Курт Вальтер Керам Первый американец. Загадка индейцев доколумбовой эпохи

Когда массы льда на североамериканском континенте стали все больше отступать, когда изменился климат и крупные животные стали вымирать, возможно, тогда нахлынули новые волны иммигрантов из Азии, что не исключало приспособления первых групп пришельцев к изменившимся условиям. Нет сомнения, что дикие охотники жили не только охотой, они питались фруктами, ягодами, орехами и корнями растений. «В человеке объединились обе крайние наклонности млекопитающего, поэтому ему всю жизнь не ясно: овечка он или тигр», иронически заметил Ортега-и-Гассет13 . Совершенно очевидно, что в последовавшие тысячелетия собирательство приобретало все большее значение. Эти кланы и племена становились более оседлыми, и многие пещеры превращались в постоянные жилища, как минимум в одни и те же удобные убежища в плохие времена года. Г. К. Балдуин в 1962 г. перечислил следующие обжитые пещеры: «Дэйнджер Кейв («Кейв» означает «пещера»), Джипсэм Кейв, Форт Рок Кейв, Роаринг Спрингс Кейв, Вентана Кейв, Бат Кейв, Катлоу Кейв, Дедман

270        Книга пятая

Кейв, Промонтори Кейв, Блек Рок Кейв, Пейсли Кейв, Фишбоун Кейв, Лавлок Кейв, Рейвен Кейв, Джуки Бокс Кейв», кроме них, мы знаем еще многие другие14 . В этих пещерах и перед входами в них слой за слоем скапливались отбросы настоящие сокровищницы для стратиграфов, а рядом с ними остатки древесного угля в кострищах накопители информации для ученых, занимающихся радиоуглеродным датированием.

Такие благоприятные условия сложились, к примеру, в Дэйнд-жер Кейв («Пещере опасностей»), в западной части штата Юта, названной так потому, что в 1941 г. упавший в ней огромный камень чуть не убил первых археологов. Ученые установили, что пещеру использовали 11 000 лет, вплоть до нашей эры. Таким образом, древний человек приблизился к нашей эпохе. Очень давно у жителей пещер появились первые плетеные изделия: гибкие корзины и кожаные мокасины. В Форте Рок Кейв археолог Л. С. Крес-сман нашел такое количество плетенных из кожи сандалий (около 100 штук, изготовленных 9000 лет назад), что ученые заговорили о «древнейшей обувной фабрике на земле». Л. С. Крессман и прежде всего Джесси Д. Дженнингс из Университета Юта обнаружили в конце концов последовательные наслоения, восходившие к 1400 г. до н. э.; в них был шнуры, веревки, сети и корзины, изготовленные уже из растительных волокон. Эмиль В. Хаури пришел к выводу , что в Вентана Кейв, в южной Аризоне, обитали беспрерывно в течение 10 000 лет люди, материальная культура которых была унаследована культурой кочисе, а та в свою очередь вела к культуре индейцев могольон и, возможно, индейцев хохокам. 70006000 лет назад там повсюду появилось первое одомашненное животное, известное в Старом Свете на 3000 лет раньше; это была собака лучший друг, постоянно сопровождающий человека.

Все связанное с людьми, чьи следы мы находим в пещерах, назвали неудачными словами: «культуры пустынь».

Пришло время, и исследованием этих пещер занялся незаурядный человек. Марк Р. Харрингтон родился в 1882 г. и интересовался своими индейцами-современниками не меньше, чем древними; он жил в 23 индейских племенах и вел раскопки почти по всей Америке. Некоторые его исследования остались не закончены. Только в 1970 г. наконец классифицировали и датировали наконечник, найденный им в Боракс-Лейк15 . Одну из своих самых интересных научных раскопок он предпринял в Джипсэм Кейв, как говорит название, в «Гипсовой пещере», в штате Невада в 26 км от Лас-Вегаса, всемирно известного города игорных домов.

«История этого открытия наглядно поясняет детективные методы, применяемые археологами», заметила X. М. Уормингтон16 .

Харрингтон еще в 1924 г. впервые посетил Джипсэм Кейв, но только с 1929 г. стал вести систематические раскопки. Мы уже

21. Вымирание больших животных        271

говорили, что для археолога любые остатки древности имеют значение; на этот раз первое, на что Харрингтон обратил внимание, была какая-то странная масса. Это были фекалии куча испражнений, величина которых свидетельствовала о принадлежности колоссальному вымершему животному. Анализ показал, что это были фекалии травоядного. Данные пещеры длина составляла 91 м, и она состояла из 5 входивших одна в другую низких камер указывали на то, что животное могло в нее только вползать. Детективная интуиция подсказала: там мог обитать только гигантский ленивец! Интуиция не обманула. Харрингтон обнаружил останки ленивца. И не только его череп, а хорошо сохранившиеся когти и остатки прядей его рыжеватых волос, для палеонтолога эта находка была настоящим сокровищем.

Рядом лежало оружие человека, убившего животное. «Следующий шаг напрашивался сам собой, необходимо было доказать, что животное убили в пещере; если же мы сможем засвидетельствовать, что мистер человек сразил мистера ленивца, то другие доказательства и не нужны, ибо у человека испокон веков дурная репутация, в соответствии с которой он охотно отправляет своих соседей в потусторонний мир, независимо от того, люди это или животные», писал Харрингтон17 . Наконечники копий, лежавшие в пещере, были совершенно не похожи на все остальные, найденные до этого времени; они имели форму ромба и заканчивались рукояткой. Как принято, их назвали по месту находки: наконечниками Джипсэм.

Но самым важным в этой пещере было то, что в ней жили или, как минимум, ее посещали и во времена нашей эры. Радиоуглеродное датирование старейших фекалий ленивца указало на возраст 10 445±250 лет, а самые поздние экскременты, находившиеся в верхнем слое, имели возраст 8528±250 лет. В пещере лежало оружие индейцев палеолита, а над ним древности «корзинщиков» (баскет-мейкеров) и индейцев пуэбло, позже шли предметы, указывавшие на наших современников индейцев, паюти. А над всеми наслоениями красовалась консервная банка! Жестяная банка, содержавшая когда-то бобы! Действительно, удивительная последовательность от пещерных охотников до отдыхавшего ковбоя.

21.        ВЫМИРАНИЕ БОЛЬШИХ ЖИВОТНЫХ

«Чтобы найти ответ, надо иметь достаточно знаний для формулировки вопроса»,– говорит X. М. Уормингтон в последних строках своей книги «Древний человек в Северной Америке».

Знания у Хальвора Л. Скавлема были. Уже много лет он бродил по полям своего имения Кау-Рей-Кау-Соу-Кау (известного

272        Книга пятая

также под названием Уайт-Кроу, на берегу озера Кошкононг в штате Висконсин), искал наконечники стрел, каменные инструменты и другие индейские реликты, чтобы приобщить их к своей коллекции. Но только в 1912 г., когда ему было уже 67 лет, найдя сломанный каменный инструмент, он задал себе решающий вопрос: «Как бы я на месте индейца заточил этот камень?»

Из этого вопроса возникла работа, которой он занимался семнадцать лет. При этом он расширил вопрос. Как индейцы изготавливали свое оружие? Как они делали свои инструменты и как употребляли их?

Люди смотрели на него, и большинство из них не понимали, что с каждым ударом по кремню он разрушал ошибочное мнение, со временем превратившееся в легенду о том, что старые индейцы знали «секрет камня», тайну его обработки, которую белый человек утратил тысячелетия назад. Иначе, полагали некоторые археологи, невозможно объяснить огромное количество наконечников дротиков и стрел, а также каменных инструментов, попадавшихся на глаза все чаще и чаще. Многие со всей серьезностью утверждали, что для изготовления пары каменных наконечников требовались месяцы или недели, а красивый каменный топор шлифовали многие поколения. Правда, и до Скавлема существовали более разумные мнения по этому поводу.

Но этот американец норвежского происхождения был первым, кто исследовал все аспекты изготовления оружия и орудий, не пропустив ни одной возможности. Он пришел к выводу, что не обязательно твердым камнем обрабатывать мягкий, можно с помощью круглых костей или деревянных плашек прессовать и откалывать от твердого как сталь кремня осколки, напоминающие чешую. Скавлем подробно изучил, как держать камень, где нужно нанести удар, а где следовало применить давление. Самое же главное: он показал, как за удивительно короткий период времени умелый индеец каменного века мог изготовить наконечник стрелы не за несколько дней и даже недель, а за считанные минуты! Для изготовления хорошо отшлифованного каменного топора ему требовалось не больше двух часов. Скавлем доказал и добротность таких инструментов: за десять минут он срубил каменным топором дерево толщиной 7,5 см.

Его эксперименты ответили и на вопрос, почему доисторические

21. Вымирание   больших   животных        273

охотники так беззаботно обращались со своим оружием и после убийства животного не вытаскивали наконечники дротиков для повторного употребления (или не вырезали, если было сломано древко). Они не испытывали такой необходимости, ибо им не составляло труда с нужной быстротой изготовить новое оружие.

Когда мы в музеях осматриваем эти древние наконечники (а в Соединенных Штатах нет музея, который не обладал бы ими в больших количествах), то часто сталкиваемся с названием projectile points, что следует перевести не «наконечники дротиков» или «стрел», а «метательные снаряды».

На это есть своя причина. Древнейшие наконечники принято считать наконечниками дротиков не только за их величину, но также и потому, что стрела и лук появились в первом тысячелетии до н. э. В переходный же период, от древних охотников к собирателям и оседлым людям, изготавливали наконечники самой различной величины и формы, поэтому зачастую просто невозможно точно определить их назначение.

Что же касается разнообразия форм, то со времени фолсомской находки обнаружили такое количество разнообразных наконечников, что для их классификации пришлось созвать несколько археологических конференций. При этом пришли к выводу, что следует считать нецелесообразными или неправильными уже принятые категории, исходившие из типа только одного наконечника. К примеру, название «культура Юма», которому в старой литературе посвящали целые книги, согласно решению от 1948 г., археологами больше не употребляется.

Нет смысла перечислять все названия, начиная от Идена и кончая Плейнвью, возникшие от названий мест находок и определявшие различные формы наконечников. Но одну форму следует выделить. Поскольку все формы наконечников, изготовленных людьми каменного века, во всем мире приблизительно одинаковы, в данном случае речь идет, очевидно, о чисто североамериканском изобретении. Это желобчатый наконечник, наилучшей и самой красивой разновидностью которого является фолсомский наконечник.

Этот наконечник дротика имеет форму длинного узкого листа, перерезанного по диагонали и снабженного двумя желобками (fluted). Если вы проведете пальцами с обеих сторон по желобкам, нередко идущим от основания до острия, то испытаете чисто эстетическое удовольствие. Эти наконечники первые маленькие шедевры доисторического человека. Вероятно, при их изготовлении он имел в виду не только целесообразность изделий. И совершенно очевидно, что на расщепленном конце древка дротика наконечник с желобками крепился лучше, чем без них. Без желобков, вероятно, тоже хорошо обходились, о чем свидетельствует бесконечное количество вариантов более ранних и поздних вре-

27 4        Книга  пятая

мен. Но что побудило фолсомского человека взяться за эту дополнительную работу?

До того как Скавлем доказал, что можно сравнительно легко изготовить и красивое оружие, вызывало удивление уменье и, как полагали, бесконечные труд, усилия, необходимые для изготовления фолсомских наконечников.

С трудом или без него изобретение наконечника с двумя желобками, этого самого красивого изо всех каменных орудий труда доисторического человека, принадлежит североамериканскому индейцу. Некоторые из них так совершенны по форме, что не знаешь, чем восхищаться целесообразностью или красотой, но эстетическое восхищение техническим совершенством, в особенности архитектурой, является привилегией 'двадцатого века. Я уже указывал в этой книге на значение самостоятельных изобретений. Известный испанский философ Ортега-и-Гассет дал поэтическое объяснение изобретению стрелы и лука (мы напомним еще раз, что они появились в Северной Америке только в первом тысячелетии до н. э.). Он написал: «Вполне вероятно и очень соответствовало бы духовному миру доисторического человека, если бы его изобретение стрелы было своего рода материализацией метафоры. Когда охотник увидел убегавшего зверя, у него мелькнула мысль, что легкокрылая птица сумела бы его настигнуть.

Но, поскольку он не птица, да таковой и не было под рукой просто удивительно, как мало заботился о птицах совсем примитивный человек, он приделал к одному концу маленькой палочки клюв, а к другому перья, то есть изготовил искусственную птицу стрелу, которая могла, молнией пролетев по воздуху, пронзить бок большого убегавшего оленя»2 .

Первое «чудесное оружие» североамериканцев. Задолго до изобретения стрелы и лука первобытный охотник использовал в борьбе с огромными животными этот атлатль-копьеметалку.

Не менее удивительным было изобретение атлатля, появившегося задолго до лука и стрел. Атлатль был весьма эффективным оружием против крупных зверей и представлял собой первое значительное достижение человека в производстве вооружения.

21. Вымирание   больших   животных                                         275

Атлатль это копьеметалка.

Ацтекское слово «ат-лат-ль» пришло к нам от испанцев, ко-торие видели это оружие в действии. Атлатль состоит из короткого, максимум в 60 см, куска твердого дерева, имеющего на конце петлю, в которую проходят пальцы охотника, а на другом конце находится глубокая зарубка. В нее закладывается конец древка короткого копья. Затем человек размахивается атлатлем, служащим продолжением руки, и бросает его по дуге снизу и вперед, причем в кульминационный момент движения копье вылетает из зарубки со значительно большей поступательной силой, чем при обычном броске рукой. В этом оружии используется центробежная сила, и если его не считать значительным изобретением каменного века, то что же тогда назвать изобретением?

Конечно, мы не знаем имени этого Эдисона каменного века. Мы даже не знаем, где изобрели атлатль. Возможно, как стрелу и лук, его изобрели во многих местах земли приблизительно в одно время; впрочем, и Эдисон должен был оспаривать приоритет различных изобретений.

И все же, когда держишь в руках эти узкие наконечники, трудно себе представить, что древний охотник с их помощью успешно охотился на мамонта и бизона. Это неправда, что наконечник может так много рассказать нам о доисторических людях, как керамика о более поздних. Но если мы чисто статистически можем констатировать, что фолеомские наконечники находили главным образом в ребрах бизонов, а более древние наконечники типа Кло-вис в основном в ребрах мамонтов, то и это говорит уже о многом. Чтобы представить себе жизнь древних охотников и повседневную борьбу за существование, необходимо воображение.

Ряд археологов образно описали сцены доисторической охоты. Им пришлось прибегнуть к помощи фантазии. Наконечник копья в музее ничего нам не расскажет, если мы не представим себе, как он вонзился между позвонками мамонта или бизона, сразив его насмерть. Поэтому мы процитируем описание охоты на бизонов, как ее себе представлял Джон М. Корбет:

«Десять тысяч: лет назад усталые и голодные охотники осторожно приблизились к группе бизонов, не без труда отогнанных от основного стада. Десять бизонов наконец остановились у маленького источника в изгибе каньона, чтобы напиться и насладиться густой высокой травой. Полтора дня охотники следовали за стадом в надежде, что животные перестанут бояться и их можно будет окружить и подкрасться для нанесения смертельного удара.

Наконец – это мгновение настало. Двое охотников с противоположных сторон осторожно взобрались на откосы каньона в поисках места, откуда они смогли бы сбросить на животных большие куски скал или метнуть свои смертоносные копья. Глубоко внизу их терпеливо ожидали пять соплеменников, спрятавшихся

276        Книга  пятая

в высокой траве или за утесами. Когда первые двое заняли удобную позицию, предводитель дал сигнал. В то же мгновение вниз на вспугнутых бизонов полетели камни, засвистели в воздухе копья и вонзились в животных; один или два пролетели мимо, остальные достигли цели. Окрестности огласились торжествующими возгласами. Перепуганные животные, описав несколько кругов вдоль берегов водоема, устремились на открытое и безопасное место. Один бизон был ранен, и копье, раскачиваясь, торчало в его ребрах. Охотники сконцентрировали внимание на этом животном, и еще три копья достигли цели, и животное рухнуло, катаясь в предсмертных судорогах. Два других бизона лежали без движения у водоема, маленький теленок, прихрамывая, пытался вырваться на открытое место, но его быстро добили. Остальные шесть бизонов сквозь кусты и высокую траву скрылидь в западном направлении»3 .

Можно продолжить описание этой доисторической сцены: представить, как охотники разделывали туши, вырезали мягкие части, такие, как сердце, почки, печень, и сразу же их пожирали, а затем сочные куски взвалили на плечи и потащили к стоянке, в то время

21. Вымирание больших животных                                        277

как остальные соплеменники сдирали драгоценные шкуры; можно себе вообразить радость женщин и детей, встречавших охотников у костров.

Приблизительно так же проходила охота на мамонта. У человека почти безволосого, сравнительно слабого и самого уязвимого из всех млекопитающих была хорошо развита рука, а в ней копье.

Вряд ли небольшая группа охотников могла напасть на мамонтов в открытом поле; это было бы самоубийством. Без сомнения, они использовали условия местности, чтобы устраивать западни, ямы, покрытые кустарником, проваливавшимся под грузными животными. Часто они окружали животных в расселинах у источников в глубоких сырых оврагах, где выходы можно было загородить стволами деревьев или камнями, а затем нападали на них с безопасного расстояния, и наступала кровавая развязка. Мы знаем много примеров, когда бизонов или мамонтов загоняли на край крутого обрыва, откуда они падали с переломанными ребрами на дно, беззащитные против копий и камней. Но как их загоняли?

Наконец мы подошли к тому оружию древних охотников, о котором до сих пор не упоминали. Самому страшному оружию человека с древнейших времен, перед которым трепетал любой зверь, к огню.

Это подвело нас к вопросу, который давно собирается задать читатель, наслушавшийся о вымерших животных. Почему, собственно говоря, эти животные вымерли? И почему человек не вымер вместе с ними?

Скажем сразу: по этому поводу есть много теорий и еще нет ответа. В 1965 г. конгресс специалистов посвятил этому вопросу свою работу, а ее результаты были опубликованы в 1967 г.4 . Они показали, что различия во мнениях очень велики.

Время, когда гигантские животные и человек жили вместе, геологи называют плейстоценом. Это было время наступавших и откатывавшихся масс льда, время климатических изменений. Самая старая теория, в пользу которой высказывались многие ученые, утверждала, что климатические условия исключали выживание крупных животных, употреблявших много растительной пищи. Но вымерли не только крупные животные, а также и верблюд, величиной с современную ламу, лошадь и с ними некоторые маленькие животные: одна разновидность зайца и три вида антилоп. Затем пытались объяснить феномен с помощью теории, считавшей причиной землетрясения и извержения вулканов; тут следует упомянуть, что еще прошлое поколение рассматривало гибель зверей драматически. Считалось, что она произошла за короткое время «100 000 лет назад». Но эта точка зрения была опровергнута в 1968 г., когда Джесси Д. Дженнингс собрал все имевшиеся радиоуглеродные даты возраста находок скелетов животных. Оказа-

278        Книга пятая

лось, что звери вымерли не в одно время. Некоторые, к примеру мамонт, жили, вероятно, до 4000 лет до н. э., следовательно, позже, чем лошадь. Ископаемый бизон (Bison antiguus) бродил еще по лрериям, когда современный бизон уже становился их владельцем 60005000 лет до н. э. ».

Возможно, что появились неизвестные болезни, эпидемии и стада поредели, но спрашивается, почему же вымирала определен-иая, сравнительно небольшая группа животных? Предполагали даже гигантскую волну самоубийств животных, ссылаясь на леммингов, взявших, так сказать, в собственные лапы сохранение таинственного «природного равновесия» и через определенные промежутки времени бросающихся тысячами в море. Перед нами нерешенная проблема (наука экология еще находится в пеленках); напомним о беспомощности и ужасе, охватившем в январе 1970 г, жителей побережья Флориды, когда они увидели, как 150 китов выбросились на пляж; милосердные люди оттаскивали их с помощью канатов в океан, но киты вновь выбрасывались на берег, на верную смерть6 .

Все эти теории еще обсуждаются, а каждый ученый, занимающийся доисторическим периодом, поддерживает одну точку зрения больше, другую меньше. И только одна группа во главе с П. С. Мартином утверждает, что причиной вымирания крупных животных были люди!

В этом плане я хотел бы указать на моменты, которые, по моему мнению, следует рассмотреть заново. Уже дважды упомянутый испанский философ Ортега-и-Гассет, занимающийся вопросами культуры, затрагивал эту проблему в своем, пожалуй, лучшем весе «Пролог к трактату об охоте». Он пишет:

«Историки, занимающиеся доисторическим периодом, обычно уверяют нас, что ледниковые периоды и следовавшие за ними оттаивания были раем для охотников. Они создают у нас впечатление, что лакомая дичь бродила повсюду сказочными стадами и при чтении этих строк хищник, дремлющий в душе каждого хорошего охотника, чувствует, как его клыки становятся острей и начинают течь слюнки. Но такие высказывания не имеют под собой основания и отнюдь не конкретны»7 .

На примерах, взятых из различных периодов человеческой истории, Ортега-и-Гассет доказывает, что диких животных, на которых охотился человек, всегда было мало. Если это верно, то повышается вероятность того, что человек истребил определенные виды животных; это совершенно необычное предположение. И когда один американский автор пишет о 40 млн. крупных животных, обитавших в Северной Америке 10 000 лет назад, то следует заметить, что эта цифра ничем не доказана.

Другие причины «оверкиля ледниковых периодов» так Мартин называет истребление крупных животных явно следует

22. Башни молчания        279

искать в способах охоты ледникового периода. «Чтобы добыть одно животное из стада бизонов или слонов, убивали их всех… загнав на край обрыва»8 . (Слово «слон» равнозначно в данном случае мамонту и не такому большому, как он, мастодонту, тот и другой обитали в Америке.) И во время охоты человек, без сомнения, использовал свое самое страшное оружие огонь! Мы не знаем, в какой степени он мог его контролировать. Но можно себе пред-ставить горевшие леса и прерии, где погибли тысячи животных, хотя группа охотников могла использовать только двух или трех. И надо полагать, что эти массовые убийства подействовали, ибо прирост был невелик. Очень вероятно, что древние охотники предпочитали убивать молодняк (это было легче и безопасней, а его мясо, конечно, было вкусней, чем у взрослых животных), и это сокращало шансы на выживание целых видов; ко всему следует добавить, что период беременности у слоних длится от восемнадцати до двадцати двух месяцев и они рожают только одного слоненка.

Проблема вымирания крупных животных еще не решена. Почему же выжили люди, бывшие не только охотниками, но и добычей. У источников, где они окружали стадо бизонов, их, возможно, подкарауливал саблезубый тигр, на водопой приходил и гигантский медведь, а рядом крался кровожадный волк. Человек выжил благодаря массе головного мозга, потому что был всеядным и мог приспособиться к колебаниям климата. Он не только выжил, но и развивался. Он оставлял кровавый след до тех пор, пока не стал оседлым земледельцем, пока не создал цивилизацию и культуру, до тех дней, когда он как человек не стал величайшим врагом людей.

Я думаю, что этой книгой опроверг мнение, особенно распространенное в Европе, что североамериканская археология является «наукой кремневых наконечников». Но чтобы отдохнуть от великого множества наконечников последней главы и прежде чем мы перейдем от оружия к человеку, то есть к скелетам первых американцев, я опишу один эпизод из романтического периода американской археологии.

22.        БАШНИ МОЛЧАНИЯ

Эта научная статья была написана много лет назад и появилась в специальном археологическом журнале «Америкэн антиквити». Ее автор Френк К. Хиббен, сотрудник Университета в Нью-Мексико, лейтенант военно-морского флота во второй мировой войне, вспоминая о своем самом интересном археологическом открытии, писал: «Только после того, как я начал служить на флоте и прово-

280        Книга пятая

жу долгие одинокие часы на вахте, у меня появилось время подумать об интересной для всех стороне моей прежней работы».

Удивительно, что это не пришло ему в голову раньше, но в конце концов он в 1944 г. опубликовал «интересную для всех» статью под названием «Тайна каменных башен»1 в газете «Сатердей ивнинг пост», издававшейся тогда тиражом 3500000 экземпляров.

Открытиям Хиббена и его статьям постоянно сопутствовали споры археологов. За год до этой публикации, как мы уже говорили, он в той же газете напечатал научно-популярную статью о находках в пещере Сандиа. Его точка зрения по этому поводу оспаривается коллегами до настоящего времени, а что касается открытия в долине реки Гальина, то сейчас по этой проблеме существует известное единство мнений: большинство археологов не принимают данное открытие всерьез. Но оно столь интересно, что мы не смеем его утаивать от читателя, ибо это «история о насилии и кровопролитии, у которой отсутствуют начало и конец».

И вновь открытие совершил неспециалист. В 1933 г. Джо Ареа-но, владелец маленького ранчо, ехал верхом вдоль русла реки Гальина, разыскивая золото в дальнем углу на севере штата Нью-Мексико. Неожиданно он, к своему величайшему удивлению, увидел высокую прямоугольную башню, а затем еще несколько других.

Этот район штата Нью-Мексико тогда был мало известен и, конечно, не измерен, там иногда бродили только индейцы навахо, и возможно, что до Ареано не ступала нога белого человека. Этот забытый богом край очень труднодоступен, но потрясает своим великолепием. Это горная страна, покрытая плоскими, поросшими лесом горами, разорванная глубокими неизведанными каньонами, страна ослепительного света и чернейших теней, где раскаленные утесы сияют ярчайшими красками от светло-желтой до ярко-синей и пурпурной.

Ничто не могло быть невероятнее: в этой забытой всеммиром глуши вдруг увидеть массивные каменные башни, высота которых, по мнению Ареано, доходила до 7,59 м. Ареано назвал их torreones (крепостными башнями). Поблизости он обнаружил несколько куч шлака и подумал, что когда-то здесь плавили золото. Но ему не повезло, и пришлось довольствоваться восемью, очевидно, очень старыми, но хорошо сохранившимися раскрашенными глиняными чашками, валявшимися у подножия башни и показавшимися ему красивыми и годными для продажи. Чтобы выгодно сбыть свою скромную добычу, он отправился в Санта-Фе. И там узнал, что нарушил закон, запрещавший вывозить с земли, принадлежащей государству, предметы старины и продавать их. У него отобрали красивые чашки и передали их в музей. Господа из музея выслушали его историю о крепостных башнях и сразу не поверили, она

22. Башни  молчания        281

звучала слишком неправдоподобно. Снова и снова его спрашивали, не было ли его открытие поселением индейцев пуэбло, но он настаивал, что собственными глазами видел не одну башню, а много и все они выглядели, как средневековые крепостные руины, совсем не походившие на строения индейцев пуэбло.

Ученые решили заняться расследованием этой истории. В 1933 г. экспедиция студентов-археологов под руководством Френка К. Хиббена отправилась в трудный путь. На тяжело нагруженном автомобиле они доехали приблизительно до входа в каньон Гальина. Затем пришлось издалека привезти повозку, чтобы проникнуть в эту дикую местность, абсолютно недоступную зимой. Но в то время стояла середина июня и исследователи смогли пройти по совершенно высохшему руслу реки Гальина.

Они увидели первую башню, когда проезжали через очень узкое место в каньоне, где ступицы колес повозки с обеих сторон задевали за утесы. Перед глазами археологов открылся лог (долина, выемка) около полутора километров длиной и до трехсот метров шириной. Хиббен описал окружавшую обстановку убедительно и красочно:

«Стены каньона представляют собой ряд зубчатых остроконечных утесов, поднимавшихся по обеим сторонам, как стойки огромного, широкого, открытого стального капкана. Повозка, раскачиваясь, выкатилась из узкого места на низкую террасу, расположенную в верхнем конце лога, и там на фоне голубого неба мы увидели первую башню. Она стояла на вершине одного из утесов, имевших форму иглы, вплотную у стены скалы. Башня была высоко над нами, но мы сразу распознали в ней искусственное сооружение, хотя она и казалась частью горы. Мы смотрели на нее со дна каньона, и башня, отчетливо выделяясь на ослепительном небе, походила на средневековое укрепление».

Археологи остановили повозку, взяли бинокли и осмотрели края каньона. Они увидели вторую башню, третью, а затем много других, стоявших поодиночке или группами на возвышенных точках местности. Все было так, как рассказал Ареано; они выглядели, как замки на вершинах цепи утесов.

«От удивления мы не знали, что и думать», писал Хиббен.

Было ясно, что их построили не индейцы пуэбло. Но что же это были за постройки? Кто их соорудил? Археологи начали всесторонние исследования: фотографировали, наносили на карты, осматривали каньон милю за милей в южном и северном направлениях и пришли к выводу, что на площади шириной 56 км и длиной 80 км стояло не меньше 500 башен!

Их не могло создать одно небольшое племя. В башнях жил, вероятно, целый народ (не зная его настоящего названия, члены экспедиции нарекли его «народом Гальина»); и 500 башен не могло построить одно поколение.

282        Книга  пятая

Исследования продолжались много летних сезонов подряд. Дикая красота гор, как и прежде, очаровывала археологов, но были и обстоятельства, сильно мешавшие работе, например нехватка питьевой воды. Имелся– всего-навсего единственный источник, в воде которого было много гипса, щелочи и горьких сояей. От ее употребления у многих участников экспедиции начались желудочно-кишечные заболевания. Один шутник иа числа студентов около источника установил транспарант со стихами:

До пива и джина За многие годы Индеец Гальина Пил здешнюю воду. И долго потом Он работать не мог. Страдал животом. Да простит его бог!

Ко всему там обитал вид черных мух, мириадами нападавших на людей. После их укусов появлялись волдыри и нарывн», а кожа выглядела так, будто в нее занес инфекцию ядовитей плющ, распространенный в Америке.

Но ничто не могло остановить работу исследователей башен. Настало время узнать, что же находилось в этих сооружениях. И ученые выбрали для работы группу из восьми башен, которые они увидели с самого начала. Первая же из них казалась наиболее типичной (большинство сооружений были четырехугольными, и только некоторые имели закругленные углы и казались почти круглыми). Башня имела высоту около девяти метров. Стены были сложены из грубо обтесанных параллелепипедов из песчаника, скрепленных подобием раствора из смеси соломы с глиной, обычно употребляемого индейцами пуэбло дотя изготовления кирпичей. У основания башни толщина стеньг составляла 1,8 м.

Верхняя часть сооружения похоодила на башню, ее опоясывал парапет для защиты оборонявшихся. У башни не было входной дверщ едшжввенаннй путь в нее вел по лестнице на крышу, а затем через люк по другой лестнице внутрь сооружения. Остатки таких лестниц археологи нашли, когда проникли внутрь башни: через обвалившиеся балки крыши, камни и мусор, накопившийся за столетия.

В ней их ожидал сюрприз; Башни, гордо и неприступно выглядевшие снаружи, построенные будто бы только для обороны, внутри оказались богато украшенными. Стены были оштукатурены и разрисованы изображениями растений, птиц, цветов и подобием вымпелов, возможно, символами побед.

Пол башни, покрытый тщательно подогнанными массивными плитами из песчаника, был 6 на 6 м. Вокруг стояло несколько полых внутри каменных и саманных скамеек, служивших в ка-

22. Башни  молчания                                                                 283

честве ящиков и ларей. Ученые нашли аккуратно сложенный очаг и пропущенный через стену дымоход, выходивший наверх. В ящиках обнаружили первые следы этого загадочного народа. Их открыли, и «повеяло столетиями, как будто это был воздух египетской гробницы». Археологи увидели целые коллекции предметов обихода и украшений, лежавших так, будто их только вчера уложила человеческая рука.

Там были замшевые мешочки с цветными пудрами, предназначенными для церемоний, покрытые орнаментами емкости из раковин, пестрые деревянные молитвенные палочки, амулеты или символы счастья, одежда из замши, изделия из перьев, стрелы из тростника и кремневые наконечники, маски для танцев и рога. Короче говоря, вещи, используемые индейцами и теперь, а следовательно, вряд ли древнего происхождения.

Но самым удивительным, что «заставило нас затаить дыхание, были аккуратно освобожденные нами от обломков сами жители башен. Они остались дома, и вместе с ними их история. Всего в башне в разных лозах лежали шестнадцать человек».

Археологи, которые по долгу службы должны глубоко дышать воздухом прошлого, часто пытаются под напускной шутливостью скрыть волнующие их чувства; так поступают студенты-медики на занятиях в анатомическом театре. Молодые ученые быстро установили дружеские отношения со своими находками. Они дали им имена. Одного назвали Почесывающий Палец, другого Детина, а одну из женщин Отважной Титанией.

Но самым важным открытием была разгадка драмы. Эти люди не умерли естественной смертью, их перебили враги. Тщательные исследования установили, что крышу башни подожгли зажигательными стрелами, затем огонь перебросился на лестницы и остальные воспламеняющиеся предметы, от этого обрушились балки потолка, увлекая за собой части каменного бруствера и сражавшихся за ним защитников. Очень сухой климат юго-западного плоскогорья вместе с иссушающей жарой и нападавшим мусором так хорошо законсервировали трупы, что они сохранились лучше, чем некоторые египетские мумии.

«Здесь на спине лежало тело молодой женщины, накрывшее ларь. Ее раздавили камни, обрушившиеся с верха стены, но тело удивительно хорошо сохранилось, а на приплюснутом лице еще видны были следы агонии. Ее грудь и живот пронзили шестнадцать стрел с кремневыми наконечниками и обуглившимися концами. В левой руке она еще держала лук, с одного конца которого свисала часть тетивы. Это был короткий и крепкий лук из дуба, и, без сомнения, его когда-то натягивала женщина.

В середине пола башни, куда они упали, сорвавшись с крыши, лежали один поперек другого двое мужчин. Один держал в руке три лука, два из дуба и один из можжевельника, в его другой руке

284        Книга  пятая

была связка из 27 стрел. Надо полагать, что этот мужчина собирался передать оружие и боеприпасы незадолго до того, как был убит.

Также и другого воина постигла ужасная судьба. Каменный топор с зазубренным лезвием наполовину вонзился над левым глазом в его череп и продолжал в нем торчать.

Очевидно, и другая женщина сражалась вместе с мужчинами. Они были удивительными людьми, эти воины Гальина, как мужчины, так и женщины. У нее в плече торчала стрела, а может быть, в нее попали и другие стрелы. Это трудно было установить, ибо ее раздавила рухнувшая крыша. Но ее прическа осталась нетронутой и выглядела очень современно. Она аккуратно разделила волосы посередине и с каждой стороны заплела три косы. Затем подняла их вверх и на затылке завязала маленьким узлом. В спускавшиеся до плеч концы кос были вплетены раскрашенные на современный манер узенькие полоски оленьей кожи. Голова на затылке была выкрашена в красный цвет».

Даже ее одежда частично сохранилась.

«Несколько воинов, вероятно, упали через люк, или их сбросили вниз там, где лестница вела с крыши внутрь дома. Их ноги были обуты в красивые сандалии, вытканные из волокон юкки, ремешки были завязаны вокруг подъема и щиколотки. Они очень походили на современную пляжную обувь, а на подошвах был выпуклый орнамент, чтобы при ходьбе они не скользили. На одном мужчине было подобие фартука из оленьей кожи, свисавшего с плетеного пояса на бедра. Другой был одет в закрывавшие всю нижнюю часть тела брюки из огрубевшей оленьей кожи, еще носившей следы обуглившейся вышивки, когда-то их украшавшей».

Но самая драматическая сцена открылась глазам археологов, когда они стали осматривать дымоход. В нем был труп мальчика пятнадцати-шестнадцати лет, волосы которого были заплетены в длинные тонкие косички. Вероятно, он был еще жив, когда упал с обрушившейся крыши. Из последних сил пытался он спрятаться в узком дымоходе и застрял. От горевших бревен нижняя часть его тела обуглилась. В его бедре еще торчала стрела, пущенная снизу. «Через столетия после того, как мальчик заполз в дымоход, пытаясь спастись от жара, на его высохшем, мумифицированном лице еще можно было прочесть выражение ужаса и боли».

Хиббен и его помощники вели исследования до начала второй мировой войны. В конце концов они осмотрели семнадцать башен, и все семнадцать рассказали ту же самую историю. В одной из башен были убиты пять защитников, в другой одиннадцать, и среди них одна вооруженная женщина. Все башни были разрушены огнем, и всюду оборонявшиеся с оружием в руках сражались до последнего. В ходе исследований все более настоятельными становились следующие вопросы: кто же построил эти башни? Кто их защищал? Кто на них напал и разрушил?

22. Башни  молчания                                                                   285

На четвертый вопрос, самый важный, а именно: каков возраст башен можно было ответить с уверенностью. В этом случае помогла дендрохронология датирование по кольцам деревьев. В распоряжении ученых было достаточно балюк от перекрытий, чтобы сделать анализы. Согласно их результатам (по Хиббену), деревья для балок срубили между 1143 и 12^8 гг. Следовательно, почти 700 лет назад, приблизительно в течение одного столетия; все эти башни народа, населявшего долину реки Гальина, построили за 250 лет до прихода испанцев.

Но кто был этот народ, остается загадкой, все найденные предметы обихода, оружие, строение скелетов сильно отличаются от культуры индейцев пуэбло. Обнаруженная керамика имела особенности, не свойственные Юго-Западу, но встречавшиеся в штате Небраска и в долине Миссисипи. Далее Хиббен констатировал, что народ, населявший башни, выращивал одну из разновидностей кукурузы и специальный сорт тыквы, известный до сих пор только в Айове в долине Миссури. Это очень загадочнее взаимосвязи. И Хиббен обобщает:

«На основании многих деталей мы сделали вывод, что народ Гальина пришел на юго-восток очень давно, вероятно, за много столетий до того, как был уничтожен. Он пришел из прерий, возможно, из долины Миссисипи… Что побудило этихс людей прийти на юго-восток, мы не знаем, но надо полагать, он был уже заселен другими; это объясняет, почему они выбрали для поселения негостеприимную, хотя и очень красивую долину реки Гальина. Откуда у них появилась идея строить башни, нам неизвестно. Может быть, от других людей, строивших башни, а может быть, эту архитектуру они изобрели сами, когда возникла необходимость защищаться».

Но это не ответ на вопрос, что за люди напали на этот воинственный и так хорошо подготовленный к обороне народ и истребили его, чтобы двинуться дальше или вернуться в свои места, ибо руины до наших дней остались незаселенными. Все свидетельствует об очень воинственном кочевом народе, но племена, которые могли бы это совершить навахи или апачи, пришли на плоскогорье только через двести лет после завершения кровавой драмы. Кое о чем свидетельствуют и стрелы, обнаруженное в телах убитых. Они указывают на индейцев пуэбло, употреблявших точно такой же тип стрел с узкими треугольными наконечниками. Все очень противоречиво и загадочно.

Авторы некоторых работ по североамериканской археологии вообще не упоминают о проблеме народа Гальина.. Джон К. Мак-Грегор в своем труде «Археология Юго-Запада», изданном в 1965 г., просто хвалит разнообразную керамику «этапа Гальина» и признает своеобразие башен. Но и он не отвечает на вопросы «кто» и «откуда».

286        Книга  пятая

23.        ПЕРВЫЙ АМЕРИКАНЕЦ,

ИЛИ ДЕВУШКИ ИЗ МИДЛЕНДА И ЛАГУНЫ

Читатель, вероятно, часто задает вопрос, который, впрочем, задают и ученые: почему мы находим бесчисленное множество остатков оружия, но на протяжении длительного периода времени не обнаруживаем костей человека. Впрочем, кое-что уже найдено. Правда, многие не «вызывающие сомнения», сенсационные находки, о которых каждый год скоропалительно сообщали в прессе, при проверке специалистами оказывались очень сомнительными.

Так произошло и с так называемым «человеком из Небраски», о котором однажды напечатали в газетах статьи под броскими заголовками. Только на основании одного зуба ему приписали весьма «древний» возраст, а потом оказалось, что зуб принадлежал одной из вымершей разновидности пекари.

До сегодняшнего дня не выяснен до конца вопрос о Мамочке из Миннесоты, так журналисты назвали останки девочки приблизительно пятнадцати лет, череп которой в 1931 г. обнаружили в отвалах во время работы бульдозера. Разумеется, почти трехметровые напластования земли были здесь разрушены в процессе работы. Вполне возможно, что эта девочка 10 0008000 лет назад упала в ледниковое озеро Пеликан или была сброшена и утонула. Возможно и другое: эта девочка из племени сиу родилась в прошлом столетии, а после смерти ее труп по каким-то причинам попал в очень глубокие слои земли.

В настоящее время все больше остатков скелетов становятся темой дискуссий ученых. Нет никакого сомнения, что первые американцы были иммигрантами, и совершенно ясно, что они были из нашего племени, как конечный результат долгого развития к человеку, так называемому Homo sapiens, то есть к группе, к которой принадлежим мы сами (по-латыни «Homo» означает человек, а «sapiens» разумный, умный, в правильной взаимосвязи «sapiens» может означать мудрый, но в этой ипостаси и в наши дни после почти сорока тысяч лет развития он встречается очень редко).

Несколько лет назад две находки частей скелетов оспаривали честь принадлежать первому американцу; одни останки принадлежали человеку, жившему в Мидленде, другие человеку в Тепешпане, первый из Техаса, а второй из окрестностей Мехико. Обе находки и их оценка представляли собой полную противоположность. Раскопки в Мидленде еще и сегодня являются образцом самой аккуратной совместной работы. В ней участвовали: Фред Уендорф из Антропологической лаборатории в Санта-Фе, Алекс Д. Кригер из Техасского университета в Остине, Клод К. Элбриттон из Южного методистского университета в Далласе

23. Девушки из  Мидленда и Лагуны                                     287

и Т. Д. Стюарт из Национального музея Соединенных Штатов, Смитсоновского института1 .

Отчет же о человеке из Тепешпана, составленный Хельмутом де Террой, археолог Джесси Д. Дженнингс из Университета Юта называет «образцом неточного сообщения»2 .

Человек из Мидленда женщина приблизительно тридцати лет; ее нашел Кейт Гласскок, археолог-любитель (сразу же пригласивший специалистов. По его поводу Дженнингс сказал: «Так пусть же множится племя Гласскоков!»). Эту находку, несмотря на всю тщательность обработки, датировали очень приблизительно: старше 10000 лет, возможно, до 20000 лет.

Таким образом, мидлендскую девушку, если принять во внимание более древнюю дату, можно считать старейшей американкой, но эта дата очень сомнительна.

По поводу тепешпанского человека (старого мужчины, с зубами, стертыми до челюстей) можно с уверенностью сказать, что ему «только» 10000 лет или немного больше.

Во всяком случае, на вопрос о древнейшем, о первом американце еще нет точного ответа. Мы же пока дадим «последнее слово» еще раз Гордону Р. Уилли, заявившему в докладе, сделанном в 1956 г. в Американском философском обществе в Филадельфии:

«Сегодня нет сомнения, что первые люди прибыли в Новый Свет из Азии через Берингов пролив на Аляску во время ледникового периода. Также ясно и то, что они принадлежали к роду Homo sapiens, и очень вероятно, что их следует причислить к монголоидному расовому типу. Но, кроме этих основополагающих вопросов, относительно которых высказывают свое согласие все, есть и в высшей степени спорные: точное время появления человека в Новом Свете и характер того культурного багажа, который он принес с собой.

Неопровержимым фактом является то, что к 10 000 г. до н. э. человек уже определенно был в Новом Свете. Он охотился на крупных, теперь вымерших млекопитающих, включая мамонта, и он преследовал этих зверей, поражая их дротиками или копьями, снабженными изящно обработанными каменными наконечниками, имевшими характерные желобки.

По мнению некоторых современных археологов, человек впервые ступил на землю Аляски лишь незадолго до 10 000 лет до н. э. и принес с собой из Азии верхнепалеолитическую технику изготовления ножевидных пластин и наконечников копий, из которых он позже создал типично американские формы с желобками.

Ученые, выражающие противоположное мнение, полагают, что человек пришел в Новый Свет много раньше, возможно 30 000 40 000 лет назад или же еще раньше. Если он появился в этот период времени,, то его оружие было намного примитивней. У него

288        Книга  пята я

не было ни ножевидных пластин, ни наконечников копий и дротиков, он пользовался оружием, сделанным скорее в традициях нижнего или среднего палеолита; это были грубо обработанные каменные рубила, употреблявшиеся в Юго-Восточной Азии.

Прошли тысячелетия, и человек в Новом Свете независимо от дополнительного влияния из Азии научился за 10 000 лет до н. э. пользоваться дротиками, снабженными копьеобразными наконечниками с желобками.

На современном уровне знаний ни одна из этих гипотез не может нас удовлетворить»3 .

В основном эти слова не утратили значения и в наше время, но к старым открытиям добавились несколько новых, а самое главное, удалось датировать возраст одной старой находки. Если оно действительно верно, то по праву послужило пищей для сенсационных статей, появившихся в американской прессе в 1969 г. от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка. Одна из статей называлась: «Датирование так называемой „девушки из Лагуны"».

Прежде чем мы коснемся этой находки, следует заметить, что история человека, включая его предшественников, предков Homo sapiens, много древней, чем все американские данные, полученные в результате датирования.

Самый популярный предок, о котором мы знаем, пожалуй, неандерталец, чей скелет нашли в 1856 г. в одной пещере под Дюссельдорфом; позже его исследовал, описал и впервые признал доисторическим человеком И. К. Фулротт (после того, как некоторые авторитетные ученые сочли эту находку скелетом какого-то уродливого идиота, нашего современника, кто-то даже предположил, что это останки казака, отбившегося от русской армии, преследовавшей Наполеона). В наши дни полагают, что возраст неандертальца около 50 000 лет. Но эти и все последующие определения возраста еще спорны и подлежат обсуждению ученых. Также следует учесть, что при классификации типа этих древних людей принимают во внимание большие периоды времени и зачастую число обозначает не что иное, как приблизительный возраст находки, причем абсолютно неизвестно, как долго этот тип человека жил до и после этой даты. По поводу неандертальца мнения ученых довольно едины; они считают, что он принадлежал, так сказать, к тупиковой ветви в эволюции человечества и вымер, а наш действительный предок произошел совсем от другой ветви.

В еще более древнее прошлое ведет нас открытие яванского человека, ему приписывают возраст от 500 000 до 1 000 000 лет. Так же обстоит дело и с гейдельбергским человеком и с синантропом; считают, что последний жил от 200 000 до 500 000 лет назад. В 1959 г. привлекли к себе внимание африканские находки Льюиса С. Б. ЛикИд хранителя Кориндонского музея в столице

23. Девушки   из   Мидленда   и   Лагуны        289

Кении Найроби. В ущелье Олдовей, на юго-восточной границе заповедника Серенгети, он нашел останки человека, возраст которых предположительно 600 000 лет. Позже он обнаружил и другие кости, имевшие фантастический возраст 1 750 000 лет.

Однако для нашей книги интересно только открытие так называемого кроманьонца, сделанное в 1868 г. в пещере во французской провинции Дордонь. Рядом с остатками костей мамонта и дикой лошади лежали скелеты трех мужчин, женщины и младенца. Кроманьонский человек, без сомнения, наш ближайший предок (полагают, что он жил 30 00040 000 лет назад); у него был вытянутый череп, узкий нос, высокий лоб и все еще довольно плоское лицо. И если нет единого мнения по поводу принадлежности неандертальца и его предков к Homo sapiens, то относительно кроманьонца в этом плане никаких сомнений нет.

Какая разница между ними? Рассказывая о своих раскопках стоянки человека двухсоттысячелетней давности вблизи Ниццы, французский археолог Анри де Люмлей шутливо ответил на этот вопрос одному репортеру:

«Если в метро в вагон войдет кроманьонец, то Вы, вероятно, не обратите на него внимания. Если же рядом с Вами за поручень держится неандерталец, то Вы, наверное, пару раз на него оглянетесь!» «И непременно на следующей же остановке выйду», добавил репортер»4 .

Человек, переселившийся в доисторические времена в Америку, был в полном смысле этих слов Homo sapiens «человек разумный», с огнем, оружием и различными инструментами, гонимый любопытством и жаждой найти богатые дичью земли.

Но вернемся к находке из Лагуны, девушке, которая спустя тысячелетия путешествовала дальше и больше, чем при жизни.

В 1933 г. семнадцатилетний Говард Вильсон и его друг отправились на поиски сокровищ. У Вильсона уже была хорошая коллекция наконечников копий, стрел и других предметов. Они начали копать неподалеку от своего дома, в районе теперешнего Сент-Энн'с-Драйв, что лежит в Лагуне Бич, штат Калифорния. Там, где земля была песчаной и мягкой, они, копая отверткой, обнаружили кость и сразу решили, что она принадлежала человеку. Это их очень взволновало. Но следующий слой земли был тверд, а пласт, находящийся под ним, еще тверже. Один из них сбегал домой за мотыгой, и они стали копать ею. Вскоре они увидели человеческий череп и с усердием начали бить мотыгой, не соблюдая осторожности, причем один из ударов пришелся по черепу. К счастью, он не раскололся, но с того момента на нем появилась отчетливая метка, оставленная археологами-любителями (что позже оказалось очень важным).

Вильсон отнес череп домой и показал матери. Она посоветовала ему, не раздумываяq швырнуть находку в мусорный ящик.

290        Книга пятая

Но, хвала непослушанию, сын положил череп в коробку из-под обуви, где она пролежала некоторое время.

Прошло еще два года, и Вильсон, продолжая интересоваться индейскими предметами древности, как-то взглянул на череп еще раз и подумал, что он совсем не похож на черепа, находящиеся в музеях. Он написал о своей находке письмо в Юго-западный музей в Хайленд-Парк (Калифорния), приложив старательно выполненный рисунок. Вскоре ему ответили, что этот череп, без сомнения, принадлежит доисторическому человеку, «но не обязательно примитивного типа»?.

Вильсон на этом не успокоился, и начались путешествия черепа. Он попал в руки доктора Д. Б. Роджерса из Музея естественной истории в Сайга-Барбара (Калифорния), ученый признал его «довольно» старым и предположил, что череп принадлежал представительнице так называемого «народа Оак-Гроув» («Дубовой Рощи»), наиболее древнего из известных среди индейцев, населявших Калифорнию.

Но ни один из ученых не был прав.

После исследований, продолжавшихся несколько месяцев в Университете Южной Калифорнии, Вильсон в 1937 г. получил письмо от Ивана Лопатина, который изложил в нем свои выводы: «После подробного внешнего изучения и сравнения с другими черепами в нашей лаборатории я могу сказать, что исследованный череп не отличается от черепа обычного калифорнийского индейца»8 .

И череп возвратился в коробку из-под ботинок. Но это не помешало археологу-любителю, как и прежде, верить в необычайность своей находки. Через 16 лет он отдал его скульптору Джорджу Стромеру, который изготовлял скульптуры доисторических людей для одного музея.

Это звучит очень неправдоподобно, но последовавшие затем оценки ученых были диаметрально противоположны предыдущим. Стромер показал череп доктору Дж. Марки, а тот отвез его в европейскую цитадель антропологии знаменитый парижский Музей человека. Там сказали, что ископаемые ракушки, оказавшиеся внутри черепа, вымерли сто тысяч лет назад! Неужели черепу было 100 000 лет? Это казалось совершенно невероятным.

Доктор Марки, заинтригованный загадкой черепа, повез его в Рим, Мадрид, Брюссель и в Лондон в Британский музей. Нельзя сказать, что череп не привлек внимание, но именитые антропологи не высказали по его поводу определенного мнения (а радиоуглеродное датирование появилось только в 1947 г.). После восьми лет странствий череп возвратился к своему владельцу.

Прошли еще годы, прежде чем одно счастливое обстоятельство круто изменило ситуацию. В начале 1967 г. всемирно известный

23. Девушки из Мидленда и Лагуны                                 291

Льюис С. Б. Лики, открывший древнейшие останки человека в ущелье Олдовей (о котором мы уже говорили ранее), делал в Калифорнии доклад. Через третье лицо упорному Вильсону, ставшему к тому времени в Саут-Лагуне процветающим архитектором, но оставшемуся честолюбивым археологом, продолжавшим верить в особые качества своей находки, удалось встретиться с Лики. Знаменитый ученый отвел для разговора с любителем десять минут. Но когда череп оказался в руках Лики и он услышал об обстоятельствах находки, беседа затянулась на сорок пять минут. Лики решил, что череп следует немедленно отправить к доктору Бергеру в Калифорнийский университет, чтобы подвергнуть тщательному радиоуглеродному датированию!

Таким образом, Райнер Бергер, бывший ассистент Либби и изобретатель радиоуглеродного датирования, а ныне сотрудник Института геофизики и астрофизики, занялся этой нерешенной проблемой.

Удивительные результаты точнейших исследований, послужившие материалом для сенсационных сообщений в прессе, Бергер описал скупыми словами: «Радиоуглеродное датирование черепа». Теменная и височная кости черепа были датированы коллагенным методом: 78,5 грамма костей несколько дней выщелачивали эфиром, чтобы удалить любую органическую субстанцию, занесенную в результате соприкосновений. Затем минеральную массу костей разрушили путем обработки холодной соляной кислотой. Потом разведенной холодной гидроокисью натрия выщелачили гумусовые кислоты различного специфического действия. Оставшуюся органическую часть датировали и получили данные, что она соответствовала возрасту 17 150±1470 лет»7 .

Этот плюс минус необычно велик и свидетельствует об осторожности. Если измерения верны, то недооцениваемому долгое время черепу от 15 680 до 18 620 лет.

Удивительный возраст!

Бергер не довольствовался первыми результатами. Сначала он еще. раз выяснил подлинность черепа. Был ли череп, исследованный в лаборатории и путешествовавший по многим музеям, действительно тем, который нашел Вильсон? К счастью, нашлось одно доказательство. Местная газета опубликовала рисунок находки, когда ее только что обнаружили. И на этом изображении был отчетливо виден шрам, нанесенный тогда ударом мотыги старательного Вильсона, эта же отметина была видна и на черепе, который находился в лаборатории.

Провели и другие анализы: в частности, исследовали кость, найденную Вильсоном еще до черепа. Эксперт Смитсоновского института, доктор Т. Д. Стюарт с чисто антропологической точки зрения сделал заключение, что череп, по всей вероятности, принадлежал женщине (об этом мы уже говорили).

На этом дело не кончилось: устроили экзамен Вильсону, сможет ли он указать место находки. Он указал его, и очень точно. В 1968 г. в Сент-Энн'с-Драйв предприняли интенсивные раскопки в надежде, что удастся найти еще что-нибудь.

Однако результаты разочаровали археологов, и появились сомнения. Во время раскопок обнаружили пару костей животных и раковины, но никаких останков человека. Больше всего ученых повергло в смятение то, что на глубине около 60 см нашли раковины, радиоуглеродное датирование которых показало возраст 8950±70 лет. А на глубине приблизительно 180 см обнаружили другие раковины, и их анализ показал 8300±80 лет.

В высшей степени запутанная история. Удивительно было не только то, что молодые раковины вопреки всем правилам стратиграфии лежали глубже, чем более древние, всех озадачило указание Вильсона, что череп находился между ними!

Каким же образом семнадцатитысячелетний череп оказался между слоями 8000 и 9000 лет?

По этому поводу доктор Бергер и археолог Дж. Р. Сакетт пояснили, что эти запутанные обстоятельства не так уж непонятны, если принять во внимание особые геологические условия данной местности. Мы не будем вдаваться в детали, но оползни, которые могли привести к самым странным стратиграфическим особенностям, в этом районе отнюдь не редкость, об этом прекрасно знают жители каньона в окрестностях Лос-Анджелеса, многим из них в 1968 г. пришлось выпрыгивать из окон, когда колоссальные массы земли вдруг пришли в движение и дома угрожали сдвинуться с места.

Сомнения сверхосторожных археологов не развеялись (опыт научил их осторожности); они считают, что данных одного датирования недостаточно, и требуют многократных доказательств, подкрепленных старейшим методом исследования стратиграфическим.

И тем не менее «Льюис С. Б. Лики доволен внешним видом черепа и его радиоуглеродным возрастом, написал Бергер и добавил: Череп древнейшее прямое доказательство пребывания человека в Америке»8 .

Можно было бы упомянуть и другие места находок, но оставим это специалисту. Кроме того, не следует отрицать, что за последние годы североамериканская археология добилась колоссального прогресса не только в методах исследования, но и в количестве находок, которые прежде были так редки (Лики вел исследования в Африке 30 лет и обнаружил только три важных для науки места).

Опыт истории всех наук свидетельствует, что каждое новое открытие вызывает цепную реакцию. Неожиданно обостряется зрение, и мы видим то, на что прежде не обращали внимания.

Поэтому я думаю, что мы можем ожидать дальнейших открытий. И возможно, Лики (а может быть, и кто-нибудь другой) со временем докажет то, что не удается ему сделать теперь из-за недостатка доказательств: американский человек старше, намного старше, чем полагали до сих пор9 . (В 1968 г. Лики обнаружил во время своих раскопок в Калифорнии чрезвычайно примитивные каменные орудия так называемые рубила из крупной гальки, о которых он сказал в одном интервью, что их возраст 4000050000 лет, а может быть, и больше 80 000100 000 лет, однако большинство археологов сомневаются, что его находки являются орудиями, их считают случайной игрой природы.) В 1965 г. Эмиль Хаури поспорил с Лики на 100 долл., что тот в течение ближайших 15 лет не сможет доказать, что североамериканскому человеку 50 000100 000 лет. Пока выигрывает Хаури.

24.        ПУТЬ ЧЕРЕЗ БЕРИНГОВ ПРОЛИВ

Мгла, туман, плавающие льдины это все, что в один из августовских дней 1728 г. видел человек с капитанского мостика маленького корабля, с трудом пробивавшегося на север через пролив, позже названный в его честь Беринговым. Офицер русского флота, выходец из Дании Витус Беринг отправился исследовать северные границы огромной Российской империи. Когда его корабль шел через «Берингов» пролив, капитан не знал наверняка, что проходил между двумя континентами, берега которых при хорошей погоде были бы отчетливо видны, ибо ширина пролива в самом узком месте всего 85 км. Но тем не менее он предполагал, он был уверен, что пролив разделял Сибирь и Аляску, и он был прав, но… так было не всегда!

В наше время глубина Берингова полива составляет 45 м. Для моряков, китобоев и охотников на тюленей он так же негостеприимен, как и тысячелетия назад. Температура воздуха большую часть года не поднимается выше нуля, температура воды не бывает выше 9°. Высота прилива незначительна; полному блокированию полярным льдом препятствует течение в северном направлении из Тихого океана. В середине этого безотрадного пролива лежат два таких же безотрадных и крошечных кусочка суши острова Диомида. Поскольку же ширина пролива в самом узком месте, как уже сказано, только 85 км, эскимосы могут пересекать его в своих каяках, что они и делали еще с давних времен.

Люди, переселившиеся свыше 10 000 лет назад из Сибири на Аляску, следовали за крупными животными и вместе с ними совершили это путешествие посуху!

294        Книга пятая

Пути проникновения  первобытных   охотников в Новый Свет через Берин-

гов пролив.

Уильям Хауэллс из Гарвардского университета выразил эту мысль так: «Они не знали, что перешеек будет затоплен, когда много позже растают глетчеры и уровень моря поднимется. Не ведали, что пришли в Новый Свет, богатый такими дикими животными, как мастодонты, мамонты, лошади, верблюды, длинношерстные бизоны, мускусные быки, а также такими редкостными, как гигантский ленивец, не говоря уже о лосях, северных и благородных оленях. Пришельцы не знали и о том, что были первыми американцами»1 .

Они вторглись на новый континент немногочисленными ордами; это не было огромным переселением народов, какие неоднократно происходили в Азии и Европе. «Народов», иммигрировавших из Сибири на Аляску, не было. Пришли древние сибирские

24. Путь  через   Берингов   пролив                                           295

охотники, принадлежавшие к монголоидной расе. Они обитали маленькими группами, постоянно преследуя крупных животных, служивших им пищей. Они просочились в Северную Америку, и теперь, в конце нашей книги, нам следует еще раз коснуться вопроса: когда же это произошло?

Мы уже несколько раз говорили, что в Америке, так же как в Европе и Азии, было несколько ледниковых периодов. Больше половины Американского континента покрывали колоссальные толщи льда, четыре раза лед продвигался вперед и-вновь отступал, причем это явление каждый раз сопровождалось значительными изменениями климата. В этом процессе оледенения не был о ничего драматического. Землетрясения сами по себе драматичны, а ледниковые периоды проходят «эпически», долго, простираясь во времени, измерение которого недоступно человеческим масштабам. Очень важна высказанная с определенной уверенностью точка зрения геологов, что глетчеры связывали огромные массы воды, отчега уровень Ледовитого океана сильно понизился и Берингов пролив превратился в перешеек. Даже они очень осторожно высказываются о том, что для сибирских охотников особенно благоприятные условия дважды давали возможность завоевать Американский континент от 40 000 до 20 000 лет назад и второй раз от 13 000 до 12 000 лет до н. э.

В 1967 г. Дэвид М. Хопкинс, посвятивший много лет исследованию Берингова пролива, написал:

«Когда восемнадцать лет назад меня задержала непогода в поселке Уайлс, я внимательно разглядывал легкий туман, как дым, нависший над бурным Беринговым проливом, и думал, что кто-то в этот неспокойный день прокладывает сквозь ветер свой путь на азиатском берегу, чтобы принять участие в моих поисках следов прошлого. Недалеко от меня возвышался торфяной холм, куча отбросов, оставленная многими поколениями эскимосов, живших на западной оконечности Северной Америки, сзади меня возвышался мыс Принца Уэльского, изборожденный старыми глетчерами, изрезанный вечными ударами воле. Может быть, кто-нибудь в эти мгновения прячет от сырого тумана свои записи, сделанные буквами русского алфавита, сидя на крутом берегу мыса Дежнева восточной оконечности Сибири, или на эскимосском кладбище в Уэлене самом восточном поселке Сибири»2 .

Хопкинс написал эти строки, будучи издателем многочисленных докладов, прочитанных в 1965 г. 27 авторами, представителями шести наций (среди них были впервые и ученые из Советского Союза) на VII конгрессе Международной ассоциации по изучению четвертичного периода. У этих докладов была одна и та же тема: «Берингов перешеек».

Примечательно, что ученые больше не обсуждают вопроса, действительно ли первые американцы пришли из Сибири, теперь

296        Книга пятая

это не вызывает сомнения. Но эта уверенность, появившаяся в 30-х годах нашего столетия (старейшее указание на переселение из Азии восходит к 1590 г. и принадлежит монаху Хосе де Акосте), возникла, так сказать, в результате косвенных доказательств. Благодаря тому, что все другие теории признали неверными или, как, например, теории о «десяти исчезнувших племенах израилевых», об Атлантиде и стране Му, исключили как просто бессмысленность.

Но если даже допустить а в наше время ученые разделяют это мнение, что было несколько миграционных волн, и полностью не исключить, что до Колумба и, вероятно, до викингов случайные путешественники приплывали в Америку на кораблях или плотах через Тихий океан и с Севера Атлантики (чем объясняют многообразие индейских языков и расовые различия), то почему так долго не могли ответить на вопрос: действительно ли возможно, чтобы несколько племен за сравнительно немногие тысячелетия превратились в миллионы жителей, которые прошли путь от Берингова пролива до южной оконечности Южной Америки?

Действительно, стремление на юг, якобы воодушевлявшее их, несколько загадочно. Долгое время удовлетворялись простейшим объяснением естественным стремлением к солнцу, чем-то вроде доисторического «Вперед на Юг!», аналогичного девизу североамериканских пионеров «Вперед на Запад!».

Но почему же тогда азиатские племена шли на север Сибири в холодную тьму? И почему эскимосы древнейшие доисторические иммигранты в Америке не только не последовали за этим стремлением к солнцу, но и акклиматизировались в труднейших для человека условиях среди снегов и льда?

Что же касается увеличения числа потомков первых иммигрантов, то ученые сделали по этому поводу остроумные вычисления, обобщенные в 1966 г. Вэнсом Хейнесом-младшим3 . Он считает, что за 500 лет племя только из 30 охотников на мамонтов могло увеличиться минимум до 800 и максимум до 12 500 человек, что соответствует минимум 26 и максимум 425 таким охотничьим племенам. В данном случае Хейнес сделал расчеты для охотников Кловис, живших 12 00013 000 лет назад, чьи характерные наконечники копий широко рассеяны по континенту, и вычислил, что вышеназванные племена могли за этот период времени изготовить от 2 до 14 млн. таких наконечников.

Что же касается скорости распространения этих охотников, то Хейнес пришел к выводу, что если бы они продвигались на юр только по четыре мили в год, то за 50 лет смогли бы добраться от Берингова перешейка до своих самых южных охотничьих угодий в штате Нью-Мексико. Это вполне реально. А нереальные расчеты показывают: «Если бы одно кочевое племя, пришедшее с берегов Берингова пролива, еженедельно переносило свою стоянку в южном направлении только на три мили, и так неделю

24. Путь через Берингов пролив                                                                  297

за неделей, месяц за месяцем, то оно за 70 лет могло бы достигнуть самой южной точки Южной Америки»4 . Но это неубедительно потому, что такое последовательное продвижение на юг полностью исключено для охотников, вынужденных преследовать крупных животных во всех направлениях. Как бы то ни было, но эти первые охотники постепенно завладели и Северной и Южной Америкой.

В этом факте ничего не меняет теория диффузии, сторонники которой, опираясь на сходство языков, строительство пирамид, определенные мифологические представления и другие признаки, пытаются доказать, что были многократные культурные вторжения, возможно, из Египта, Месопотамии и даже из Китая. О сходстве индейских языков с языками Старого Света Уилли в 1966 г. сказал коротко и ясно: «В настоящее время никто не доказал таких случаев родства сколько-нибудь убедительно»5 . Однако он, как и другие современные археологи, считает возможными культурные влияния Старого Света, особенно на Центральную и Южную Америку, но только в историческую эпоху, когда первобытные охотники уже тысячелетиями бродили по плоскогорьям североамериканского Юго-Запада, преследуя вымерших позже животных.

Первобытные охотники настоящие первые американцы пришли через Берингов перешеек; они были мужественными, любопытными и до известной степени изобретательными. Но почему они не достигли такой высокой культуры, какая была на юге у майя, ацтеков и инков, навсегда останется загадкой.

эпилог

ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК КАМЕННОГО ВЕКА В США

Это произошло в Калифорнии у забора одной из боен на рассвете 29 августа 1911 г.

Собаки залаяли так громко, что несколько заспанных мясников выбежали на улицу, чтобы узнать, что случилось. Они нашли у изгороди скорчившегося человека и сначала приняли его за напившегося бродягу. Затем они увидели, что он был почти гол, только на плечах висели лохмотья ткани, что-то вроде пончо. Лицом он был похож на индейца, но такого рода, какого они еще не встречали. В черных глазах этого существа отражались страх и ужас. Растерявшиеся мясники не нашли ничего лучшего, как позвонить шерифу ближайшего городка Оровилла, находящегося приблизительно в 113 км северней Сакраменто. Шериф прибыл, подошел с оружием на изготовку к существу и приказал следовать за ним. В ответ он услышал непонятные звуки. На всякий случай представитель власти надел на незнакомца наручники тот без всякого сопротивления и в неописуемом ужасе выполнил все, что от него требовали, затем доставил его в Оро-вилл и запер в камере, предназначавшейся для сумасшедших.

Теперь он увидел, что его арестант смертельно истощен. Без сомнения, он был индеец, но его кожа была светлей, чем у индейцев всех других племен, знакомых шерифу. Несмотря на приход мексиканца, говорившего по-испански, и нескольких индейцев, говоривших на многих диалектах, установить взаимопонимание не удалось.

Шериф чувствовал себя не в своей тарелке, ибо весть о поимке «дикаря» быстро распространилась. С каждым часом увеличивалось число любопытных, желавших его увидеть. Вскоре прибыл и репортер местной газеты. На следующий день в газете появилась статья и фотография «дикаря», а еще через день о нем под сенсационными заголовками сообщили газеты Сан-Франциско. В городе находится Антропологический музей Калифорнийского университета, где два антрополога, Альфред Л. Кребер и Томас Т. Уотерман, сразу заинтересовались незнакомцем.

Это было счастьем для Иши, так будем мы называть пришельца, и счастливым случаем для науки, что Кребер и Уотерман не только приняли во внимание газетные статьи, но и предугадали, что

Последний человек каменного века в США                         299

перед ними единственный в своем роде случай. Если это редкостное существо действительно говорило на неизвестном языке, то оно могло быть одним из последних представителей исчезнувшего племени.

Это было совершенно фантастическим предположением двух антропологов, но Кребер 31 августа, через два дня после появления Иши, дослал в Оровилл телеграмму следующего содержания:

Надежды антропологов плохо подкреплялись фактическим материалом. Было известно, что земля вокруг Оровилла раньше принадлежала индейцам яна, говорившим на различных диалектах. В руках ученых были записи диалектов обоих северных племен; оставшиеся в живых мужчина по имени Батви, позже названный Сэмом, и женщина Чидаймийя, при крещении получившая имя Бетти Браун, помогли составить солидный словарь. О диалекте южного племени яхи никто ничего не знал, племя считалось вымершим. Если Иши был из племени яхи, то вряд ли удалось бы быстро установить контакт, тем не менее для науки это была сенсация.

Можно себе представить, с каким волнением Уотерман со словарем языка яна сел в камере напротив Иши. Он открыл словарь и стал указывать на вещи, произнося слова, затем выговаривал их, делая ударение на другом слоге, поскольку не доверял правильности своего произношения. Все старания были безуспешны. Иши лежал без движения и с непонятным выражением лица глядел на посетителя. (Как выяснилось позже, он боялся, что его отравят, и поэтому ничего не ел). Уотерман отчаивался все больше, он исчерпал почти весь запас слов и уже не знал, что делать, когда, указав на доски койки, сказал: «Сивини», что означало пихта. И Иши поднялся. «Сивини», повторил он. Затем оба как одержимые закричали: «Сивини, сивини!» Они были рады, что стали понимать друг друга.

Прошло несколько часов, прежде чем Уотерман отыскал другие понятные обоим слова и стало ясно, что Иши был из племени яхи, а язык этого южного племени в какой-то степени был родствен частично знакомым языкам северных племен. Вскоре ученый констатировал сходство в произношении; постепенно стали формироваться предложения, и наконец наступило мгновение, когда Иши задал первый вопрос. От ответа на него зависело,

300        Последний человек каменного  века  в  США

сможет ли Уотерман завоевать доверие индейца. Вопрос звучал так: «Ай не ма яхи?» («Ты принадлежишь к нашему народу?») Уотерман посмотрел в черные глаза и ответил: «Да!»

С этого момента Иши вышел из каменного века и вступил в мир современных людей. Но до этого возникли некоторые технические проблемы. Шериф не знал, что ему делать. Иши был умственно нормален и не опасен, следовательно, не было оснований держать его в заключении. С другой же стороны, что стало бы с индейцем, если бы его выпустили в пугавший и казавшийся враждебным мир?

Шериф возложил всю ответственность на Уотермана, и тот с этим согласился. В Сан-Франциско, Креберу, а от него в Оро-вилл полетели телеграммы; прецедент был единственным в своем роде, и к решению вопроса пришлось подключить Индейское бюро в Вашингтоне. Через 48 часов выход нашли. Шериф подписал уникальный документ: арестант передавался прямо в музей. Так началась вторая жизнь Иши.

Мы должны заглянуть в историю, чтобы ясно представить себе, из какого мира пришел Иши и почему он был счастливой находкой для науки. Его жизнь шла по законам античной трагедии трагедии гибельного финала.

Судя по археологическим находкам, можно считать (очень приблизительно), что до прихода белых в Калифорнии жили около 150 000 индейцев. Их можно было разделить на 21 группу, подразделявшуюся в свою очередь на 250 подгрупп, племен и семей, в которых говорили на НО различных диалектах, иные из них были так похожи друг на друга, как бостонский говор на нью-орлеанский, многие же отличались, как французский язык от английского.

Значительную группу составляли племена яна, селившиеся на территории восточней реки Сакраменто до Маунт-Лассена. Возможно, их было 20003000 человек, и они, около тысячи лет назад уйдя в горы, стали воинственным народом. Собственно говоря, это были четыре племени, из которых яхи было самым южным; они обитали в районе Милл-Крик и Дир-Крик. Их язык относился к группе хокан. Удивительным было то, что женщины и мужчины говорили на разных диалектах. Мальчики, воспитывавшиеся женщинами, учились говорить по-мужски только в десятилетнем возрасте; братья и сестры обращались друг к другу почтительно, во втором лице множественного числа, как французы, делая различие между «ты» и «вы».

Они охотились и рыбачили, собирали фрукты и коренья (основным их питанием была желудевая мука), не знали изделий из глины, но зато для всяких целей плели корзины.

Их трагедия началась в 1849 г. вместе с калифорнийской «золотой лихорадкой».

Последний человек каменного века в США                          301

Страна кое-как жила при мексиканском правительстве, а в 1848 г. ее аннексировали Соединенные Штаты, и «золотая лихорадка» стала для нее периодом беззакония. Только в 1849 г. в долины рек и горы устремились 80 000 золотоискателей, среди них было много всяческого сброда. Моряки покидали в портах корабли, приходили в запустение фермы, в деревнях не оставалось ни одного человека, зато как грибы росли бесчисленные и недолговечные поселки золотоискателей. Только 8% жителей были женщины, а в районах приисков их было всего 2%. За десять лет, к 1860 г., белое население выросло на 390 000. Среди этих людей находился и человек, позже вошедший в историю как знаменитый археолог, раскопавший Трою, немец Генрих Шли-ман; но он долго не выдержал, нравы этих людей были слишком жестоки. Подвиги и злодеяния этих лет окутаны романтикой и стали легендами. Как говорили позже, они показали американский характер с лучшей и худшей сторон. От такого развития событий больше чем кто-либо другой пострадали индейцы.

Их теснили шаг за шагом. Когда же они пытались обороняться своим плохим оружием, когда, гонимые голодом, нападали на караваны с провиантом или грабили ранчо, против них организовывали карательные экспедиции. В начале 60-х годов район восточнее реки Сакраменто охватили ужас и волнение, когда индейцы возможно, это были яхи убили пятерых белых детей; но с 1852 по 1867 г. белые убили от 3000 до 4000 индейцев. О том, с какой бессмысленной жестокостью велась борьба, свидетельствует факт введения белыми в Калифорнии скальпирования, незнакомого местным племенам. Уотерман писал: «Я получил сведения из авторитетного источника об одном старом пионере золотоискателе и охотнике, проживавшем в этой местности, кровать которого еще в его юные годы покрывало одеяло, отороченное скальпами индейцев. Он никогда не был государственным служащим, солдатом или полицейским и убивал индейцев только по собственной прихоти. За это его так и не привлекли к ответственности».

Иши вырос именно в это время. Судя по тому, что можно было от него узнать, он родился приблизительно в 1862 г. Возможно, он никогда не видел вблизи белого человека, поскольку его племя все время спасалось бегством. Страх перед белолицыми запал в его душу с раннего детства, когда он услышал о бойне, в результате которой погибли остатки его племени. Однажды яхи нанесли ответный удар. Утратив землю, кормившую их, и гонимые из диких мест голодом, они в августе 1865 г. напали на одно ранчо и убили трех белых. 17 человек под предводительством двух «прославленных» охотников на индейцев Андерсена и Гуда обладателей многочисленных скальпов, окружили безлунной ночью маленький поселок племени яхи на Милл-Крик и перебили

302        Последщий человек каменного века в США

мужчин, женщин т детей «много трупов несло вниз стремительным течением». Такие истребительные походы продолжались в 1867 г., а в 1863 г. они «увенчались» бойней северней Милл-Крик, где в пещеру под Кампо-Секо загнали 33 индейца, всех перебили и оскалыпировали. Эту бойню устроили только четверо вооруженных до зубов белых, сменивших свои крупнокалиберные винтовки на револьверы, ибо винтовочные пули, как позже сообщил участник бойни Норман Кингсли, «разрывали их на куски», в особенности грудных детей,

После этого побоища белые стали полагать, что яхи истреблены все до одного. Но шроизошло нечто загадочное. Когда через пару дней несколько ковбоев посетили пещеру, они обнаружили, что 33 трупа исчезли. (Стало ясно, что кто-то спасся и оказал своим соплеменникам последнюю почесть совершил сожжение трупов. Эти последние, оставшиеся в живых, больше не появлялись, точнее говоря, их на 12 лют, с 1872 по 1884 г., поглотили заросли.

Теодора Кребер, жена великого антрополога, с сочувствием описала это время скрытого существования под угрозой смерти, и мы считаем своим долгом ее процитировать. «За эти 12 лет не произошло ничего особенного. 12 лет индейцы хорошо прятались. Не охотились на лошадей и рогатый скот, не грабили хижин, не крали зерна; не было видно отпечатков ног, предательской золы или дыма от костра; белые не обнаружили ни одной поломанной стрелы, потерянного наконечника копья или остатков петли, сделанной из волокон молочая, никаких признаков пребывания индейцев в лесах и на лугах…

Большую часть своей жизни Иши был полностью изолирован от истории. Это было долгое затишье. Напрасно мы пытались бы представить, как проходили его дни и ночи, и, хотя Иши не мог поведать о всех своих душевных травмах и трагедиях, он все же описал кое-что из своей повседневной жизни.

Затаившиеся индейцы били рыбу гарпунами или ловили сетями, охотились с луками и стрелами, ставили ловушки, используя все это бесшумное оружие. Осенью они собирали желуди, чтобы прокормиться зимой. В апреле ели зеленый клевер, ранним летом лук. В разгар лета они совершали путешествие в Вага-нупа, продолжавшееся четыре ночи, чтобы там в глубокой тени наслаждаться прохладным воздухом и поохотиться на многочисленную дичь. Остальное время они жили на верхнем Милл-Крик в маленьких хижинах, замаскированных так, что сверху, в единственном направлении, откуда их могли вбнаружить, согнутые ветви, прикрывавшие их, выглядели нетронутыми. Рядом с жилищем находились места для хранения запасов, укрытые таким же образом; в них были рамы для сушки провианта, корзинки, наполненные вяленым мясом, рыбой и желудями, кроме этого, корзины для переноски грузов, инструменты и шкуры.

Последний человек каменного века в США        303

Иногда они совершали большие переходы, прыгая с утеса на утес, при этом их босые ноги не оставляли следов. Они передвигались, используя в качестве дороги дно ручья. Следы ног на земле индейцы маскировали сухими листьями. Их тропинки проходили в зарослях густого чапарраля*, и они передвигались по ним на четвереньках. Рогатый скот не смог бы набрести на такие дорожки, даже олени выбирали более удобные пути. Если проходу мешала ветвь, то ее медленно и тихо отгибали в сторону, а если это было невозможно, то перетирали с помощью каменного инструмента, это был медленный, но бесшумный процесс. Они никогда не рубили деревьев, ибо удары топора выдали бы присутствие человека. Костер разжигали маленький, чтобы дым незаметно рассеивался в кустарнике, не поднимаясь сигналом над балдахином из лавровых крон, и сразу после тушения огня место костра прикрывали обломками утесов. Индейцы поднимались и спускались по отвесным стенам каньона Милл-Крик с помощью канатов, сплетенных из волокон молочая. Это был быстрый и надежный путь, поскольку каньон был хорошо укрыт деревьями, свисавшими над его краями. Они могли легко и быстро вытянуть пойманную рыбу, корзину с водой или спуститься вниз, чтобы плыть по реке. Опасней было пользоваться разветвленными тропами, подходившими к воде. По ним индейцы передвигались редко, чтобы они не бросались в глаза, а казались протоптанными ласками и кроликами. Они мололи желуди на гладких камнях и из муки в корзинах варили свою повседневную кашу. Индейцы носили передники из оленьей кожи и меха дикой кошки, а иногда из медвежьей шкуры. Спали под одеялами из кроличьего меха. Этнографы сходятся во мнении, что они вели древнейший и простейший образ жизни на континенте с момента прибытия белого человека в Америку».

В этих условиях Иши стал мужчиной. Не известно, откуда в 1884 г. вдруг вновь появились слухи о последних яхи. Сведения были скудны, но слухи росли. Кто-то видел проскользнувшего как тень индейца, где-то разграбили ковбойский склад провианта, об этом свидетельствовали следы босых ног. Появились сообщения в газетах, содержавшие журналистские домыслы. Сегодня мы знаем, что к этому времени Иши остался только с четырьмя соплеменниками. Их последним пристанищем было «Во-вунупо му тетна» «Логово гризли».

«„Вовунупо" узкий выступ утеса на высоте около 150 м над ручьем; только там, на отвесной стене каньона, можно было устроить простейшую крышу, защищавшую от непогоды. Вдоль этого карниза росли деревья, прикрывавшие его от постороннего взгляда снизу и с противоположной стороны. Над карнизом

* Чапарраль (исп.) дубовая поросль.

304        Последний   человек   каменного   века   в   США

до верхнего края каньона нависал отвесный и недоступный утес высотой 60 м, скрывавший убежище от любопытных глаз сверху».

Но безопасность была иллюзорна. Белые все чаще и чаще стали появляться в окрестностях. Сначала двое из них, а затем и третий увидели индейца, но он скрылся, отпугнув пришельца выпущенной стрелой. В 1908 г. обнаружили и Вовунупо. Белые нашли там очень старую больную индианку, укрытую циновками так, как будто родственники пытались ее спрятать при приближении белолицых. Там же лежали продукты и одеяла. Когда белые на следующий день пришли вновь, старухи уже не было. Позже узнали, что там жил Иши со своей матерью, сестрой, одним молодым индейцем и одним стариком. Когда белые обнаружили их убежище, молодой уже умер, а остальные в страхе разбежались и погибли в глуши. Выжил только Иши. Последний из своего племени, он в одиночку еще три года охотился в лесах до тех пор, пока уже не мог найти никакой пищи и полуживой от голода впервые в своей жизни дополз к жилищам белых, где его однажды утром нашли у забора бойни.

4 сентября 1911 г. Иши прибыл в музей Сан-Франциско и на следующее утро предстал перед Кребером. Его статус был не ясен. Был ли он американским гражданином и имел ли право голоса? В Вашингтоне в официальном порядке занялись решением этого вопроса, а затем положили его под сукно. Кто же должен был оплачивать содержание Иши? Кребер нашел выход, занеся «дикаря» в ведомость на заработную плату в качестве дворника, и, ко всеобщему изумлению, оказалось, что Иши великолепно справляется со своими обязанностями. Он увлеченно и тщательно подметал и наводил лоск.

Количество любопытных посетителей превысило все ожидания. Пришли репортеры и фотографы, директора цирков и театральные менеджеры, собиравшиеся заключить с Иши договор, у одного из них хватило наглости предложить Креберу выступать со своим подопечным в цирке. Представители студий звукозаписи хотели, чтобы он спел, а киностудии (в 1911 г. возник киногород Голливуд) хотели снять его в документальных и художественных фильмах; какая-то женщина предложила ему руку и сердце.

Антропологов интересовали два момента. Во-первых, как ведет себя человек каменного века в условиях XXстолетия, во-вторых, что он может рассказать о своем прошлом?

Приобщение Иши к «цивилизации» шло семимильными шагами и дало удивительные результаты. Ему сразу понравилась одежда вплоть до ботинок, которые он надевал при чрезвычайных обстоятельствах; человек, проходивший всю жизнь обнаженным, категорически отказывался фотографироваться без одежды (только позже, во время одной экскурсии на природу, он согласился на это). Индеец был удивительно чистоплотен, любил порядок и

Последний человек каменного века в США        305

ежедневно принимал ванну; впрочем, и до «цивилизации» он тоже купался, и, вероятно, чаще, чем белые жители городов американского Запада. Его брали с собой в ресторан и в театр. Он был застенчив, но быстро научился владеть ножом и вилкой и не выглядел «белой вороной». В театре его внимание привлекали зрители, а не сцена, актеры и даже акробаты. Это сбивало его опекунов с толка до тех пор, пока они не привезли его на берег океана, к удивлению антропологов, масса воды также не произвела на Иши особого впечатления в отличие от «аудитории», то есть от бесчисленного множества людей на пляже. Иши в течение своей жизни знал не более дюжины людей; о существовании бледнолицых он узнал в более поздние годы во время набегов, но не имел представления об их количестве, чрезвычайно удивившем его позже. Считать Иши умел от 1 до 10, а когда его жалованье выплачивали в монетах по полдоллара, он хорошо понимал разницу между 40 и 20. Чтобы получать деньги по чеку, ему пришлось научиться расписываться; он научился и этому.

Во время первых прогулок ему нравились не столько автомобили (хотя само колесо было ему совершенно незнакомо), сколько железная дорога, которую он наконец-то увидел, ибо во время своих охотничьих походов он слышал ее издали и принимал за злого демона. Позже он не боялся пользоваться ею, если его сопровождали, а на трамвае вскоре стал ездить даже один. Высокие дома не производили на него впечатления утесы в каньоне были выше, заметил он как-то. Да, «заметил», ибо со временем его словарный запас английского языка расширился до 500600 слов и стал не скудней языка белых переселенцев первого поколения; только один раз окружающий мир привел его в ужас, когда в соседней больнице, где он завел дружбу с регулярно осматривающим и лечившим его частые простуды доктором Сакстоном Поупом, он случайно заглянул в морг; при виде мертвецов им овладело смятение, он испугался духов и злых демонов.

Для посетителей установили постоянное время: по воскресеньям с 14 часов до 16.30. В один из первых дней явилось около тысячи человек. Иши встретил посетителей с достоинством и солидной осанкой, дружелюбно улыбаясь, каждому пожал руку. Он очень старался запомнить лица посетителей. Одного китайца он назвал «яна» именем своего народа, а все белые оставались для него «салту», что означало «другие»; это можно трактовать, как доказательство азиатского происхождения всех индейцев, но могло быть вызвано и чисто внешним сходством; следует также заметить, что Иши, как китайцы, не выговаривал американское «р» и вместо него произносил «л».

У всех его друзей Кребера, Уотермана и Поупа сложилось впечатление, что Иши чувствовал себя в музее «как дома».

306        Последний человек каменного века в США

Но никто даже отдаленно не предполагал, насколько верно это было в действительности. Когда возник план отправиться вместе с Иши в долгую исследовательскую экспедицию по стране яна на его родину, он сильно расстроился. Индеец донимал своих друзей красочными картинами затруднений, которые их ожидали, говорил, что им будет сопутствовать непогода, смертельно опасные змеи и рыси, что их ожидают голод, жажда, по вечерам отсутствие мягкой постели и все это они собираются вкусить только для того, чтобы познакомиться с дикой природой? Он указывал на ванну, отопление, стулья и комоды ему казалось безрассудным оставлять все это даже на несколько недель!

Пожалуй, настало время перечислить все, чему Иши научил, а не чему научился. Он научил своих друзей всему, что умел и знал.

Ученье началось с его языка, причем он постепенно продиктовал весь свой словарный запас, он спел свои песни, продемонстрировал бесчисленное множество криков диких зверей и птиц и показал, как голосом приманивают животных на охоте. Индеец продемонстрировал всю сноровку и уменье, позволявшие человеку каменного века выжить в борьбе с природой. Он рассказал двктору Поупу около сорока историй и сказаний из жизни леса, связанных с духами и грезами, страхом и любовью. В саду музея он построил хижину, какая была у него в стране яна. Корзин он не плел, он или не умел, или не хотел этого делать, это была все-таки женская работа. Мужчине подобало мастерить оружие и снасти для охоты. Здесь он проявил уменье, имевшее величайшее значение для ученых. Они смогли увидеть, как человек 1000 или 10 000 лет назад отбивал себе наконечник копья из обсидиана. Иши в течение тридцати минут мог изготовить острый как бритва смертельный наконечник совершенной формы. На их глазах он мастерил гарпуны, рыболовные снасти, петли и плел канаты из волокон молочая или сухожилий оленей. И наконец, вершина его уменья изготовление лука и стрел. Это была кропотливая работа, так как дерево нужно было несколько раз сушить на различных стадиях обработки, кроме этого, надо было соблюсти некий мистический ритуал. Доктор Поуп был его старательным учеником и позже опубликовал несколько научных статей об искусстве стрельбы из лука. Меньше повезло Уотерману, внимательно наблюдавшему, как Иши с помощью деревянной дрели и мягкого куска дерева высекал искры и зажигал огонь. После этого Уотер-ман поспешил потребовать от всех своих студентов, изучавших антропологию, чтобы они до экзаменов научились получать огонь с помощью трения. Он сказал им, что покажет, как это следует делать, а затем вращал и вращал деревянную палочку, но не высек ни одной искры!

В мае 1914 г. Кребер, несмотря на упорное сопротивление Иши, снарядил экспедицию в страну яна. Наконец! ученые по-

Последний человек каменного* века в США        307

знакомились с индейцем в привычной для него обстановке. Они отыскали все места, запомнившиеся ему в связи с какими-либо важными событиями нападение бледнолицых в дни детства, сожжение мертвых соплеменников, удачный выстрел или поединок с бурым медведем. В Вовунупо «Логове гризли» они вместе пережили конец последних людей из его племени.

Они увидели, как он обращался со своим великолепным луком; он подстрелил птицу на лету, кролика на расстоянии 5, а оленя 35 м. Ученые наблюдали, как он бесшумно скользил в чаще, они бы так никогда не сумели; удивлялись его акробатической ловкости, когда он раскачивался над утесами каньона на самодельной веревке. Им было интересно услышать названия более двухсот растений и трав и узнать об их питательных и лекарственных свойствах. Они приходили в отчаяние от стоического терпения, когда он, не двигаясь, много часов караулил появление дичи, в наличии которой он не сомневался.

Ученые все время ждали, что их друг Иши к ним охладеет и захочет остаться там, где вырос. Но он этого не хотел и настаивал на возвращении «домой», а его «домом» была комната в музее. Когда в Бюро по делам индейцев еще раз возник вопрос, не следует ли Иши отправить в резервацию к другим краснокожим, и Кребер был вынужден ему об этом сообщить, он ответил: «Я хотел бы до конца своих дней жытъ, как белый человек. Я хотел бы остаться, где нахожусь. Я хотел бы состариться в этом доме и умереть».

Так и произошло. В 1916 г. Иши заболел, ему становилось все хуже. Вскоре стало ясно, что у него туберкулез. Долгое время он провел в госпитале, где индейца лечил его друг доктор Поуп. Затем он попросил, чтобы ему дали возможность умереть «дома», то есть в музее. Там Иши, последний из «диких» индейцев Северной Америки, умер 15 марта 1916 г.

Индейца похоронили с почестями, свидетельствовавшими о душевной привязанности, которая возникла с годами между ним и его друзьями, бывшими в начале знакомства только заинтересованными учеными. Когда кто-то высказал мнение, что его тело следует вскрыть для научных целей, Кребер, находившийся в это время в Нью-Йорке, телеграфировал:

«Пусть наука катится ко всем чертям», и добавил: «У нас сотни скелетов индейцев, которыми никто не занимается. В данном же случае проявляется ненужный и нездоровый интерес!» Но Кребера не было на месте, поэтому наука и чувства пришли к компромиссу. Тело Иши кремировали, как его предков, пепел же в индейской урне захоронили вместе с его луком, пятью стрелами, корзиной с желудевой мукой, несколькими кусками обсидиана и другой мелочью.

Когда Кребера позже спросили, как бы он характеризовал

308        Последний  человек  каменного  века  в  США

Иши, он ответил: «Это был самый терпеливый человек, которого я когда-либо знал. Я хочу сказать этим, что он исповедовал философию терпения и ни капля жалости к себе, ни горечи жизни не омрачали чистоту его существования».

Доктор Поуп написал в некрологе: «Последний первобытный индеец Америки скончался стоически и без страха. Его смерть завершила целую главу истории. Он видел в нас цивилизованных детей хитрых, но не мудрых. Мы знаем очень много, и многое, что мы знаем, фальшиво. Он же знал природу, которая всегда правдива. У него были черты характера, которые никогда не утратят ценности. Он был добр, мужествен, сдержан, и, хотя у него отняли все, в его сердце не было горечи. У него была душа ребенка и дух философа».

Мир в отличие от его друзей вскоре забыл об Иши. Правда, в свое время писали о нем много, и это сохранилось.

Когда же с запоздалым интересом в 1957 г. открыли ящики, где хранились восковые валики с записями голоса Иши, его пением и словарным запасом, то оказалось, что большинство из них поломано; более того, ни один из старых проигрывающих аппаратов недьзя было запустить. И тем не менее одному находчивому студенту все же удалось из нескольких фонографов смастерить один годный и прослушать часть валиков. Гораздо хуже обстояло дело со старыми коробками, где хранилась пленка; они как нарочно в течение четырех десятилетий хранились в комнате, за стеной которой проходили отопительные трубы. Кинокомпания «Калифорниа моушн пикчер» только для музейных целей сняла тогда 1500 м пленки. В коробках, открытых с большим трудом, оказалась спекшаяся масса.

0|1|2|3|4|5|