто находят ске^^тьт не кажется мне достаточным для утверждения, ^то первым назначением этих камней было укрывать с^др. ты. То же самое можно было бы сказать о многих церквах* Но никто не считает” что наши церкви строились, чтобы быть мавзолеями, кроме небольших часовен на кладбищах Сен-Дени строился не для Захо­ронения королей, и Собор Инвалидов — не для того чтобы упокоить прах Наполеона Возможно, что и пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерена строились не для хранения их мумий.

Я не собираюсь утверждать, что дольмены не были надгробиями, но у меня есть основания считать, что хотя некоторые ими были, они были ими “во-вторых”, их первое назначение было иным, на эту тему я дам объяснения несколько позже.

Мегалитические памятники — это не только доль­мены, есть еще крытые проходы Различают еще менгиры, или камни, установленные вертикально, ог­ромное количество которых (по крайней мере, во Франции) было уничтожено Так, в Котантене неболь­шие менгиры использованы как столбы забора между полями — весьма солидного забора. Другие стали порогами церквей или легли в фундаменты домов. Нередко саркофаги используются как кормушки для скота

Бывают еще кромлехи — ряды вертикальных кам­ней, часто более чем скромного размера, окружающие участок земли — по большей части круглый, но иногда и прямоугольный.

Наконец, есть еще ряды камней, причина существо­вания которых иногда очевидна, как, например, “аве­ню”, ведущая к обширным укреплениям Эвсбери в Англии, недалеко от Стоунхенджа, но есть и другие, такие, как в Карнаке

Эти специально воздвигнутые каменные монументы являются первым следом того рассеянного по миру народа, который, по всей вероятности, стал учителем всех прочих Кроме менгиров, которые разбросаны

*В средние века было приняло хоронить под полом церкви.

почти всюду, мы находим их главным образом во “владениях Люга”, образующих спираль на земле Фран­ции

Мы не можем считать их созданием “варваров”, ведь расчеты на ЭВМ показали, что некоторые из этих сооружений были весьма точными астрономическими инструментами, например Стоунхеидж

Стоило бы попытаться определить назначение этих сооружений, не забывая о том, что все идеи, которые удастся выдвинуть, будут лишь предположениями

16

МЕНГИРЫ

Словарь Лярус дает следующее определение менги­ра Менгир (от кельтского “мен” — камень и “гир” — длинный) — вертикально поставленный камень, мегали­тический памятник

Название “менгир”, происходящее из раннего бре­тонского, теперь используется повсюду во Франции. Раньше этот мегалит называли просто камень, иногда стоячий камень Камни бывают самыми разными, длин­ными, с дырками, заостренными, с насечками

По всему миру встречается множество камней. Во Франции их было огромное количество, об этом можно судить и по количеству мест, которым они дали свое имя. камень — “pierre” — Пьерфит, Пьерлат, Пьерфо, Перлон и т д. Те же названия встречаются в других языках и говорах в Провансе — Пер; в Италии — Пьетра; в Англии — Стоун, в Германии — Штейн.

Исходное имя забыто, однако похоже, что его можно обнаружить в некоторых названиях, таких, как Карлюкс, Кармо, Кармель. Иногда у менгиров есть собственные названия, как у той “затычки” в Норман­дии, о которой я еще расскажу.

Хотя большинство этих камней не имели никакого священного значения, их участь оказалась печальной, когда их прежнее значение забыли, а суеверия стали приписывать этим реликриям прошлого, чьи вес и размеры казались превосходящими возможности челове­ка, связь с дьяволом или гигантами Поскольку менгиры часто походили на те камни, о которые косцы затачи­вают свои косы и серпы, их стали называть: “Точиль­ный камень Дьявола”, “Точильный камень Гаргантюа” — так же, как некоторые “дольмены-столы” стали назы­вать “Биткой Дьявола”, “Биткой Гаргантюа” (имеется в виду бита для игры в классики).

Камни округлой формы стали называть “Дьявольски­ми какашками” — благодаря чувству юмора галлов

Еще интереснее суеверие, связанное с некоторыми камнями, дожившее до наших дней. они будто бы могут помочь бесплодным женщинам, если те потрутся соот­ветствующим местом о такой камень За многие столе­тия камни были превосходно отполированы

В сравнительно недавние времена, когда выше всего ценилось плодородие — шла ли речь о полях, скоте или людях, — многие стоячие камни связывались с идеей плодородия И не только те, что походили на фаллос, но и просто круглые камни

Камни, весящие иной раз десятки тонн, не пере­таскивают и не устанавливают стоймя — с таким трудом' — просто для украшения местности, как когда-то украшали “английские” сады фальшивыми развалинами

Можно было бы предположить, что эти камни являются надгробными плитами, чем-то вроде “обелис­ков” на могилах святых, однако что тогда делать с “камнями плодородия”, разве что допустить, что их ставили на могилах тех, кого Франсуа Вийон называл “Добрым Трахальщиком”.

Возможно, что в относительно недавнюю эпоху про­долговатые камни устанавливались как межевые знаки между полями, но на их счет не существует никаких легенд или суеверий, да и с идеей плодородия это никак не соотносится.

Возможно, камни устанавливались, чтобы отметить заключение договора, принесения клятвы, как, по све­дениям Платона, делали это цари Атлантиды, устанав­ливая стелы там, где они подписывали указы и заклю­чали союзы

Все это возможно, так что вряд ли стоящие камни имели единственное назначение.

Нет такого объяснения, которое годилось бы на все случаи жизни. Однако .

Когда я путешествовал по Марокко, собирая матери­алы для репортажей об экономике страны, однажды на пути из Шишава (ах, какие там ковры') в Марракеш я завязал разговор с феллахом, который ковырял свое поле примитивным плугом, запряженным странной

упряжкой из тощей-претощей коровы и не менее тощего верблюда

Район был засушливый, но все-таки не совсем бесплодный

В поле находились каменные блоки, большие но таких размеров, что человек, хотя и с трудом, мог бы их убрать

Я присел на обочине, глядя на странную упряжку и удивляясь, что пахарь прикладывает столько усердия чтобы провести свое орудие между камнями.

Он заметил меня, мы обменялись приветствиями.

Со всей берберской вежливостью и церемонностью он спросил, все ли у меня благополучно У меня все было благополучно Я спросил его о том же И у него все было благополучно. И у моей семьи И у его семьи. Мы решили, что Аллаха следует возблагодарить за это Мы это сделали

Затем он сел рядом со мной, и мы заговорили о земле, об урожаях, об этом говорят все крестьяне на свете, сопровождая разговор жестами, которые давали нам возможность лучше понять друг друга. Так, на ломаном языке, обсуждая проблемы саранчи, аренды земли, трактора, о котором он мечтал, мы прекрасно друг друга понимали.

Я спросил его, почему он не уберет камни с поля. Он посмотрел на меня так, как будто Аллах лишил меня разума

Разве я не знаю, что когда Аллах призвал воду с небес или с Луны (роса), именно камни сохраняли ее, без них это поле было бы таким же бесплодным, как дорога'

Я запомнил его слова

Эти камни поставил Аллах, для того чтобы земля была хорошей и урожаи были хорошими Неграмотный крестьянин умел отличить правду от лжи. Есть камни, которые отгоняют зло Именно такие

Почему бы нам не поставить много таких камней?

Возможно, святой знает, но он, феллах, не знает, какие камни ставить и где Вот и все Араб возжелал мне счастливого пути

Когда крестьяне говорят о своей земле, не следует относиться к их словам легкомысленно. Я уверен, что некоторые камни в поле могли помогать крестьянам.

Я вспоминаю другого крестьянина, из Берри, у которого на одном из лугов тоже стоял камень, это был менгир, отличный, стоящий прямо, высотой около четырех метров, я слышал, как крестьянин говорил.

“Может, это и не из-за камня, но здесь мой лучший луг! И от него больше всего пользы для животных Если бы я знал как, я бы поставил камни и на других лугах Те древние, что поставили этот, кое-что соображали. Хитрые они были, эти древние ”

Оба этих человека, и бербер, и берриец, знали, что говорили, и были согласны в одном камни Аллаха и камни Древних были, с точки зрения агрономии, весьма полезны.

Это заставляет задуматься

Пять или шесть тысяч лет назад китайцы открыли — возможно, не только они, — что тело человека является вместилищем неких токов, не являющихся нервными импульсами и пролагающих себе путь за пределами известных анатомических каналов

У здорового человека эти токи — их два, противо­положно направленные, — уравновешены, но, если по какой-либо внешней или внутренней причине равнове­сие нарушается, в человеке заводится болезнь или какой-нибудь микроб.

Китайские врачи древности обнаружили, что на эти токи можно воздействовать, втыкая в определенные точки на их пути тончайшие иголки из кремня — теперь используют металлические — и таким образом восстанавливая необходимое равновесие или специаль­но вызывая определенные отклонения. Такова китайская терапия, известная ныне как иглоукалывание, или акупунктура.

Так же, как тело человека или животного, земля пронизана токами, не являющимися магнитными, их природа плохо изучена, но они определенным образом воздействуют на геологические слои.

Влияют они и на растительность

Я не могу не провести параллель между иголками иглоукалывателя и каменными иглами-менгирами, боль­шими и поменьше, которые оказывают свое воздей­ствие на растения.

Несколько лет назад агрономы пробовали, и, кажет­ся, вполне успешно, активизировать различные сельс­

кохозяйственные культуры, устанавливая антенны, спо­собные улавливать атмосферное электричество, кото­рое затем различными способами распределялось в почве

Не исключено, что камень, хоть и не является хорошим проводником, оказывает сходное воздействие, особенно когда он увлажнен, например “лунной водой” — росой.

Можно было бы предположить, что разная высота менгиров зависела от силы земных токов в том или другом месте.

Я уже говорил, что у цивилизаций прошедших эпох, в том числе весьма древних, были замечательные агрономы, глубокие знания о земле, по сравнению с которыми наша современная наука кажется “детским лепетом”.

Это объясняет, почему традиционная наука остава­лась столь “оккультной”. Очевидно, люди, способные добиться “мутации” растения или животного, должны были иметь такую “власть” над природой, которую не во всякие руки можно было передать.

Чтобы заниматься земледелием и получать урожаи ценных и питательных продуктов, нужно было тем или иным способом исправить некоторые недостатки земли. Было бы странно, если бы люди, способные выращивать зерновые, фрукты и овощи, не имели обширных знаний о ценности земель и способах исправления недостатков, чтобы достигать нужного результата путем “мутаций”.

…Так, используя земные токи и уравновешивая их, древние агрономы добивались более интенсивного раз­вития растительности. Разве нельзя предположить, что эти люди применяли к земле “иглоукалывание”, ведь некоторые “иглы”-менгиры до сих пор стоят на своих местах7

Разве удивительно, что такой “уравновешивающий” камень мог оказывать то же воздействие на человека и животное, исправляя некоторые “недостатки”, в том числе бесплодие? Было бы скорее удивительно, если бы женщины тысячелетиями приходили тереться о “камень плодородия”, если бы это ни разу не принесло пользы! Конечно, суеверием можно оправдать многое, но полагать, что оно может жить тысячелетиями, — это уж слишком.

Если считать (как считаю я), что некоторые менгиры являются стабилизирующим фактором, аналогичным по сути своей иглам для акупунктуры, следует также предположить, что их воздействие может регулировать или нейтрализовывать токи, вызывающие физические потрясения в структуре почв.

Два вида этих токов хорошо известны современной науке, поскольку они обнаруживаются сравнительно легко: это токи, вызываемые течением подземных вод, и другие, происходящие от сдвигов почвы.

Подземные воды создают электрический ток, прояв­ляющийся в виде магнитного поля, чувствительные люди улавливают его очень хорошо, оно позволяет им находить воду, как это делают животные и колдуны.

В коммуне Блазимон, в Дордони, в Антр-де-Мер, есть источник в форме отпечатка огромной человеческой ноги. Он находится возле разрушенной часовни, к которой от древнего аббатства Блазимон ежегодно направляется про­цессия паломников. Эта часовня называется “Нотр-Дам-де-Бон-Нувель” (Собор Богоматери Благовещения). Полагаю, оно образовано от “Нувель-Бон-Дам”, христианской Бого­родицы, пришедшей на смену древней “Белисаме”.

Между этой часовней, построенной на мегалитичес­кой плите, и источником есть холмистое пространство, под которым пролегает путь воды, изливающейся из источника, это пространство отмечено линией малень­ких менгиров, поставленных в направлении течения подземных вод и защищавших сельское хозяйство доли­ны от неприятностей, которые оно могло бы вызвать.

Они мешают, но хозяин участка благоразумно остав­ляет их на месте.

Поскольку земные токи вызываются сдвигами земли, проблема неизбежно осложняется.

Если два участка сползают один на другой, смещение геологических слоев приводит к контакту почв различ­ного состава, что в свою очередь вызывает хорошо известное явление — если два различных вещества вступают в контакт, любое изменение температуры порождает электрический ток. Это явление может вы­ражаться сильнее или слабее, в зависимости от ве­ществ, но оно постоянно.

Итак, всюду, где существуют сдвиги в земле, любое изменение температуры порождает электрический ток,

образуется магнитное поле, оказывающее значительное влияние на плодородие.

Во Франции есть два района, которым всегда угро­жали подвижки почв: Центральный Массив, средоточие сравнительно недавно потухших вулканов, и Армори-канский Массив, атакуемый морем. Здесь часто случа­ются сдвиги.

Оба массива подвержены колебаниям температуры:

первый — из-за близости подземного огня, второй — из-за чередования приливов и отливов.

Обнаруживается, что оба региона богаты мегалити­ческими памятниками, особенно менгирами и рядами камней…

Совпадение по меньшей мере странное.

Так же странны и некоторые легенды.

В окрестностях Мон-Сель-Мишель встречаются мен­гиры, которые носят весьма странные имена: в Лонтор-соне, к югу, есть менгир, называемый “Камень-Затыч­ка”, о котором говорят, что он “закрывает вход в Бездну”. Если его убрать, воды из Бездны затопят землю.

Есть другой, под названием “Ключ”, который будто бы может поворачиваться, но если его повернуть, будет открыт путь воде.

В Сен-Самсоне, возле Рэнса, менгир Тьемблайе является одной из трех затычек Ада (это один из трех ключей от моря, два других потеряны или оказались в руках ведьмы). Если его повернуть, море разверзнется, вскипит, и начнется потоп.

Есть другой “Камень-Затычка” в Корее, возле Пем-бефа. Его уронил Гаргантюа, и он запрудил реку, образовав болотистую равнину.

Сравнительно недавно Мон-Сен-Мишель, которому угрожает море, был холмом, возвышающимся над окру­гой. Сохранились даже воспоминания о лесе, который его окружал и простирался далеко, до самой бухты.

Мы знаем, что, когда бритты, преследуемые саксами в Великобритании, отправились искать убежище в стране, которая позже стала Бретанью, они уже были христианами, в отличие от исмиев, венетов и других племен, еще сражавшихся и с христианским Римом, и с франками. Известно также, что в районе Мон-Сен-Мишель они столкнулись с чем-то вроде религиозной

войны с “язычниками”, которые почитали стоящие камни.

Эти мегалитические памятники, которые бриттские священники называли “камнями дьявола”, были снесены в огромном количестве, в том числе — Великий Доль­мен, который венчал собою холм и был местом палом­ничества галлов.

Вскоре после вторжения бриттов море поглотило бухту Мон-Сен-Мишель.

Простое совпадение-Совпадение и то, что после вторжения христиан-бриттов произошел провал почвы, образовавший залив Морбиан, которого не было во времена Цезаря и венетов.

Может быть, новые пришельцы, рьяные христиане, к несчастью, наложили руку на какую-нибудь “затычку” или “ключ”? Не знаю, однако уровень воды поднялся резко, изолировав Мон и Томбелен и поглотив часть земель венетов.

Не было ли затопление Иса в бухте Дуарнене результатом такого же разрушения?

Возможно, поскольку существование города Ис — вовсе не легенда, он существовал в действительности, и лучшее доказательство тому — название народа, населявшего Финистер: исмеи.

Это был священный город, поскольку народ носил его имя, и это позволяет предполагать, что исмеи предше­ствовали гэлам и кельтскому вторжению в XV веке до Рождества Христова.

Имя его царя — Градлон — указывает на одного из “хранителей Грааля”.

Что же гласит христианская легенда? Город Ис был защищен от моря дамбами, существовал “ключ”, кото­рый открывал ворота для моря, после чего город мог быть затоплен.

Этот “ключ” и эти ворота ничего вам не напомина­ют? Мы слышим о них не впервые, поскольку суще­ствуют другие, в бухте Мон и возле Пембефа.

Что же за дамба защищала город от моря? Конечно, то не была дамба в нашем, современном понимании, поскольку, чтобы защитить город, ее нужно было построить выше самого высокого уровня прилива, а если город был затоплен, такой дамбы просто не существовало.

Не идет ли здесь речь о “ключах” и ^зат^чках” которые нельзя было поворачивать, то есть “Опроки­дывать”?

Не была ли легенда христианизирована, не смеша­лись ли все роли?

По христианской легенде, царь Градлон был справед­лив и милостив, он был добрым христианином. Его дочь Мают, язычница, вела развратную жизнь и поддавалась на все происки дьявола. Однажды утром, после ночных оргий, она украла ключи от двери в дамбе, сдерживав­шей волны Океана, и, по совету “зла”, впустила море. Оно ринулось в раскрытые двери и затопило город, как лошадь, галопом ворвавшаяся на площадь. Царь Градлон бежал, преследуемый морем, увозя с собой дочь.

Некий голос приказал царю бросить ее, причину всех бед, и он не ослушался, море поглотило Мают, и потоп остановился. Но город уже ушел под волны, поднявши­еся выше самой высокой колокольни, самой высокой башни.

Легенды имеют свою особую логику, она может меняться с течением эпох, но в этой есть странные пробелы и, конечно, неправдоподобные детали, по­скольку это легенда…

А что, если история правдива ровно наоборот? Все сразу становится намного логичнее!

Очевидно, что весь полуостров Арморик находится “под угрозой моря”, тем более его оконечность фини-стер, и город Ис на самом конце был в еще большей опасности, могли случаться и оползни.

В очень древние времена посвященные умели с помощью стоячих камней укрепить почву и создать “дамбу” против вторжения волн. Дамбу, подобную той, что мы еще можем видеть в Карнаке, где среди камней находились камни-“ключи”, которые нельзя было пово­рачивать, то есть опрокидывать. Эта дамба защищала древний священный город Ис, царь которого Хранил “чашу” (Грааль) знания, за что и был назван Градлоном.

Такова была традиция: камни дамбы, и особенно “ключи”, считались священными, и люди поклонялись им.

Однако пришло время, когда галлы приняли христи­анство и стали преследовать друидов, хранителей зна­ний и традиций, и из Паннонии пришел ч101 !', кто

окрестил страну. Он не знал традиций и считал, что :

стоящие вертикально камни были языческими идолами. Возможно, намерения его были благими, но он ничего не знал о стране, а ведь у галлов не было идолов, — и побуждал новообращенных сокрушать древние камни, обожествлявшиеся местными жителями.

Святой Мартин и невежественный чужестранец Карл Великий были самыми рьяными сокрушителями мегалитов.

Итак, у царя Градлона в Исе была дочь Мают, по-видимому, ученица паннонца, поскольку в один прекрас­ный день по примеру своего наставника она приказала повалить священные камни, “повернув” и “ключи” дамбы.

Под напором моря суша начала “распадаться”. Вся бухта Дуарнене с городом Ис исчезла под волнами.

Мне кажется, что этот вариант легенды намного правдивее-

Утешает то обстоятельство, что Градлон, избавив­шись от своей нечестивой дочери, сохранил лошадь. Или она его сохранила. Кому какая трактовка нравится.

Ряды камней существуют в другом месте в Бретани, которому тоже угрожает природа, поскольку, по данным геологов, там возможны серьезные подвижки почвы. Речь идет о Карнаке. Возможно, из-за того что не ко всем линиям относились с должным уважением, часть берега провалилась и образует теперь залив Морбиан.

Камни Карнака определенным образом ориентирова­ны, что заставляет предположить что-то вроде храма Солнца: промежутки между камнями как будто выдер­жаны строго по технической инструкции.

Приписывать подобным памятникам одну задачу — явная ошибка. Земля — это единое целое, как и Солнеч­ная система, включающая в себя Землю, система работает лишь в том случае, когда находится “в согласии” с земным и с солнечным “единствами”. Дерево может быть деревом, лишь живя в согласии со всей Вселенной.

Как бы то ни было, с VIII века жители Бретани перестали разрушать “камни дьявола”, удовлетворив­шись их освящением с помощью креста (кто или что научило их?), и с тех пор подвижки почвы прекрати­лись. Впрочем, весьма вероятно, что в один прекрасный день эти камни помешают какому-нибудь строителю или архитектору, их разрушат и… интересно посмотреть, что тогда произойдет…

17 КРОМЛЕХИ

Кромлехи — это ряды небольших камней, чаще поставленных в круг, но иногда и прямоугольником, причем совершенно не очевидно, что те и другие имели одинаковое назначение.

До сих пор никто не дал этим сооружениям достой­ного объяснения. Ясно одно: они окружают некое место, можно предположить, что именно это место было самым важным, именно ради него строился памятник.

Кромлехов должно было быть очень много, но боль­шая часть исчезла. Камни, ограничивавшие место, бь1ли небольшими, унести их было нетрудно. На месте кром­лехов часто что-то строили, и камни шли на другие цели. ' Так, в Нантерре еще в XVIII веке из земли торчала половина одного камня, но позже она исчезла.

Кромлехи существовали повсюду, где были мегали­тические памятники, что заставляет предполагать, будто они относятся к той же эпохе и играли опреде­ленную роль в жизни людей той эпохи.

Никто не дал разумного объяснения кромлехам, скорее всего, потому, что идея земных токов долгое время была чужда современной науке. Ученые современ­ного мира — книжники, их образ жизни влияет на физическую чувствительность. В книгах не говорится, что земные токи существуют, следовательно, токов нет.

Их нет, но чувствительные инструменты могут их обнаружить. Долгое время “водоискательство” считалось мошенничеством и суеверием, хотя вся Европа покрыта колодцами, вырытыми по указаниям “водоискателей”, чувствующих воду.

Для людей с сохранившейся чувствительностью важ­но было отметить место, если оно обладало особенны­ми свойствами или значением.

Считается установленным, что ограды были как-то связаны с религией, с каким-то суеверием, проистекав­шим из “доисторического страха”, и с какой-то “магией”.

Я уверен, что речь идет о религии, притом о религии в полном смысле этого слова, то ' есть воин­ствующей.

Мы часто забываем о том, что большинство сохра­нившихся кромлехов часто называют “танцевальными залами”. Танцы гномов, танцы фей или, как в Стоун-хендже, который по-гэльски называется Cathoir Ghall, танцы великанов.

Иногда ограды из камней нет, ее заменяют насыпь или ров, а называется все это кругом фей.

Менгиры и ряды камней оказывали “магическое” воздействие на землю, а кромлехи — на людей.

Любой обрядовый танец связан с “танцем” Вселенной, то есть подражает ему, а разница между профаном и посвященным проявилась очень рано и ознаменовала начало отдаления человека от Природы.

Древние не устанавливали такого различия, для них все, что было живым, в том числе камень, имело священное содержание как носитель жизни, и в этом они, с точки зрения философской, были более “продви­нутыми”, чем мы. Фаллос имел для древних людей божественное значение, был символом, не имеющим ничего общего с порнографическим эротизмом некото­рых современных извращенцов.

Танец был священным занятием, приобщавшим чело­века к жизни всей Вселенной.

Не следует понимать слово “танец” в том смысле, который мы вкладываем в него сегодня, считая его “бесплатным удовольствием”, развлечением. Хотя рит­мичные движения всегда доставляют удовольствие.

Мне неловко говорить банальности, связанные со словом “ритм”, но разве жизнь во Вселенной не есть ритм? Когда мы говорим о законах, управляющих звездами и планетами, мы лишь описываем — в современных терминах — солнечные, лунные, планет– я ные, галактические ритмы. Год, месяц, время года, J сутки — все это ритмы, в которых проявляется жизнь • земли, неба, Вселенной.

Мы все, от камня до человека, вовлечены в ритм. В нашей жизни есть весна, лето, осень, зима. Мы живем

по ритмам. Пора спаривания животных не может укло­ниться от этого сезонного закона, и в этом смысле эротизм имеет свой священный аспект.

Каждое живое существо имеет свои собственные ритмы — сердечный, дыхательный и другие, все они взаимозависимы.

Жизнь на другой планете потребовала бы приспособ­ления персональных ритмов к ее ритмам. То же происходит при смене места жительства. Безукоризнен­ное равновесие существа требует точного приспособле­ния его личного ритма ко всем ритмам, управляющим данным местом.

С этой точки зрения танец становится попыткой включения в ритмы местности, более общие, чем личные ритмы каждого человека.

Танец есть религиозное средство связи, устанавли­вающейся между человеком и жизнью Вселенной в целом. Это может быть йога, а может быть и то, чем считала его суфийская секта*, “дервиши”, которые использовали танец для вхождения в экстаз.

Все религии использовали этот способ, более чем эффективный. Танцевали во время элевксинских мисте­рий, ро время вакханалий, где вино помогало перейти “во второе состояние”, танцевал Давид, причем не один. Женщины-друиды на острове Сены танцевали, чтобы впасть в транс. Пока все христианские обряды не были сметены, словно наводнением, в XIV веке, танце­вали в церквах, или в круге, как в Шартре, где танцующих возглавлял епископ, или в процессии; ша­баш ведьм был прежде всего объединением в танце на избранном месте.

Во время группового танца и даже во время совре­менных танцев возникает вполне естественное явление:

под воздействием единого ритма возникает единство танцующих. Одним словом, рождается “эгрегор”.

Даже современные танцы, мало связанные с ритма­ми природы, дают такой результат. Гораздо “сильнее” воздействуют танцы, подражающие ритмам природы.

* Суфизм — мусульманский мистицизм, возникший в VIII веке. Суфисты почитали Али, считая его вождем мистицизма. В их учении проявилось влияние христианства, зороастризма и индуизма. Дервиши — нищенствующие аскеты-суфисты.

Кино достаточно познакомило нас с ритуальными и племенными танцами черной Африки, каждый мог уло­вить, как возникает “эгрегор”, о котором я говорил, когда речь идет о танцах плодородия, несомненно эротичных, или о “военных” танцах, когда нужно пре­вратить в “войско” несколько человек с копьями.

А если люди танцуют в таком месте, где подземные токи “помогают” им своей энергией, результат будет еще значительнее. Здесь действуют не только ритм и соответствующее ему “притоптывание”, происходит сво­его рода “перекачка” свойств места, правильно выбран­ного для танцев плодородия, военных или священных.

По этим причинам я считаю, что кромлехи, особенно круговые, играли прежде всего роль “танцплощадок”, именно поэтому большинство из них невозможно дати­ровать, поскольку практика “посвящения” дожила до наших дней.

В форме шабаша.

Стоит сказать несколько слов о шабаше, в котором я вижу — и думаю, что не ошибаюсь, — искаженный, но упорно хранимый обряд объединяющих посвящаю­щих танцев доисторических времен.

Шабаш сохраняется “колдунами” и “колдуньями”, то есть теми, кто владеет остатками тех знаний сил природы, которыми обладали “маги” и друиды.

Поскольку христианская религия преследовала после­дних хранителей древних знаний, они вынуждены были держать свои союзы в тайне и из духа противоречия избрать своим “предводителем” дьявола с головой козла и хвостом.

Кстати, о хвосте — не символ ли он способности улавливать волны внешнего мира? У некоторых живот­ных, например у собак, хвост является улавливающим органом, действующим наподобие антенны. Многим при­ходилось видеть, как охотничья собака в поисках дичи “метет” пространство широкими движениями хвоста, отыскивая нужные волны, а затем они сменяются дрожанием — “настройкой” на волну спрятавшейся дичи.

Что касается козлиной головы, имеющей, скорее, порнографическое значение, не следует забывать, что не так давно овечьи стада вели за собой именно козлы, лучше чувствующие места, “полезные” стаду. Не стран­но ли считать предводителя стада дьяволом?

Шабаши сегодня устраивают не где попало, а в древних кромлехах или кругах фей,-

Я знаю в Нижнем Берри два места кошачьих шаба­шей, бывших прежде шабашами гусаков. Говорят, что коты пляшут там на Рождество.

Что касается “знаний” и “могущества”, которые колдуны и колдуньи получают на этих ритуальных собраниях, сопровождаемых танцами (даже эротически­ми), было бы ошибкой не принимать их всерьез.

Прямоугольные кромлехи имеют, по-видимому, дру­гое значение и предназначение. Так, например, кромлех Крукуно в Морбиане имеет форму правильного четы­рехугольника, ориентирован большой осью в направле­нии Запад-Восток, а его диагонали точно указывают на точки восхода в дни зимнего и летнего солнцестояния. Более того, его пропорции — 34,25 мХ25,70 м — совпадают с треугольником Пифагора (3Х4Х5)*.

Это, несомненно, какое-то ритуальное сооружение, однако оно свидетельствует об определенном уровне познаний и в геометрии, и в астрономии.

Наличие таких знаний определенно имеет место и у строителей Стоунхенджа.

Стоунхендж не является настоящим кромлехом с тех пор, как в примитивном укреплении в очень давние времена было построено то, что Диодор называет “круглый храм Аполлона”. По его словам, “здесь, в великолепном лесу, гиперборейцы пели, аккомпанируя себе на кифаре, хвалы Богу Солнца”.

Вот как описывает этот храм Иниго Джонс**, приглашенный для его исследования королем Англии Яковом I: внешний круг состоял из огромных камней, стоящих вертикально, высотой в 4; 4,5 м и более, разделенных промежутками от 90 до 120 см и увенчанных огромными плитами, образующими пере­мычки.

* Пифагоровы числа — тройки таких натуральных чисел, что треугольник, длины сторон которого пропорциональны (или равны) этим числам, является прямоугольным, напри­мер, тройка чисел: 3,4 и 5.

•^Английский архитектор (1573—1652), утверждал ясность композиции и благородство пропорций классического зодче­ства.

Центральная апсида включает лежащую плиту, подкову из 12 или более монолитов высотой в 2,5 м и 5 трилитов, установленных прямо перед ней: пять пар камней, соединенных каждая своей перемычкой. Средняя пара высотой в 6,6 м, ее перемычка длиной в 4,5 м и толщиной в 1,5 м.

На северо-восток ведет широкая дорога, ограниченная двумя насыпями.

Примерно в сотне метров от этой дороги стоит необработанный монолит, с древних времен называе­мый Хилстоун (Камень-пята). Линия, проведенная от этого камня к Алтарю, является осью всего сооруже­ния, и, если посмотреть из центра Алтаря, в день летнего солнцестояния солнце появляется из-за Хил-

стоуна.

Благодаря постоянному изменению наклонения эк­липтики, в 1901 г. сэр Норман Локиер, королевский астроном, измерив угловое “смещение”, смог вычис­лить дату постройки центральной части: 1850 год до Рождества Христова. Эти вычисления были подтверж­дены в 1950 году радиоуглеродным анализом куска дерева, найденного в яме, вырытой при воздвижении памятника.

Сооружение сравнительно новое, хотя и относит­ся к эпохе до вторжения кельтов. Когда Диодор говорил об Аполлоне, он имел в виду Аполлона-Белена.

В 1953 году с помощью фотографирования в косом освещении удалось обнаружить некоторые изображе­ния на большом монолите, сходные с теми, что имеются на мегалитах в Ирландии, Бретани, Норве­гии и Швеции, а также изображения топора и кинжала.

Кинжала того типа, который был распространен в Микенской Греции и датируется XV веком до Рожде­ства Христова. Обнаружилось, что способ обработки камня был тем же, что у египтян.

Я не стал бы высказывать мнения о том, что существовал постоянный обмен “секретами ремесла” между строителями с Востока и Запада, если бы у меня не было некоторых доказательств.

Тайны Стоунхенджа сильно допекали специалистов по древней истории, которые упорно держались за

идею о том, что человек Запада был диким и отста­лым, пока римляне Цезаря не открыли ему все

великолепие цивилизации. Все “цифровые” данные которые можно было обнаружить в Стоунхендже' собрали и ввели в компьютер Гарвардского универси­тета. Расчеты показали, что расположение камней Стоунхенджа давало возможность высчитывать поло­жение Солнца и Луны.

Не зная об этих вычислениях, те же результаты получили австралийские ученые, профессор Р. С. Кол-тон и профессор Р. Л. Мартин.

Их вычисления тоже относились к астрономии.

Что касается строительства, здесь снова появляется “лошадь”. Миссис Дженет Джексон, изучающая дороги древней цивилизации Стоунхенджа, направленные в Эйвсберри, сообщила мне о лошади, вырезанной на туфе плато Афингтон-Касл так, что виден располо­женный внизу слой мела.

“Никто не знает, — писала мне миссис Джексон, — зачем, когда и кто в глубокой древности изобразил эту белую лошадь на склоне холма… Относится ли она к каменному веку, ко временам кельтов, саксов или другим — остается тайной. ”

В действительности ее возраст не так уж важен. Очевидно, лошадь принадлежит не веку, не расе, но цеху строителей, и эта традиция — вот что самое удивительное — не исчезла: сегодняшние масоны еще носят свою “лошадь”.

Я не могу исследовать в моей книге все памятники, передающие эту традицию, однако хочу сказать не­сколько слов о Гластонберри, где на земле, на камнях, в городах и на дорогах изображен полный круг Зодиака диаметром в шестнадцать миль, происхождение и время создания которого совершенно неизвестны. Его датируют 2700 г. до Рождества Христова, однако не исключено, что он создан на две тысячи лет раньше, еще до появления халдейских звездочетов

Более того, недалеко от Гластонберри находятся колодцы, как считается кельтские, известные под на­званием “Челис Велс” — “Колодцы Грааля”.

Колодцы прямоугольной формы, как в Шартре, но способ обтесывания и укладки камней напоминает еги­петскую технику.

Гластонберри и Челис Вело находятся на холме Эвлен (Avalon), который прежде был островом и нахо­дился на землях наносного происхождения.

“Авал” или “Абел” — английское “эпл” (apple) — этд яблоко, а в кельтской мифологии Авалон — это остров, благословенный остров, куда отправляются души героев…

Опять яблоко!

Но мы должны еще поговорить о дольменах.

18 ДОЛЬМЕНЫ

Дольмен — это каменная плита, не очень толстая, сравнительно больших размеров, установленная на трех или четырех столбах. Это самое общее описание, поскольку существуют разные типы дольменов, воз­можно, предназначавшиеся для различных надобностей.

Некоторые воздвигались на открытом воздухе, дру­гие были закопаны под курганами. Логично допустить, что они имели разное назначение, но из тех, что были под курганами, сегодня часть раскопаны, а часть оста­лись наполовину под землей, что не облегчает поисков.

Дольмены подразделяют на несколько типов: с не­сколькими “столами”, с одним “столом” и крытые проходы, часто бывает очень трудно, если вообще возможно, отличить их друг от друга.

Добавьте к этому тот факт, что есть дольмены настоящие, а есть “подражания”, поскольку, вероятно, их продолжали воздвигать, даже когда смысл их был забыт. Так, готические церкви продолжали строить, когда основания для существования готики были всеми забыты, так продолжали создавать пирамиды, когда их принципы и связь с космосом затерялись в веках.

Более того, “настоящие” и “фальшивые” дольмены очень похожи, поскольку техника прожила дольше принципа, а “эра дольменов” была очень долгой. Их строили еще в начале нашей эры, чтобы использовать в качестве гробниц…

Это подводит нас к вопросу об использовании доль­менов, поскольку весь мир согласен считать их надгроб­ными памятниками. Это верно, как и в случае с пирамидами.

Однако, поскольку дольмены и крытые проходы, несомненно, были объектами священными, в отличие от

менгиров и кромлехов, возникает вопрос' они были надгробными памятниками, потому что были священны, или были священны, потому что были надгробными памятниками?

В силу всего перечисленного, исследования этих памятников могли быть лишь гипотетическими, и мы, как и все остальные, стремимся найти “принцип”, положенный в основу воздвижения этих сооружений..

Все, что сказано ниже, опирается на документаль­ную часть, заимствованную из прекрасной книги Ферна-на Ньеля “Дольмены и менгиры”, которая в сжатой форме сообщает огромное количество географических и других сведений. Я многое оттуда позаимствовал..

Невозможно отрицать, что на данный момент эти сооружения являются надгробными памятниками В доль­менах находят множество скелетов. Даже слишком мно­го, причем захороненных по-разному “В одном и том же сооружении, — пишет Ньель, — обнаруживаются ос­танки сожженные и захороненные, как в дольмене Труана, возле Сент-Аффрик (Авейрон) Тела могут встречаться и в сидячем, и в лежачем положении. В крытом проходе Оссюн (Нижние Пиренеи) они сидят, опираясь спиной о стену, а в дольмене Коллоргю (Гар) дюжина скелетов расположена, словно спицы рулевого колеса ” Нередки скелеты детей, и даже скелет моло­дой собаки возле скелета старухи в дольмене Эйфорд (Глостершир, Англия) .

“Но самая удивительная особенность этих гробниц состоит в большом количестве скелетов, обнаружива­емых в одном дольмене. Вот несколько цифр' 80 ске­летов в дольмене Монте-Абрао (Португалия), 62 — в дольмене Монастье (Лозер), 50 — в Пор-Блан (Мор-биан), 64 — в крытом проходе Эпон (Сена и Уаза), 100 — в Шамане (Уаза), 800 — в дольмене Сент-Эжени (Од) и т д В Скандинавии, если останки не помещались в дольмен, их хоронили за пределами сооружения ”

Очевидно, что в течение веков дольмен служил некрополем, но было ли это его первичным назначени­ем9 Не было ли способом поместить мертвых под защиту священного памятника, даже если его проис­хождение было неведомо?

Ньель рассуждает вполне здраво-

“Относительно предназначения дольмена-гробницы нужно сделать несколько оговорок. Некоторые памятни­ки, имеющие опоры в форме столбов, не подходят для захоронений. То же справедливо и в отношении других” воздвигнутых на природных выступах скал. Похоже, они были устроены для иных целей, чем захоронение человеческих останков…”

Наконец, факт обнаружения скелетов в дольменах ничего не говорит или, по крайней мере, не дает никаких указаний о причине существования памятников. Так же, как останки, покоящиеся в подземельях наших соборов и церквей, — их становится все больше из века в век. Самое большее, что можно утверждать: дольмены служили местом индивидуального или коллективного захоронения, но мы не можем настаивать на том, что это было первым предназначением. Помимо останков в дольменах находят все что угодно: обтесанные кремни, полированные топоры, мечи, кинжалы и топоры из бронзы, статуэтки галльских или римских божеств, рим­ские монеты– и даже старинные французские монеты — лиарды — с изображением Людовика XIII.

0|1|2|