1ЯП

речь идет о транспортировке атомного горючего и персонал, занятый этим делом, должен носить специаль­ные костюмы для защиты от смертельной радиации. Но каждый может прочитать сам, что в действитель­ности написано в этом месте Библии. Вот лишь краткий отрывок из 28-й главы Второй книги, в котором Моисей рассказывает о назначении Аарона и его сыновей священниками и об их одежде:

«Вот одежды, которые должны они сделать: наперс­ник, ефод, верхняя риза, хитон стяжной, кидар и пояс. Пусть сделают священные одежды Аарону, брату твое­му, и сынам его, чтобы он был сященником мне. Пусть они возьмут золота, голубой и пурпуровой и червленой шерсти и виссона».

И далее, выражаясь языком модельеров одежды, описывается покрой каждой детали костюма. Нет ни слова о загадочных сложностях, придуманных Дэнике-ном, да и вышеперечисленные материалы для одежды отнюдь не указывают на какие-то таинственные ее свойства. А насчет обуви в противоположность утверж­дениям Дэникена в 28-й главе вообще ничего не говорится!

Далее Дэникен пишет: «Несмотря на все предо­сторожности, произошел несчастный случай (Вторая книга Царств, глава 6); при перевозке по приказу Дави­да ковчега завета рядом с ним шел Оза. Когда прохо­дившие мимо волы толкнули ковчег и чуть не опро­кинули его, Оза рукой схватился за ковчег. И, словно пораженный молнией, тут же упал мертвым».

А как это событие описано в Библии?

«И собрал снова Давид всех отборных людей из Израиля, тридцать тысяч. И встал и пошел Давид и весь народ, бывший с ним, из Ваала Иудина, чтобы перенести оттуда ковчег Божий, на котором нарицается имя господа Саваофа, сидящего на херувимах.

И поставили ковчег Божий на новую колесницу, и вывезли его из дома Аминадава, что на холме. Сыновья же Аминадава, Оза и Ахио, вели новую колесницу… А Давид и все сыны Израилевы играли перед Господом на всяких музыкальных орудиях из кипарисового дере­ва, и на цитрах, и на псалтирях, и на тимпанах, и на систрах, и на кимвалах. И когда дошли до гумна Нахонова, Оза простер руку свою к ковчегу Божию (чтоб придержать его) и взялся за него; ибо волы

181

наклонили его. Но Господь прогневался на Озу; и празил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия. И опечалился Давид, что Господь поразил Озу. Место сие и доныне называется: «пораже­ние Озы».

А по Дэникену, помните: «Оза рукой схватился за ковчег и, словно пораженный молнией, тут же упал мертвым». Неискушенному читателю может показаться, будто несчастный Оза прикоснулся, например, к проводу высокого напряжения. Дэникен продолжает: «Ясно, что ковчег завета был электрически заряжен! Дело в том, что если, в точности следуя всем указаниям Моисея, вновь соорудить «ковчег», то получится не что иное, как электрический конденсатор с напряжением во много сотен вольт. Золотой венец служил для зарядки конден­сатора, образованного золотыми пластинами. Если же один из херувимов на крышке ковчега был магнитом, то перед вами и законченный электродинамический гром­коговоритель, а может быть, даже нечто вроде пере­говорного устройства для связи между Моисеем и эки­

пажем космического корабля'. Все детали конструкции ковчега завета можно вычитать из Библии. Но и не особенно вчитываясь в нее, можно вспомнить, что ковчег завета часто как бы искрился и что Моисей, когда ему нужен был совет или помощь, пользовался этим «пере­датчиком ».

Тот, кто не удосужится, взявши Ветхий завет, своими глазами прочитать описание этого ковчега, вполне может поверить утверждениям Дэникена, будто в Биб­лии приводится описание конструкции предмета культа, служащего чем-то вроде рации. На самом деле в Библии нет ничего подобного, и совершенно непонятно, зачем бы ковчег завета стали снабжать устройством связи, да и как такое устройство можно сделать из перечисленных в библейском тексте материалов. Нет никаких оснований предполагать, что ковчег завета являлся каким-то электроприбором, как это делает Дэникен.

Из книг Дэникена можно было бы привести и другие примеры весьма странного толкования Библии, но вряд ли стоит тратить на это время.

' Человеку, знакомому хотя бы с азами радиотехники, ясно, что уровень технической подготовки Дэникена, мягко говоря, оставля-нт желать лучшего.— Прим. ред.

ПОСРЕДНИЧЕСТВО МЕЖДУ НЕБЕСНЫМИ И ЗЕМНЫМИ РАЗУМНЫМИ СУЩЕСТВАМИ

Не многим лучше, чем с Ветхим заветом, Дэникен обходится с мифами, сказками и легендами. Возьмем, к примеру, вавилоно-ассирийский эпос о Гильгамеше, относящийся к третьему тысячелетию до нашей эры и

сохранившийся лишь в отрывках. Эпос возник у шуме­ров. В нем рассказывается о делах и странствиях полу­легендарного правителя Урука, а также о Всемирном потопе. Последнее предание в измененном виде вошло в Библию. Дэникен считает, что этот эпос содержит описание путешествия в космический центр богов — так, по-своему, конечно, толкует он легенду о полете шумерского короля Этана, поднявшегося в небо на орле.

Из «Пополь-Вух», эпоса индейцев киче, Дэникен извлекает сообщение о битве между галактиками. Потерпевшие в ней поражение нашли спасение на Земле и, по всей видимости, соорудили удивительную систему подземных туннелей в Эквадоре. «Здесь, на непостижимых глубинах, когда через многие годы исчезла опасность быть раскрытыми, боги решили создать по своему подобию земных людей»,— пишет Дэникен в книге «Посев и космос». В ней же он сообщает миллионам читателей о том, к какому новому и смелому утверждению привел его эпос «Пополь-Вух»: «Я подо­зреваю, что к освоению Земли и сотворению человека приложили руки многие пришельцы с небес. Миф индейцев киче-майя «Пополь-Вух» повествует о том, как был создан человек:

Говорят, что те, кого создали и воспитали, не имели ни матери, ни отца, а называли их «человеками». Их не рожала женщина, их не ваяли творцы, к ним не­причастны Алом и Кахолом, они возникли благодаря чуду, волшебству…»

Физик доктор Ирен Зэнгер-Бредт в своей работе о доказуемости доисторических связей землян с пришель­цами из космоса на основании мифов и преданий тща­тельно и настойчиво изучает вопрос: сообщают ли эти предания о космических полетах в период между 1 000 000 и 3000 годами до нашего времени и прежде всего в 4000—3000 годы до нашей эры? Как осторожный

ученый, она заявляет: «Подобное в принципе воз­можно», и далее: «но до сих пор не достаточно дока­зано».

Исходя из возможности существования обитаемых планет за пределами Солнечной системы, а число таких планет только в нашей Галактике составляет, согласно разным подсчетам, от 104 до 10'°, Ирен Зэнгер-Бредт полагает, что. пилотируемые и даже беспилотные полеты туда пока еще при современном уровне техники не осуществимы. «Задуматься, пожалуй, можно лишь над вопросом: посещали ли Землю представители циви­лизаций с других планет? » Что касается нашего време­ни, то внеземные контакты кажутся ей весьма сомни­тельными. «Анализ фактов приводит к выводу, что вероятность контакта с инопланетянами в наши дни хотя и не равна нулю, но очень близка к нему. И если ожидания и предположения относительно туманного будущего весьма неопределенны, то прошлое чело­вечества, отдаленное от нас на миллионы лет, возможно,

содержит в себе искомое событие, имеющее пусть маленькую, но все-таки вероятность?!»

Это едва ли можно доказать, собирая «сомнительные факты и предания о таинственных событиях прежних веков, чтобы, перетасовав их, затем самым причудливым образом во что бы то ни стало обнаружить в них указания на контакты с пришельцами из космоса. Так, в лучшем случае, можно создать лишь книгу развле­кательных фантастических историй, читая которую лю­ди будущих поколений будут примерно в том же поло­жении, как мы при знакомстве с рассказами Платона об Атлантиде. Удивительно, как произвольно некоторые люди истолковывают образцы древней живописи, скульптуры и т. п.».

Лишь тот, кто сумел проникнуть в стиль мышления людей тех отдаленных времен, смог бы сделать верные выводы из интереснейших источников, которыми рас­полагают исследователи, а именно из наскальных рисунков, мифов, легенд и сказаний. Анализируя все

это, следует иметь в виду, что мы не знаем точно, когда именно они были созданы. Кроме того, мифы и другие предания менялись при их многократном пересказе, пока не приобрели современную форму. Добавления и пропуски могли сильно исказить их первоначальный

вид.

Ирен Зэнгер-Бредт указывает на три повторяющихся в легендах родственных мотива, которые, пожалуй, заслуживают тщательного исследования:

1. Существование учителей-наставников, называе­мых также «спасителями», которые, подобно богам, живут на небе и регулярно навещают людей.

2. Представление о посредниках между богами и людьми (ангелы, или посланники).

3. Стремление земных владык утверждать божест­венность своего происхождения. Интересны также исто­рии о браках между богами и людьми.

В связи с этим многие исследователи задавались рядом вопросов, а именно:

«Почему люди изображали ангелов в виде существ с крыльями, спускающихся с небес? Почему они пола­гали, что обитель богов находится где-то за облаками, и почему так стремились установить свое родство с этими небожителями? Что подразумевалось под поня­тием «полубог»? Почему многие из богов считались смертными? Почему до поклонения этим божествам люди обожествляли силы природы? Что заставило наших праотцев верить, что наиболее достойные люди в награду за свои поступки и подвиги после смерти попадут на небо или что такие избранники, как, напри­мер, Плеяды, Кастор и Полидевк, превратились в звез­ды в далеком космосе? Неужели все это можно объяс­нить лишь тем, что солнечный свет, грозы, дожди и тому подобные природные явления всегда казались прочно связанными с небом? Несмотря на множество попыток разрешить эти вопросы, они по-прежнему остаются без ответа… Скрупулезное исследование много­численных библейских мифов, сказаний и древних письмен обнаружило, правда, и прежде всего в легендах о «спасителях», некоторые признаки возможных меж­планетных контактов, однако всем сомнительным случа­ям можно было бы дать самые разные объяснения, так что о доказательствах в данной ситуации говорить не приходится».

Как настойчиво цепляются сторонники доисториче­ских контактов с инопланетянами за мифы и легенды для подтверждения своих гипотез, видно уже по заяв­лениям упомянутого ранее француза Луи Повэла, предшественника Дэникена: «С помощью археологии едва ли можно обнаружить серьезные доказательства;

более вероятный путь — это систематический анализ мифов и легенд древних народов».

В уже цитированных «Аргументах в пользу воз­можных событий на основе астрономических фактов и старых текстов» Винфрид Петри анализирует усилия Дэникена истолковать мифы и библейские сюжеты в своих целях. Арсенал религиозных текстов и легенд настолько багат, что в нем очень легко обнаружить искомые факты, однако эти факты сами по себе еще ничего не доказывают, ибо исследователь должен рас­сматривать все их во взаимосвязи и не имеет права произвольно вырвать какой-либо один из них из цепи событий.

Так, например, в мифах наряду с путешествиями на небо речь часто идет и о посещениях преисподней. «Если уж допустить возможность аргументации, подоб­ной той, что использует Дэникен, то нужно как-то объяснить и контакты с божествами подземного мира, также, по-видимому, внеземными разумными существа­ми. Например, согласно религиозному учению джайнов, место обитания людей на земной поверхности находится в центре симметричной многоярусной системы небес и преисподней… Толкование этих преданий а-ля Дэникен должно бы тогда дать право на существование не только представителям «небесного царства»— астронавтам, но и обитателям подземного мира, чудовищам океана, различным гномам и прочим аналогичным персона­жам! »'

Но Дэникен, ссылаясь для обоснования своих по­строений на мифы многих народов, как бы не замечает предания о подземных царствах и легенды, где не содержится намек на техническую цивилизацию «при­шельцев с неба». «Кроме того, если о колесах речь

' И действительно, такие «теории» выдвигались. «Феномен НЛО» пытались объяснить контактами с подземными и подводными цивили­зациями и даже с «параллельными мирами», не уточняя, впрочем, что это такое.— Прим. ред.

идет именно в тех легендах, которые создавались в недрах общества, знакомого с колесом note 15, то, напри­мер, в мифах народов Центральной Азии с земли на небо поднимаются преимущественно по лестницам и

канатам».

Подходящий пример можно взять из работ Гельмута Гофмана, специалиста по религиям Тибета. Первый легендарный царь Тибета спустился с неба по божествен­ному канату. Таким же образом он и его шесть преемни­ков вернулись на небо, и поэтому после смерти их тела не были обнаружены; они исчезли, «подобно радуге». Восьмому тибетскому царю, Гри-гум Бканпо, не повезло. Его вероломному министру удалось, прибегнув к всевозможным магическим приемам, обманом заставить царя, ввергнутого в невменяемое состояние, перерубить мечом канат, который связывал его с небесами. Затем министр безнаказанно убил царя, труп которого был погребен в землю.

«Если посмотреть на подобную веревочную лестницу попросту, не фантазируя, подобно Дэникену, что она спущена с невидимого вертолета», замечает Петри, то тогда «не остается ничего другого, как признать, что эти мифы простодушно оперируют привычными тех­ническими средствами того времени».

У коренных жителей Алтая это проявлялось, пожа­луй, еще отчетливее. Здесь шаман, чтобы символизи­ровать свое восхождение на небо, «поочередно вставляет ногу в девять зарубок на стволе березы, которые олице­творяют девять небесных сфер».

Именно шаманство и ему подобные экстатические религии некоторых примитивных народов дают много примеров того, как субъективные ощущения, которые Дэникен понимает как воспоминания о контактах с внеземными разумными существами, естественно вписываются в картину представлений, определяемых бытом того времени.

ЧЕЛОВЕК БЫЛ СОЗДАН ПРИШЕЛЬЦАМИ ИЗ КОСМОСА?

«Сумма всех наших знаний о ранних периодах существования человека на Земле говорит о том, что человек появился не из головы Юпитера, как богиня войны — она же римская богиня мудрости Минерва. Не вышел он и из-под руки Творца взрослым и без­грешным Адамом, а медленно и постепенно, единствен­но благодаря труду, прошел путь от примитивного состояния животной грубости до первых элементарных зачатков культуры».

Это высказывание, сделанное в 1863 году, принад­лежит немецкому биологу и зоологу Эрнсту Геккелю (1834—1919), который первым в Германии поддержал эволюционную теорию Дарвина, опубликовавшего за четыре года до этого свою книгу «О происхождении видов». То, что еще сто лет назад шокировало наших предков, а именно факт происхождения человека от обезьяны, сегодня воспринимается как само собой разумеющееся. Значительно труднее для многих ос­воиться с мыслью, что все живое, а значит, и человек возникло из сгустка гелеподобного вещества. Просве­щенный человек двадцатого века, обычно скептически относящийся к библейской легенде о семи днях сотворе­ния мира, с другой стороны, лишь с трудом воспринима­ет мысль, что его долгий путь развития начался с одноклеточной амебы.

«Осознание того, что многообразие живых существ, обитающих сегодня на нашей планете, не возникло сразу в момент сотворения мира, а явилось результатом исторического развития, нисколько не должно ущем­лять гордость человека; напротив, этот факт совершен­но очевидно гарантирует людям то, что именно они являются вершиной так называемой пирамиды жизни». Это мнение немецкого этолога, лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца.

Тем не менее многие наши современники разделяют выводы Дарвина о происхождении видов лишь частич­но, легко позволяя сбить себя с толку всякого рода псевдонаучными фантастическими спекуляциями, на­пример идеей о том, что якобы не кто иной, как пред-

ставители высокоразвитой цивилизации из космоса, подняли человека на качественно новый уровень раз­вития и наделили его разумом.

Дэникен в своей «гипотезе предполагаемого прошло­го человечества» проповедует именно эту идею, вос­производя ее в книге «Воспоминания о будущем»:

«Когда-то в глубокой древности некий космический корабль достиг нашей планеты. Экипаж корабля сразу установил, что Земля имеет все предпосылки для воз­никновения на ней разумной жизни. Правда, человека тех времен еще нельзя было отнести к разряду Homo sapiens… Пришельцы искусственно оплодотворили несколько женских особей и, как рассказывает старая-престарая легенда, погрузили их в глубокий, длитель­ный сон. Затем корабль покинул Землю. Спустя не­сколько тысячелетий инопланетяне вернулись и обна­ружили отдельные экземпляры вида Homo sapiens. Они несколько раз отбором улучшали потомство, пока наконец не возникли разумные существа, которым можно было внушить некоторые правила общественно­го поведения. Но люди того времени оставались варвара­ми. Так как существовала опасность регрессивных изме­нений в развитии вида, а также смешения (гибридиза­ции) с животными, инопланетяне уничтожали не­удавшиеся экземпляры, а также расселяли людей на разные континенты. Постепенно возникли первые общи­ны, появились трудовые навыки, возникли ремесла, тяга к искусству, проявившаяся в росписи скал и пещер, обнаруживались удачные архитектурные решения.

Эти первые люди были преисполнены трепетного почтения к пришельцам из других миров. Зная, что они то прилетают откуда-то, то исчезают неизвестно куда, люди обожествили их. «Боги» явно покрови­тельствовали земным разумным существам. Они охра­няли их пастбища, стремились защитить их от несчас­тий и удержать от зла. Они хотели добиться прогрес­сивного развития первобытного общества. Уродов они уничтожали и заботились о том, чтобы оставшиеся имели все условия для дальнейшего совершенствования общества».

Ну а мнение специалиста о подобной гипотезе? «Боги» из далеких миров, располагающие возмож­ностями и техникой будущего для создания людей! Им мы обязаны культурой и цивилизацией и своей

гордостью считать себя человеком! Фантастическая идея!»—восклицает доктор Вольфганг Фр. Гутман в своей статье «Неужели внеземные «боги»— творцы людей?», опубликованной в сборнике «Были ли боги астронавтами?».

В наше время, когда наука и техника все в большей мере вторгается в жизнь и начинает определять ее, занимаются и проблемой воздействия на наследствен­ные признаки человека.

Это, безусловно, дело будущего, однако в общих чертах и сегодня уже ясны возможности радикального изменения человеческой природы на подобном пути. Поэтому не стоит удивляться, что книги Дэникена раскупаются нарасхват: ведь он утверждает, что нам предстоит открыть уже ранее открытое и использо­ванное.

А разве в последнее время не предпринимались шаги в подобном направлении? Еще в 1953 году Стенли Л. Миллер искусственно получил из неорганического вещества простейшие «кирпичики» жизни, а в том же году Джеймсу Д. Уотсону и англичанину Фрэнсису X. К. Крику удалось раскрыть один из самых больших секретов жизни — структуру основного носителя всей наследственной информации: двойную спираль ДНК, как сокращенно называют дезоксирибонуклеиновую кислоту. Искусственно получить ген посчастливилось в 1970 году индусу X. Гобинду Корану. Почти одно­временно Джеральду Вайсманну и Грации Сесса Лиозо-ме удалось создать мембранные структуры, выполня­ющие функции обмена веществ.

Несмотря на эти удивительные успехи, мы все еще далеки от того, чтобы воссоздавать жизнь или живое существо или сознательно влиять на наследственные признаки людей.

Были ли у инопланетян в доисторические времена такие знания и умения? Имеются ли у биологов и антропологов данные о том, что развитие человека происходило так, как это утверждает Дэникен?

«Можно было бы очень легко опровергнуть идеи этого автора, основанные на невежестве и противоре­чиях». Но Гутман пытается серьезно отнестись к тем положениям, которые сам Дэникен оценивает как «минимально вероятные», и надеется проверить их, используя надежные научные данные.

ЭМБРИОН ЧЕЛОВЕКА

НЕСЕТ СВОЮ ИСТОРИЮ В СЕБЕ

О происхождении и эволюции человека уче­ные судят по многочисленным антропологи­ческим, археологическим и этнографическим находкам, относящимся как к доисториче­ским временам, так и к современности. В связи с тем, что останки доисторического первобытного челове­ка находят лишь в верхних, наиболее поздних с геоло­гической точки зрения слоях земли, можно сделать вывод, что по сравнению с другими живыми существа­ми он как биологический вид очень молод. Если разви­тие человека заняло во временном промежутке «только» чуть более трех миллионов лет, то самые древние из насекомых существуют на Земле уже 300 миллио­нов лет, а улиткообразные — более 500 миллионов лет.

Можно ли считать, что человек появился на арене жизни внезапно и в «готовом» виде?

«Находка неандертальца note 16 явилась первым указанием на то, что человек в былые времена выглядел иначе, чем теперь. Он был более «обезьяно­подобен», более «дик», чем живущий сегодня»,— писал доктор Гутман.

По его словам, если даже не считать неандертальца доисторическим человеком, в чем ему в течение долгого времени отказывали жрецы науки, то все равно в наши дни уже не возникает сомнения в эволюции человека, в его происхождении от обезьяны.

Современная наука установила, что неандерталец, существовавший в период, предшествовавший послед­ней эпохе оледенения, был поздним звеном в цепи эволю­ции. Ему предшествовали другие человеческие типы.

Очень большое значение в решении проблемы проис­хождения человека принадлежит африканским наход­кам последних пяти десятилетий. Эти так называемые австралопитеки, принадлежащие к отряду приматов, со­храняют большое количество признаков подотряда

обезьян. В то же время они уже овладели прямохожде-нием, у них больший по размеру головной мозг. По-види­мому, они близки к истокам возникновения человеческо­го рода. Важно отметить, что параллельно развитию че­ловека как биологического вида происходило и ста­новление культуры человеческого общества, о чем можно судить по каменным инструментам — снача­ла весьма примитивным, потом все более совершен­ным.

Конечно, в изучении эволюции человека сохранилось еще много белых пятен, но можно ли и имеем ли мы право заполнить эти белые пятна событиями, выходя­щими за рамки обычной реальности, как это делает Дэникен? Или же в эти промежутки времени продол­жался нормальный эволюционный процесс, который в общем можно объяснить, обеспечив доказатель­ствами?

Естествознание пока не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть известную фразу о том, что чело­век является венцом творения; оно может лишь вы­явить место человека в системе научно понятого ми­ра.

Для того чтобы прийти к правильному выводу, необ­ходимо, разумеется, учитывать всю сумму взаимосвязей. Совместно с обезьяной человек занимает одну из ветвей родословного дерева млекопитающих, возникших в ре­зультате длительного пути развития животных форм от примитивных до позвоночных.

Направление этого развития можно определить по многим окаменелостям. Точно установлено, например, что конечности произошли от парных плавников древ­них рыб, что легкие животных, живущих на суше,— это преобразованные жабры рыб. Естественно, что и здесь доказательства далеко не полны, и это помогает Дэникену утверждать, что в каждом таком «пробеле» эволюции стимул для развития человека обеспечивали внеземные существа, манипулируя с наследственными признаками.

Однако, по Гутману, и этот тезис пока еще не опровергнут. Ведь и в самом деле до сих пор нет ясно сформулированной теории эволюции человека. Ес­тествознание же может принимать только те механизмы, которые действуют непрерывно».

Излишность гипотезы Дэникена видна и из того, что

эволюционный ряд от рыб через земноводных и пресмы­кающихся вплоть до млекопитающих воспроизводится в каждом человеческом индивидууме. Ведь в своем эмбриональном развитии мы в общих чертах повторяем развитие позвоночных животных, которое продолжа­лось 500 миллионов лет.

У каждого эмбриона млекопитающего, и в том числе человека, на ранних стадиях формируется жаберная щель в том виде, в каком мы знаем ее у рыб! И сердце также поначалу простая камера, как у рыб. По мере развития эмбриона жабры преобразуются: жаберная дуга закладывается в основание челюсти, а жаберная

щель становится важной частью слухового аппарата. Все сложнее становится сердце; "оно приобретает свою окончательную форму, пройдя промежуточные стадии, которые соответствуют условиям развития земноводных и пресмыкающихся. Подобные же превращения испыты­вают и другие внутренние органы.

Эмбрион человека повторяет важнейшие стадии эво­люции животного мира и, следовательно, несет в себе свою историю.

«БОГИ» НЕ МОГЛИ ПОРОДНИТЬСЯ С ЛЮДЬМИ

Быстрое изменение наследственности у предков современного человека, которое произошло, как полагает Дэникен, в результате вмешательства внеземного разума, должно было отразиться и на процессе эмбрионального развития. Но этого не произошло. Ведь на последних стадиях развития зародыша не наблюдается ни ускореного развития моз­га, ни каких-либо других молниеносных изменений.

Есть и еще более веские возражения. Сам Дэникен, по-видимому, не осознает истинного значения своего утверждения, что внеземные существа выглядели подоб­но людям. Но ведь если наука права, считая, что внеш­ний облик человека и его внутреннее строение являются результатом эволюции, то и внеземные покровители людей, как их представляет Дэникен, должны были пройти такие же или сходные фазы эволюции, делает вывод доктор Гутман. «Если эти существа были в дейст­вительности похожи на человека (человекоподобны) и, к примеру, имели подбородок и уши, то разве в таком случае они возникли не точно так же, как мы?»

Иными словами, внеземные разумные существа с телосложением земных людей должны были возникнуть на своей планете в результате столь же длительного развития на пути от рыб к млекопитающим.

Однако чрезвычайное разнообразие жизненных форм на Земле делает это предположение Дэникена весь­ма маловероятным, так как в эволюции всегда при­сутствует элемент случайности. «Если жизнь на другой планете действительно достигла бы стадии появления разума, то она могла и даже была бы должна создать живые существа с совершенно другим строением. Много­образие организмов, которые могли бы возникнуть при определенных условиях, как и многообразие стадий развития человеческого разума, совершенно необозримо. Но «боги», анатомически иные, чем люди, были бы и физиологически несовместимы с человеком».

Могли ли вообще дать потомство живые существа с различным эмбриональным и принципиально иным историческим note 17 развитием? Ведь если бы наследственные признаки «богов» и первобытного

человека смешались, то это привело бы к конфликтной ситуации, поскольку они требовали бы разного эмбрио­нального развития плода.

Широко известно, что даже очень близкие виды жи­вотных не поддаются скрещиванию или же образуют бесплодные гибриды. Насколько же невероятно предпо­ложение о возможности потомства от представителей принципиально различных по своей природе живых существ!!!

«Наследственная информация содержится в ните­видных структурах ядра клетки — хромосомах. Хромо­сомы — это цепочки молекул, линейная последователь­ность которых представляет собой генетический код. Все процессы в организме подчинены заложенной в него генетической программе; она же управляет процессом эмбрионального развития…»

В какой мере эти факты противоречат тезисам Дэни­кена, станет понятным, если познакомиться с тем, что происходит с хромосомами в процессе репродукции. При оплодотворении зародышевой клетки человека (и почти всех животных) пары хромосом начинают делить­ся. Известно, что для всех клеток человеческого орга­низма, кроме половых, число двойного набора хромосом (так называемый диплоидный тип) составляет 46. Муж­ская и женская половые клетки содержат набор из 23 хромосом (гаплоидный тип). Уже на самых ранних эта­пах развития оплодотворенной яйцеклетки начинают возникать соматические клетки эмбриона, каждая из которых получает по 46 хромосом — 23 женских и 23 мужских; половые клетки при этом дробятся в половин­ном наборе. При возникновении семенных и яйцеклеток пары хромосом располагаются вначале параллельно друг другу, а затем отделяются друг от друга. Пары хромосом в новом организме выглядят иначе, чем в от­цовском и материнском. Но в любом случае они должны точно соответствовать друг другу. Каждое малейшее нарушение или неправильность ведут к тому, что воз­никший индивидуум оказывается либо нежизнеспособ­ным, либо неполноценным. «Уже малейшее отклонение хромосомных пар от нормы исключает дальнейшее размножение».

Давайте допустим невероятное, а именно что внезем­ные существа были человекоподобны и могли давать потомство при соединении с первобытными людьми.

Но это означало бы, что сотни тысяч или даже миллионы одинаковых наследственных признаков возникли дваж­ды, причем совершенно независимо у человека и у «бо­гов» с других планет. Такое предположение столь утопично, что даже дилетант в биологии, но знающий основы хромосомной теории, вынужден был бы его от­бросить. Абсолютная нереальность его станет еще более понятной, если прибегнуть к следующему примеру:

пусть два ребенка независимо друг от друга попытаются нанизать на нитку жемчуг четырех цветов при условии, что последовательность расположения жемчужин и дли­ну нитки каждый из них выберет по своему усмотре­нию. Смогут ли они выполнить задание таким образом, чтобы обе нитки оказались одинаковыми? «Возмож­ность совпадения имеет один шанс из миллиарда. Столь же невероятно и предположение о возникновении со­вершенно одинаковых существ на Земле и где-то еще во Вселенной…»

Доктор Гутман признается, что даже после много­кратного прочтения соответствующих частей текста Дэ-никена ему не стало ясно, что вообще делали «боги» с первобытными людьми на Земле. Если «боги» сочета­лись с людьми, то в чем же тогда заключались мани­пуляции? Половое размножение — это ведь естествен­ный процесс. Если же они манипулировали с наследст­венностью, то им совершенно ни к чему было сочетаться. Им нужно было тогда вызвать устойчивые мутации генов у первобытных людей, то есть достичь изменения наследственной структуры их организмов.

Хотя Дэникен считает «богов» способными на подоб­ные вмешательства, он, однако, умалчивает, как он представляет себе такие манипуляции. Дэникен лишь утверждает, что «первая искусственная мутация с ис­пользованием «богами» генетического кода осуществи­лась в промежуток времени между 40 000 и 20 000 года­ми до нашей эры. Вторая приходилась на более поздние годы, а именно на период между 7000 и 3500 годами • до нашей эры». «Очевидно, он не видит никаких труд­ностей в том, чтобы изменить наследственность, «нани­зав» на хромосому, подобно тому, как нанизывают жем­чуг на нитку, пару-другую новых наследственных при­знаков, и тем самым создать человека-мутанта»,— за­ключает доктор Гутман.

ПО ПОВОДУ ЗАМОРАЖИВАНИЯ И МУМИФИКАЦИИ

«Эрих фон Дэникен теряет чувство реальности и подтасовывает свои аргуметы до тех пор, пока они не становятся годными для постав­ленной им цели. Так как автор, скорее всего, действует из хороших побуждений, то мы имеем дело с человеком, который ради овладевшей им идеи утратил объективность. Налицо мономаническая ограниченность! »

К такому убеждению пришел доктор Герман Доб-бельштейн в своей статье «Что скажет медицина, осо­бенно медицинская психология?», опубликованной в сборнике «Были ли боги астронавтами?». В ней среди прочего он касается и темы «Сохранение жизни путем глубокого замораживания», рассмотренной в главе VII «Воспоминаний о будущем».

Дэникен пишет там: «В равной степени непонятно и неубедительно разъяснены феномен пирамид и тайна мумий доисторического времени, пристально смотря­щих нам в лицо. Разные народы владели техникой

бальзамирования; находки подтверждают предполо­жение, что доисторические люди верили в возможность загробной жизни… в физической (телесной) форме… Действительно, древние надписи и легенды дали отправ­ные точки для утверждения, что «боги» обещали вер­нуться со звезд, чтобы разбудить для новой жизни хоро­шо сохранившиеся тела. Поэтому, вероятно, в гробни­цах, где находились набальзамированные трупы, было все необходимое для потусторонней жизни. Иначе за­чем там находятся деньги, украшения, любимые вещи? Что с ними делать?» И немного дальше Дэникен вопро­шает: «Кто вложил в голову идолопоклонникам идею физического возрождения? И откуда возникла первая смелая мысль, что частицы тела, как и весь труп, должны быть сохранены в надежном месте, напри­мер труп фараона — в склепе пирамиды, для того чтобы его через века можно было бы пробудить для новой жизни?

До сего времени этот таинственный обряд пробужде­ния рассматривался только в религиозном аспекте. Мог ли фараон, который, безусловно, знал больше, чем его подданные, о характере и обычаях «богов», питать по­добную наивную, без каких-то серьезных на то основа­ний уверенность? «Я должен выстроить себе гробницу, которая простоит нерушимой в течение столетий и кото­рая будет видна далеко за пределами страны. Боги обещали вернуться и пробудить меня… (или медики да­лекого будущего найдут возможности снова оживить меня)». Что можно сказать на это в эпоху космоса?» Этот вопрос Дэникен задает в книге «Проспект бес­смертия», вышедшей в 1965 году. В ней же физик и астроном Роберт С. В. Эттингер пишет о возможности такого глубокого замораживания, при котором клетки нашего организма будут продолжать жить по всем ме­дицинским и биологическим понятиям, хотя их функции снизятся в миллиарды раз. Быть может, это пока звучит утопически, но не надо забывать, что сейчас уже каждая большая клиника располагает определенным запасом костной ткани человека, которая на протяжении лет сохраняется в консервированном виде, чтобы быть ис­пользованной при необходимости. Свежая кровь, ее консервация практикуется уже повсеместно, может со­храняться почти неограниченное время при температу­ре минус 196°, а культуры клеток способны возрождать­

ся к жизни после пребывания при температуре жидкого азота сколь угодно длительное время.

Думал ли фараон, что эта утопическая мысль вскоре станет реальностью?

«Нужно прочесть это дважды, чтобы понять пугаю­щую невероятность следующих результатов научных исследований: биологи Оклахомского университета ус­тановили в марте 1963 года, что кожные клетки, сохра­нившиеся в мумии египетской принцессы Мене, были жизнеспособны! А принцесса Мене умерла много тысяч лет назад! Во многих местах обнаружены мумии, со­хранившиеся так хорошо, что кажутся живыми…

Не секрет, что американцы в рамках своей косми­ческой программы серьезно занимаются проблемой воз­можного замораживания астронавтов будущего на вре­мя длительных полетов к далеким звездам…»

Дэникен сочиняет много разного, затрагивая таким образом актуальную тему. Но что же здесь все-таки соответствует действительности? Герман Доббельштейн считает, что люди, мало сведующие в медицине, конеч­но, могли бы поверить, что «практика длительного кон-

сервирования человеческой крови или костной ткани может затем обернуться разрешением гораздо более сложной задачи консервирования спермы, а потом и все­го организма. В действительности это абсолютно не­реально, полнейшая утопия». Только специально под­готовленные для этого клетки живой ткани можно было бы охладить до крайне низкой температуры и сохра­нить. Так как вода при минусовой температуре пре­вращается в ледяные кристаллы, то и замороженная жидкость клеток, содержащая воду, привела бы к необратимым разрушениям в человеческом орга­низме.

«Человек, ткани и органы которого подверглись глубокому охлаждению, безвозвратно мертв».

Доббельштейн подчеркивает особое значение мозга, сверхчувствительные клетки которого могут выдержать охлаждение, лишь не превышающее определенного пре­дела. Хирурги в принципе могли бы оперировать орга­низм, приведенный в состояние анабиоза, когда все его функции сведены к минимуму. Но этому препят­

ствует неизбежная в таких условиях гибель клеток го­ловного мозга.

А как же обстоит дело с утверждением Дэникена, что исследованные в 1963 году клетки кожи египетской принцессы Мене оставались жизнеспособными, несмот­ря на то что она умерла много веков назад?

«Возможно, что Дэникен здесь оказался жертвой не­доразумения,— предполагает Доббельштейн.— Если ученые из американского университета действительно обнаружили в клетках мумифицированной кожи при­знаки жизни, то речь могла идти, конечно, только о жизни посторонних существ, например о бактериях, обосновавшихся там».

ЛЕТЯЩИЙ В РАКЕТЕ БОГ ИЗ ПАЛЕНКЕ

«Считаете ли Вы возможным, что мы встретим жизнь на другой планете на­шей Солнечной системы?»

«Я допускаю возможным, что на пла­нете Марс мы могли бы обнаружить примитивные формы организмов». «Можно ли полагать, что мы являемся не единствен­ной цивилизацией во Вселенной?»

«Я считаю вполне возможным, что в бесконечных просторах Вселенной существуют не только раститель­ная и животная жизнь, но и мыслящие существа. Откры­тие этого — в высшей степени увлекательная и интерес­ная задача; но, учитывая огромные расстояния между нашей собственной и другими солнечными системами и еще большие расстояния между нашей галактикой и другими звездными системами, невольно задумываешь­ся над вопросом, удастся ли нам обнаружить эти жизненные формы или вступить с ними в прямой кон­такт».

«Можно ли допустить, что в нашей галактике сущест­вуют или существовали более старые и технически более развитые цивилизации? »

«У нас нет никаких доказательств или свидетельств того, что более старые и технически более оснащенные, нежели мы, цивилизации существуют или когда-либо существовали в нашей галактике. Но, исходя из статис­тических выкладок и философских представлений, я все же уверен в их существовании. Но я должен отме­тить, что мы не располагаем солидной научной базой, подкрепляющей нашу уверенность».

«Существует ли вероятность того, что представители более старой цивилизации в очень отдаленные истори­ческие времена могли посетить Землю?»

«Я не хочу оспаривать эту возможность. Но насколь­ко мне известно, археологические изыскания не дают повода для подобного рода априорных заключений». Здесь диалог между Дэникеном и Вернером фон Брауном обрывается. Он состоялся до 1968 года, то есть еще до опубликования первой книги Дэникена, и по его инициативе.

Дэникен был явно польщен предоставившейся ему возможностью побеседовать с признанным специалис­том в области ракетной техники, что, впрочем, проскаль­зывает и в некоторых других его интервью с серьезными учеными. Но каждый раз в подобных беседах ему уда­валось «вырвать» из них всего лишь азбучную истину, состоящую в том, что существуют нерешенные про­блемы.

Утверждение, –что неизвестные разумные существа когда-то посещали Землю, одинаково трудно и доказать и опровергнуть. Действительно, отсутствие или недоста­точность доказательств еще не есть опровержение. Так же и наоборот: то, что не опровергнуто категорически, не может считаться доказанным. Дэникен не может доказать свой тезис о том, что в древности разумные существа с других планет посещали Землю. Однако никто не может привести и доказательств обратного, то есть того, что они не посещали нашу планету. Поэто­му, когда речь идет о вещах, реальность которых допус­тима, наука прибегает к осторожным формулировкам.

При огромном разнообразии астрономических объектов в необъятных просторах Вселенной действительно весь­ма велика вероятность того, что не только наша планета располагает благоприятными условиями для развития разумной жизни. Именно поэтому Вернер фон Браун не отрицал возможности посещений нашей планеты в древ­ние времена внеземными существами, подчеркивая, од­нако, что археология не дает необходимых доказа­тельств. Более того, по современным научным данным такое утверждение Дэникена, его предшественников и соратников весьма сомнительно, а предъявляемые ими доказательства несостоятельны.

К такому сорту доказательств относится надгробная плита в Паленке, фотография которой помещена на суперобложке его первой книги «Воспоминания о буду­щем». Примерно в течение 70 лет ведутся раскопки культовых центров народностей майя в Паленке, древ­нем городе, затерявшемся в джунглях мексиканского штата Чьяпас, и каждый раз там натыкаются на до­вольно богато убранные захоронения в стенах храмов и в полу дворцов.

Но все эти находки бледнеют перед открытием, сде­ланным мексиканским археологом Альберто Руцем в июне 1952 года. «Храм надписей» покоится на ступен­чатой пирамиде высотой примерно в 20 метров, взо­браться на которую можно по великолепной фронталь­ной лестнице. На стенах передних помещений и цент­рального зала обнаружены три плиты с 620 иероглифа­ми. Среди них много дат, относящихся самое позднее к 692 году до нашей эры. Пол храма покрыт большими каменными плитами. Руца особенно заинтересовала од­на плита, имевшая двойной ряд отверстий с каменными пробками. Отодвинув ее, он попал на потайную лестни­цу, которая вела во внутреннюю часть пирамиды, но была намеренно завалена камнями.

Четырежды он принимался разбирать завал; нако­нец ему удалось расчистить путь. Спускаясь по лест­нице, он на той же высоте, что и основание пирамиды, достиг зала. Потолок осыпался, но все же на полу уда­лось обнаружить скелеты пяти или шести молодых лю­дей; их жизни, вероятно, были принесены в жертву бо­гам. В конце зала располагалась огромная треугольная плита, доходящая до самого свода. Отодвинув ее, Руц увидел большую усыпальницу, примерно 10 метров дли­ны и 7 метров высоты, пол которой находился непосред­ственно под фронтальной лестницей, примерно на 27 метров ниже пола храма. Стенная роспись по штукатур­ке изображала шагающих людей в архаичном одеянии. Однако основное внимание приковывала большая пря­моугольная каменная плита более четырех метров дли­ной с рельефными изображениями. Она покоилась на монолитном саркафаге, в котором был захоронен чело­век среднего возраста необычно крупного телосложения. Вокруг тела лежали нефритовые украшения; лицо по­крывала украшенная нефритовой мозаикой маска в на­туральную величину. Кольца из нефрита и перламутра служили серьгами, множество ниток ноздреватого жем­чуга из Японии украшали грудь, а на пальцах сверкали нефритовые перстни. В каждой руке мертвец держал по куску нефрита, еще один находился у него во рту — обычай, характерный для позднего периода истории народностей майя. Возле него покоились две фигуры из нефрита, одна из которых изображала бога Солнца. На полу усыпальницы стояли глиняные сосуды и две красиво вылепленные головы.

Этот человек, очевидно правитель Паленке конца седьмого или начала восьмого века, вероятно, сам при­казал построить для себя погребальный склеп. Возмож­но, что и пирамида была воздвигнута при его жизни.

«Даже не принимая во внимание художественную и археологическую ценность, которую представляет собой потайная гробница «храма надписей»,— говорит Аль­берту Руц о своей находке века,— открытие это чрезвы­чайно важно еще и потому, что свидетельствует о двой­ном назначении пирамиды: она служила храмом и в то же время в ней совершали тайные религиозные обряды, возможно связанные с человеческими жертвоприноше­ниями».

Так вот в рельефах на надгробной плите из Паленке Дэникен увидел изображение астронавта, бога, управ­ляющего ракетой. В своей книге «Воспоминания о бу­дущем» он пишет: «Если совершенно непредвзято и исключив фантастические домыслы рассмотреть это изо­бражение на камне, то даже самому закоренелому скеп­тику станет ясно, что перед нами человеческое сущест­во с наклоненным вперед туловищем в позе гонщика. В предмете, внутри которого он находится, каждый ребе­

нок сегодня узнает ракету. У него заостренная передняя часть; она переходит в странные желобообразные углуб­ления, похожие на сопла, становится шире и заканчи­вается в хвостовой части клубящимся пламенем. Руки сильно наклонившегося вперед существа управляют целым рядом непонятного назначения контрольных приборов, а пятка левой ноги упирается в нечто, напоми­нающее педаль. На нем соответствующая одежда: ко­роткие клетчатые штаны с широким поясом, куртка с модным японским вырезом на груди и плотно облегаю­щие браслеты на руках и ногах… Головной убор… с дуго­образными углублениями и трубками, напоминающий шлем с антенным устройством.

О том, что описанный нами так подробно космонавт находится за работой, свидетельствует не только его поза: перед самым его лицом располагается прибор, в который он внимательно всматривается. Переднее сиде­ние астронавта отделено от задней части аппарата, в ко­торой равномерно расположены ящики, круги и спи­рали.

О чем говорит этот рисунок? Ни о чем? Является ли

нок сегодня узнает ракету. У него заостренная передняя часть; она переходит в странные желобообразные углуб­ления, похожие на сопла, становится шире и заканчи­вается в хвостовой части клубящимся пламенем. Руки сильно наклонившегося вперед существа управляют целым рядом непонятного назначения контрольных приборов, а пятка левой ноги упирается в нечто, напоми­нающее педаль. На нем соответствующая одежда: ко­роткие клетчатые штаны с широким поясом, куртка с модным японским вырезом на груди и плотно облегаю­щие браслеты на руках и ногах… Головной убор… с дуго­образными углублениями и трубками, напоминающий шлем с антенным устройством.

О том, что описанный нами так подробно космонавт находится за работой, свидетельствует не только его поза: перед самым его лицом располагается прибор, в который он внимательно всматривается. Переднее сиде­ние астронавта отделено от задней части аппарата, в ко­торой равномерно расположены ящики, круги и спи­рали.

О чем говорит этот рисунок? Ни о чем? Является ли

Прослушивались как отдельные звезды, так и целые об­ласти неба. Но до сих пор из «космической окрошки» радиоволн не удалось выловить ни одного сигнала, ко­торый свидетельствовал бы о существовании иных ци­вилизаций.

В последнее время надежды на установление связи с иными цивилизациями в космосе или хотя бы на об­наружение признаков инопланетной жизни несколько ослабли. Ученые в основном пришли к выводу, что жизнь может существовать только там, где есть вода в жидком состоянии, а также углерод.

Все же надо упомянуть, что Джошуа Ледерберг и ряд других ученых полагают, что не так уж просто дать точное определение жизни, которая, теоретически гово-»ря, могла бы существовать в других мирах. «Было бы неосторожно исключать возможность развития непри­вычных для нас жизненных форм, приспособленных к отсутствию воды, кислорода или к температурам от минус 100 до плюс 250 градусов по Цельсию». Но таких существ мы не знаем — может быть, лишь пока не знаем.

Но мы ведем речь не о «странных жизненных фор-^мах», а о предполагаемом существовании разумных существ на других планетах. Оценивая возможную час­тоту встречаемости планет, населенных разумными су­ществами, мы должны исходить из условий жизни, близких к земным, то есть из наличия жидкой воды. Но вода, как известно, сохраняет жидкое состояние лишь в очень узком диапазоне температур — всего от 0 до 100 градусов Цельсия, а для этого нужно, чтобы планета обращалась не слишком далеко и не слишком близко от своего солнца. В нашей Солнечной системе такому ^требованию отвечает лишь Земля.

Число звезд во Вселенной, как уже сказано, состав­ляет около 100 миллиардов квардильонов единиц, в нашей Галактике — около 100 миллиардов. Что же ка­сается вероятностных расчетов числа высокоразвитых цивилизаций в нашей Галактике, то они сильно расхо­дятся. Ведущие американские астрономы и астрофизики на симпозиуме 1962 года в Грин-Банк говорили о 50 миллионах таких цивилизаций; к такому же выводу пришли советские исследователи космоса, собравшиеся через полтора года в Ереване'. Однако несколько лет спустя Карл Саган упоминал «лишь» миллион цивили­заций.

Американский исследователь М. Харт, сотрудник «Системе энд эплайед сайенсиз корпорейшн», штат Мэриленд, в 1979 году еще снизил эту оценочную цифру. В более ранней своей работе Харт рассмотрел возмож­ности возникновения жизни и эволюции жизненных форм в условиях нашей Солнечной системы. Он пришел

' Точнее: в Вюроканской астрофизической обсерватории АН Армянской ССР в 1971 году.— Прим. ред.

довать не раньше, чем через 48 000 лет, если только он вообще будет.

Начиная с 4 марта 1972 года в пути и «космическая бутылочная почта». На борту американских межпланет­ных зондов «Пионер-10» и «Пионер-11», которые первы­ми из сделанных на Земле объектов покинули пределы Солнечной системы, находятся как бы визитные карточ­ки человечества. Кроме научных данных о строении атома и других доказательствах разумности человека, на металлической п-ластине выгравирована обнаженная человеческая пара. Американские зонды типа «Вояд­жер» несут даже медные пластинки с видео– и звукоза­писями, которые покажут нашедшему их обитателю иной звездной системы самые различные аспекты куль­турной жизни человечества.

БЕСПОЧВЕННАЯ ФАНТАЗИЯ

Мнения ученых значительно расходятся не только в оценке общего числа планет, на которых могла бы развиться разумная жизнь, но и в оценке возможного среднего расстояния между двумя цивилизациями в космосе. По оценкам советских ученых, такие циви­лизации разделены в среднем дистанцией в 200—300 световых лет, а западные специалисты считают вероят­ным расстояние «всего» в 30—50 световых лет'. Упо­минавшийся уже американец Доул на основании своих размышлений и расчетов принимает, что среднее воз­можное расстояние между двумя планетами с техни­чески высокоразвитыми цивилизациями составляет при­мерно 800 световых лет. Конечно, точную цифру никто не может назвать, так как речь идет всего лишь о вероятностных расчетах.

От подобных оценок возможного числа цивилизаций и расстояния до них нетрудно перейти к гипотезе о том, что некоторые из цивилизаций уже тысячелетия на­зад достигли технического уровня, позволяющего им по­сещать Землю. И действительно, есть ученые, которые считают это возможным. Впрочем, доказательно обосно­вать такую гипотезу так же трудно, как и опровергнуть. Во всяком случае, согласно современному уровню зна­ний, такой визит из другой солнечной системы представ­ляется крайне маловероятным.

В этом прежде всего убеждают чудовищные расстоя­ния Вселенной: один световой год (астрономическая еди­ница длины, равная пути, который пробегает свет в те­чение года)— это почти 10 триллионов километров, а 800 световых лет'— почти 8000 триллионов!

Что это означает, покажет следующий пример: Аль­фа Центавра, ближайшая к нам звезда, удалена на 4,3 световых года. Ракета с современным двигателем прак­тически не может долететь туда, а теоретически полет продолжался бы многие тысячелетия. Чтобы вырваться из поля тяготения Земли и попасть на Луну, ракета

' На симпозиуме 1981 года в Таллине наиболее «оптимистиче­ской» оценкой этого расстояния принята величина 400 световых лет.— Прим. ред.

должна развить скорость не менее 11,2 километра в секунду. Чтобы ракета покинула нашу Солнечную сис­тему, преодолев притяжение Солнца, требуется 17 ки­лометров в секунду. Такой космический корабль на путешествие до Альфы Центавры (в одну сторону) за­тратит 76 000 лет. Когда же он вернется на Землю, на ней сменятся ровным счетом 5000 человеческих поколе­ний — а ведь ракета лишь дважды преодолеет расстоя­ние в 4,3 световых года! Даже если повысить скорость до «всего» 1000 километров в секунду, и тогда дорога в оба конца займет целых 3000 лет. Но для того чтобы оторваться от Земли, такой ракете понадобится в 10 000 раз больше топлива.

Скорости наших современных ракет, работающих на химическом горючем, все еще слишком малы. Дальней­шими ступенями их усовершенствования будут ионные и атомные двигатели; не исключено, что удастся исполь­зовать и огромную энергию ядерного синтеза (слияния атомов водорода в атомы гелия). Но самой совершенной была бы фотонная ракета, движущаяся за счет энергии полного превращения вещества в излучение и обладаю­щая тягой невероятной силы; она развивала бы ско­рость, приближающуюся к скорости света.

Однако достижение таких скоростей пока находится в области фантастики.

А не может ли быть, что соседствующая с нами в космосе цивилизация умеет делать то, что для нас пока не достижимо?

«Примем,— писал несколько лет назад Эрнст Шту-лингер, заместитель директора НАСА по научным во­просам,— что инопланетные разумные существа уже разрешили все проблемы, связанные с межзвездным по­летом, и что их космонавты уже давно побывали на Земле, преодолев пространство нашей Галактики, про­летев многие тысячи или даже сотни тысяч световых лет. Предположим, успешно приземлились, приспособи­лись к земной атмосфере, и, проведя у нас некоторое время, отправились снова к себе домой. Их технические возможности в таком случае должны быть намного выше наших сегодняшних. Можно ли поверить, что столь высокоразвитые существа используют для при­земления систему загадочных линий типа той, которая обнаружена в перуанской пустыне близ Наски? Неуже­ли мы должны уверовать, что чужие астронавты коро­

тали время своего пребывания на Земле, высекая ста­туи на острове Пасхи или синтезируя в реторте Еву?»

В подобном же духе высказался профессор космонав­тики Гарри О. Руппе (Мюнхен) в своей работе «Мысли о возможности межзвездных сообщений»:

«…когда я думаю о поведении людей в космосе, я вспоминаю, что человек оставил на поверхности сосед­них небесных тел массу своих изделий — автоматиче­ские станции на Луне и Марсе, инструменты и приборы на Луне. Почему же «другие» должны вести себя иначе? Почему наши предки не нашли и не сохранили ничего из оставленного? Если уж они, как пишет Дэникен, окружили пришельцев таким почитанием, они наверня­ка хранили бы любую оставленную вещь как величай­шую драгоценность. Такие доказательства — достаточ­но хотя бы одного!— были бы для меня убедительнее всех домыслов».

В заключение он пишет:

«Общее отрицательное мнение относится и к гипоте­зе внеземных НЛО, не говоря уже о том, что собранные о них свидетельства не выдерживают критического анализа.

Короче говоря, если мы не будем выходить за рамки техники предвидимого будущего, я не вижу пути для реализации пилотируемых межзвездных полетов в духе описанных Дэникеном. Конечно, можно ссылаться на неполноту наших сегодняшних знаний, можно рассчи­тывать на новые изобретения и открытия, которые мог­ли бы изменить эту картину. Но во всяком случае, не надо пытаться скрыть, что такие гипотезы носят чисто спекулятивный характер».

Если шансы даже на радиоконтакт с внеземными существами ничтожно малы, то возможность личной встречи еще гораздо ниже, прямо скажем, она исключе­на. Посещение космонавтами с Земли какой-либо плане­ты с высокоразвитой цивилизацией поэтому всегда оста­нется для нас лишь мечтой; то же можно сказать о посещении нас инопланетными пришельцами. Ведь для жителей других планет верны все те же законы приро­ды. Завоевание Вселенной с их ли, с нашей ли стороны останется привилегией буйной фантазии авторов фан­тастических романов.

Насколько утопичен тезис о приземлении «богов-астронавтов», становится особенно ясно, если вдуматься

в наглядное описание масштаба Вселенной, сделанное Эдуардом Ферхюльсдонком. Я уже цитировал его в своей книге «По следам космоса» и охотно сделаю это здесь. Ферхюльсдонк в качестве примера избрал нашу космическую «соседку»— знаменитую Туман­ность Андромеды, спиральную галактику, которая по форме напоминает Млечный Путь и удалена примерно «всего» на 2 миллиона световых лет. В туманности Ан­дромеды 200 миллиардов солнц, ее большой диаметр составляет 150 000 световых лет. Если взять фотогра­фию галактики, на которой ее диаметр достигает лишь 15 сантиметров, а затем проколоть булавкой на этом снимке отверстие в 1 миллиметр, то на самом деле диаметр этого «отверстия» будет измеряться 1000 свето­вых лет. Даже летящий со скоростью света фотонный корабль, который взял бы эту скорость прямо со старта (а это уж совершенно невозможно), не мог бы за время жизни человека преодолеть такой «булавочный укол» от края до края. А ведь это действительно всего лишь маленькая дырочка — и на фото, и в туманности Андро­меды. Если спроецировать в натуре размер отверстия, уменьшенного еще в 10 раз, то мы будем иметь дело с расстоянием, которое можно осилить на фотонной раке­те за сто лет жизни.

В своих «Мыслях о возможности межзвездных сооб­щений» Руппе принимает за «предел скорости самых гипотетичных на сегодня систем ракет 400 км/сек, что более чем в 20 раз превышает скорость современной ра­кеты». С такой скоростью легко было бы облететь всю нашу Солнечную систему. А как насчет межзвездных перелетов?

Если мы покинем Солнечную систему с помощью оптимального маневра, трижды включив двигатель (та­кой маневр оправдывает себя, пока предельная возмож­ная скорость не превышает примерно 5000 км/сек), окончательная скорость на большом расстоянии от Солнца составит около 755 км/сек. Это примерно 1/406 скорости света. На разгон оптимальным способом по требуется лет 20; значит, все путешествие на расстояние в Е световых лет до цели займет 20+400 Е лет, то есть около 400 Е лет. Но поскольку при разгоне мы израсхо­довали все топливо, то пролетим мимо цели.

Чтобы пробыть какое-то время в чужой солнечной системе, необходимо израсходовать на старте лишь

половину горючего, тогда остаток можно будет упо­требить на торможение. В этом случае продолжитель­ность путешествия составит около 600 Е лет. Но полет с экипажем должен закончиться возвращением домой. Если считать, что, пролетая на обратном пути через Солнечную систему, экспедиция будет подобрана ко­раблем, специально взлетевшим с Земли, на каждое включение двигателя (старт из Солнечной системы, торможение в чужой системе и старт из нее) можно затратить лишь треть ресурсов'. Тогда весь полет (туда и обратно) продлится около 1500 Е лет. Итак, чтобы слетать к системе, удаленной на 10 световых лет, по­надобится:

' На самом деле количество топлива для первого, второго и третьего включения двигателя будет совершенно разное, так как разными будут и массы корабля перед соответствующим маневром. В целом это значительно увеличит необходимое количество топлива, что, однако, не меняет сути вывода.— Прим. ред.

при простом пролете мимо цели . . при остановке в чужой системе . пои полете туда и обоатно ….

. . 4000 лет . . 6000 лет 15 000 лет

Придадим сухим цифрам немного наглядности: 4000 лет назад, если верить Библии, жил Авраам; 6000 лет назад шумеры начали создавать свою империю; 15 000 лет назад начался ранний каменный век. Но эти числа придется увеличить еще в 100 раз, если считать, что среднее расстояние между цивилизациями составляет 1000 световых лет. Такой путь может преодолеть только корабль без экипажа. Пусть срок жизни экипажа можно как-то продлить, либо построить такой корабль, в ко­тором одно поколение людей будет сменяться другим. Но даже в этом случае внеземные пришельцы, о которых пишет Дэникен, не могли бы летать к нам: промежутки между их повторными посещениями были бы слишком велики».

И даже если в глубинах космоса имеется множество населенных планет, мы, возможно, навсегда останемся одинокими, не зная, что во Вселенной существуют наши братья по разуму.

НЕВЕРОЯТНЕЙШЕЕ ИЗ ПРИКЛЮЧЕНИИ

«Я думаю, что это самое невероятное, самое неправдоподобное из приключений нашего столетия. Оно выглядит фан­тастичным… но это не сон и не фантазия, это реальность.

В недрах Южноамериканского континента глубоко под землей располагается созданная неизвестно кем и неизвестно когда гигантская система туннелей про­тяженностью во много тысяч километров. В Перу и Эквадоре уже пройдены и измерены сотни километров таких туннелей, но это лишь скромное начало, а чело­вечество находится в неведении».

Так начинается «репортаж» Эриха фон Дэникена, опубликованный в его третьей книге «Посев и космос», вышедшей в 1972 году.

Не правда ли, уже первые строчки вызывают у чита­теля интерес, любопытство, сразу захватывают дух? Не правда ли, как только пробежишь глазами рекламу из­дательства на суперобложке, хочется заглянуть и в саму книгу?

Дэникен, сообщается в рекламном тексте, во время своего четвертого кругосветного путешествия преодолел по воздуху 123 000 километров, «чтобы в ходе заранее подготовленных экспедиций, зачастую полных опаснос­тей, исследовать на месте, увидеть своими глазами то, что показалось ему интересным при знакомстве с ли­тературой. В Эквадоре на глубине 240 метров он уви­дел, сфотографировал и описал неизвестную до того сис­тему туннелей. Он знакомит читателя с фактами, сви­детельствующими о том, что в доисторические времена там неким таинственным образом возникли гигантские сооружения, усыпанные золотом. Впервые показаны, сфотографированы и описаны невообразимые золотые сокровища Куэнке (Перу); поразительные надписи, сим­волы и высокохудожественные статуи из чистого золота говорят о том, что все это сделано еще в допотопные вре­мена! Профессор Милослав Стингл из Праги, ведущий специалист по истории Америки, считает, что эти наход­ки — величайшая археологическая сенсация со времен открытия Трои!

Сенсационны, поразительны и оригинальны приво­димые Дэникеном доказательства его теории: в доисто-

рические времена в космосе произошла «битва богов». Дэникен доказывает, что у него достаточно храбрости, чтобы вновь рассказать сегодня о «немыслимом».

Так что же представляет собой это «немыслимое», которое Дэникен бросает в лицо науке? Вот как выгля­дит его «стимул к размышлению», который он рекомен­дует всем «закосневшим ученым», надевшим шоры на глаза:

«Если во Вселенной происходили битвы, то в них, как и во всех подобных конфликтах, разрешаемых с по­мощью силы, были победители и побежденные. Победи­тели могли спокойно оставаться на своей планете, но побежденным пришлось бежать: они были вынуждены в кратчайший срок на единственном оставшемся у них исправном космическом корабле направиться на другую планету. Запасы энергии и пищи на корабле ограниче­ны. Поэтому победители точно знали, каким временем они располагают для того, чтобы догнать беглецов и окончательно уничтожить, выкорчевать врага. Однако стартовавшие раньше них беглецы имели преимущест­во: они могли воспользоваться эффектом растяжения* (замедления) времени. Существование этого явления научно доказано: в космическом корабле, летящем со скоростью, близкой к скорости света, время движется медленнее, чем на оставленной позади планете. Победи­тели не хотят, чтобы кто-нибудь выжил: ведь если хоть одна пара побежденных достигнет убежища, она даст потомство, возродит народ, который в будущем отомстит за свое поражение. К тому же победители знают: если эта единственная пара располагает знаниями по моле­кулярной биологии, она сможет, достигнув намеченной планеты, сотворить себе подобных даже из примитив­ных ее обитателей. В свою очередь побежденные хорошо знакомы с образом мыслей победителей, они обладают их техническими познаниями, их интеллектом. Обгоняя время, они направляются к ближайшей планете. Не слу­чилось ли так, что после битвы в космосе побежденные нашли себе приют в 28 000 световых лет от центра Га. лактики, на третьей планете от Солнца, на нашей Земле?

Не стала ли наша голубая планета убежищем для побежденных в космической битве?

Если придерживаться этой гипотезы, то для того, что­бы все это могло случиться, должны были существовать некоторые предпосылки. Родина изгнанников должна

хотя бы отчасти напоминать нашу Землю. Их планета должна находиться примерно на таком же расстоянии от своего Солнца, как Земля, ее размер, а значит, и сила тяготения должны быть примерно такими же, как у Зем­ли, и, разумеется, она должна обладать кислородной атмосферой… »

Десятью страницами далее Дэникен продолжает раз­вивать свою странную теорию:

«У соперничающих в космосе сторон были одинако­вые математические познания, одинаковый опыт, оди­наковый технический уровень. Побежденная сторона, ускользнувшая с поля битвы в космическом корабле, должна найти планету, сходную со своей родной, при­землиться там и создать цивилизацию (если таковая еще отсутствует). Побежденные знали, как велика опасность, что их заметят из космоса, они знали, что искать их бу­дут всеми техническими средствами. Началась игра в прятки, игра не на жизнь, а на смерть: ступившие на нашу планету астронавты окопались, создали длинные подземные переходы, глубоко под землей построили опорные пункты, обеспечившие им безопасность и по­зволившие распространять свое влияние на другие части своей новой родины и включать эти части в планы со­здания своей цивилизации.

Мне могли бы возразить, что строители туннелей вы­дали бы свое местопребывание огромными объемами вынутого грунта. Но я могу опровергнуть это возраже­ние. Поскольку, как я полагаю, они обладали совершен­ной техникой, им, вероятно, уже был знаком «огненный бур», о котором как о новейшем изобретении писал «Шпигель» 3 апреля 1972 года».

Этот «огненный бур», изобретенный в американской ядерной лаборатории в Лос-Аламосе, имеет наконечник из вольфрамовой стали, раскаляемый нагревательным элементом из графита. «Впредь из скважины при буре­нии не придется вынимать колонки грунта: «огненный бур» расплавляет породы, через которые проходит, и вжимает расплав в стенки скважины, на которых он и застывает».

Если верить безбрежной фантазии Дэникена, ино­планетные строители туннелей располагали и более со­вершенным изобретением — комбинацией «огненного бура» и электронно-лучевой пушки. «Если бур натыка­ется на исключительно твердую породу, ее можно раз-

дробить несколькими прицельными выстрелами из пуш­ки; в возникший рыхлый пласт стальной «огненный бур» входит легко. Когда он расплавляет массы гра­вия, возникшая каменная каша, охлаждаясь, образует на стенках штольни твердую как алмаз глазурь, которая предохраняет систему подземных помещений от про­сачивания воды, да и горную крепь делает излиш­ней…

Здесь, в непостижимых глубинах недр, через много лет, когда миновала уже опасность выдать себя, боги решили создать по своему образу и подобию человека».

Ну так чему же удивляться? «Боги» наконец-то на­ставили своего «мессию»— Дэникена — на путь истин­ный, а именно на путь вглубь, «в гигантскую систему туннелей протяженностью во много тысяч километров». Правда, Дэникену потребовалась помощь человека, ко­торый выдает себя за первооткрывателя этих пещер. Речь идет о Хуане Мориче, родившемся в Венгрии, но позже приобретшего аргентинское гражданство. «Уче­ный» Морич возбудил любопытство Дэникена своими утверждениями о том, что им сделаны в этих пещерах находки большой культурно-исторической ценности. Особенно, по словам Морича, интересны металлические пластины, на коих записана история погибшей цивили­зации, о которой человечество до сих пор не имеет ни ма­лейшего представления. Морич впервые нашел доказа­тельства ее существования. Здесь же, в металлической библиотеке, хранятся записи об истории человечества и о возникновении человека как такового.

Как пишет Дэникен, он со своим помощником Фран­цем Зайнером, с Моричем и его адвокатом доктором Пе­нья поехал на джипе фирмы «Тойота» ознакомиться с пещерами. «В течение суток непрерывной езды мы сме­няли друг друга за рулем. Достигнув входа в пещеру, мы решили сначала как следует выспаться. Как только занялся день, обещавший быть жарким, началось наше путешествие — самое грандиозное приключение в моей жизни».

Если верить Дэникену, то, включив лампы на шле­мах и карманные фонарики, они по тросам спустились в недра. «Поход в тысячелетний подземный мир, создан­ный чуждой, неизвестной расой, начался», С первого взгляда он понял, что «эти подземные переходы возник­ли не сами собой; они похожи на современные бомбоубе­

жища!». Последние сомнения Дэникена в существова­нии подобных чудес как рукой сняло, и его «наполнило великое счастье».

Подземный зал размером с ангар для реактивного лайнера мог быть, по мнению Дэникена, «складом обору­дования и местом его выдачи», а чтобы читателю стало . страшновато в этой таинственной пещере, автор застав­ляет компас забастовать: «Стрелка не движется. Морич замечает:

— Эта штука не поможет. Тут внизу есть какие-то излучения, которые делают невозможной ориентировку по компасу. Я в излучениях ничего не понимаю, здесь бы поработать физикам.

На пороге бокового ответвления хода лежит скелет, так чисто отпрепарированный, словно какой-то анатом приготовил его в качестве наглядного пособия для сту­дентов и к тому же обрызгал из пульверизатора золо­той пылью. Освещенные, кости блестят как чистое зо­лото».

Но наш сказочник еще не дошел до кульминации своего рассказа о подземных приключениях и, чтобы должным образом подготовить к ней читателя, еще глуб­же залезает в ящик с набором дешевых трюков бульвар­ной литературы:

«Морич приказывает нам погасить фонари и медлен­но идти за ним. В тишине слышны наши шаги, дыхание и шорох, производимый птицами, к которому на удив­ление быстро привыкаешь. Темнота чернее ночи.

— Дайте свет!— восклицает Морич.

Потрясенные и ошеломленные, мы стоим посреди ог­ромного зала. Морич, гордый своим открытием, подго­товил эффект не хуже старожила Брюсселя, с гордостью выводящего приезжего на тамошнюю Гранд-пляс, воз­можно, самую красивую из площадей мира».

Кстати, появление третьей книги Дэникена вызвало жаркие споры о том, правда ли все это или чистый бред;

в разгар дискуссии выступил литературный обработчик его книг Утерман (псевдоним — Роггерсдорф). Десято­го октября 1972 года появилось его признание: «Чтобы придать больше блеска эпизодам в пещере и произвести на читателя более глубокое впечатление, я добавил к тексту Дэникена световые эффекты». Дэникен, по сло­вам Утерманна, не имел ничего против, и «Морич тоже был согласен». Дэникен якобы заметил по этому пово-

ду: «Это — как товар на витрине, чтобы продать, его на­до эффектно осветить».

Но вернемся к подземным приключениям. «Безы­мянный зал, в который нас привел седьмой ход, пора­жает своей величиной, стройной красотой и благород­ными пропорциями. Размер его 110 на 130 метров, объясняют нам. Близко к размерам пирамиды Солнца и Теотиуакана, думаю я. И там, и здесь архитекто­ры — выдающиеся мастера, создатели сооружений — остаются неизвестными нам.

Посреди зала стоит стол.

Да стол ли это?

Похоже, стол, так как вдоль длинной его стороны разместились семь стульев.

Это стулья?

Во всяком случае они их напоминают.

Они из камня?

Нет, от них не веет прохладой, как от камня.

Из дерева?

Конечно, нет. Дерево не смогло бы так хорошо со­храниться все эти тысячелетия.

Тогда из металла?

Вряд ли. На ощупь материал напоминает своеобраз­ную пластмассу, но стулья тяжелы и тверды как сталь­ные.

Позади стульев застыли животные: ящеры, слоны, львы, крокодилы, ягуары, верблюды, медведи, обезьяны, бизоны, волки, ящерицы, улитки, раки. Эти фигуры, словно отлитые в форму, непринужденно и мирно рас­положились в зале. Не парами, как рисуют зверей у Ное-ва ковчега. И не так, как понравилось бы зоологу — по происхождению и родству. И не так, как хотел бы био­лог, то есть согласно эволюционной иерархии.

Это безумный зоологический сад, а животные в нем — из чистого золота».

В этом зале Дэникен увидел «сокровище из сокро­вищ»:* Напротив зоосада, слева, за столом совещаний находится библиотека из металлических пластин. Час­тью это пластины, частью металлические листы толщи­ной в миллиметр, размер большинства 96 на 48 санти­метров… Каждая пластина покрыта текстом, имеет пе­чать; текст ровный, будто набранный типографским способом. Морич пока не сумел пересчитать их, но, без сомнения, их несколько тысяч. Эта металлическая биб­

лиотека была создана, чтобы преодолеть время, чтобы остаться доступной для чтения через века. Правда, знач­ки на металлических пластинах не понятны, но они сравнительно быстро поддадутся расшифровке, если этим уникумом займутся соответствующие специа­листы».

Но заинтересовано ли современное человечество в том, чтобы раскрыть столь грандиозную тайну? Дэникен указывает, что значки на пластинах еще не расшифро­ваны, но он-то и без того знает, что записано в этой биб­лиотеке «богов»! Они, говорит Дэникен, вынесут на свет такие истины, которые могут полностью перевернуть уже сложившуюся в умах, но столь сомнительную кар­тину мира; и, естественно, все это подтвердит ту карти­ну, которую построил он сам, исходя из своих представ­лений. И он громогласно продолжает:

«Ведь деятели всех религий в глубине души боятся разоблачений предыстории, которые могут заменить ве­ру в сотворение человека точным знанием о том, что человек был сотворен!

Да и захочет ли человек узнать, что история его воз­никновения в корне отличается от того благостного ска­зания, которое внедрили в его сознание?

Да и пожелают ли исследователи предыстории чело­вечества честно и без шор на глазах отправиться на поис­ки истины?

Ведь никто не захочет упасть с пьедестала, который он сам себе воздвиг!»

Дэникен вновь и вновь повторяет безосновательное утверждение, будто ученые — его противники. На самом деле его противник — логика.

Многие поколения биологов и геологов, археологов и палеонтологов, философов и филологов, астрономов и этнографов, физиков и психологов, медиков и ученых других специальностей ищут ответ на вопрос о проис­хождении и развитии человека, и наверняка проблема эта будет занимать еще многие поколения. К несчетным томам, заполненным результатами исследований, доба­вятся новые несчетные тома. Потому что цель науки — накопление знания обо всем, что познается, а общий инструмент науки — логика. Новые научные взгляды приходят на смену старым только тогда, когда их неиз­бежность или хотя бы возможность доказана логически. Всестороннее обсуждение и критика этих взглядов —

необходимая часть всякой научной работы. Новое толь­ко в том случае может устоять и утвердиться в науке, если его защитникам удастся построить свои доказа­тельства таким образом, что всякий добросовестный ученый убедится в логической четкости и внутренней непротиворечивости новой теории.

Но аргументам Дэникена в пользу его гипотезы о по­сещении Земли в глубокой древности «богами»-астро-навтами недостает именно убедительности. Он хочет ве­рить, а не знать.

«Раз мы не можем объяснить данное явление, следо­вательно, Землю посещали представители иной цивили­зации»— подобное заявление нельзя назвать логически правильным. Логику исследования не заменишь алогич­ными домыслами.

Вернемся же вновь к подземным приключениям!

Продвигаясь дальше, путешественники увидели, что стены и ходы подземной системы ничем не украшены. Зато много каменных статуй, «на которые натыкаешься буквально на каждом шагу».

Крайне забавный ляпсус Дэникена заключается в следующем абзаце:

«Перед нами — высеченный из камня скелет челове­ка. Я насчитал десять пар ребер — анатомия точно со­блюдена. Неужели тогда были анатомы, которые подго­товили для скульптора натуру? Как известно, Виль­гельм Конрад Рентген открыл новый вид лучей, назван­ный им икс-лучами, только в 1895 году!»

То, что анатом-любитель Дэникен называет «точным соблюдением анатомии», совершенно не точно; нетрудно подсчитать на любом препарированном человеческом скелете или узнать из любого справочника, что у челове­ка не десять, а двенадцать пар ребер. Интересно, если бы Дэникен знал это при сочинении своего «Репортажа», что он сказал бы по поводу каменного скелета с десятью парами ребер?

Было бы неплохо, конечно, если бы каждый желаю­щий мог спуститься в эту «гигантскую систему тунне­лей», чтобы собственными глазами увидеть все эти кра­соты. Но хитрый «репортер из пещеры» тут же выдви­гает препятствие:

«Вход в подземелье, где хранится история челове­чества, пока известен лишь немногим доверенным ли­цам, он охраняется диким племенем индейцев. Индейцы,

вооруженные духовыми трубками с отравленными стре­лами, таятся в зарослях, и каждого, кто попытается вой­ти в пещеру, ждет верная смерть. Глава этого племени хранителей пещеры и три члена племени, которые иног­да выходят из джунглей для контакта с цивилизацией, считают Морича своим личным другом, а значит, и дру­гом всего своего народа.

Раз в год, 21 марта, в начале весны, глава племени в одиночку спускается в преисподнюю до первой площад­ки, чтобы свершить молитвенный ритуал. Для этого на его щеках рисуют такие же знаки, как те, что можно ви­деть на скалах у входа в туннель. Племя хранителей пе­щеры и по сей день вырезает маски и статуэтки «длин­ноносых людей» (возможно, это люди в газовых масках), и, насколько известно Моричу, в племени из уст в уста передаются легенды «о летающих существах», которые когда-то спускались с неба. Но ни уговорами, ни подар­ками нельзя было склонить индейцев спуститься с нами в пещеру.

«Нет,— говорили они Моричу,— там внизу живут духи!»

Не правда ли, все это звучит как приключения из бульварной книжонки? Так удивительно ли, что писа­ния Дэникена выпущены теперь одним крупным изда­тельством в виде комиксов!

«Странно, крайне странно, что главы индейских пле­мен время от времени погашают свои долги, сделанные в цивилизованном мире, золотом. И друзьям, оказавшим ту или иную услугу племени, они дарят ценные золотые изделия, возраст которых составляет пятьсот лет.

Во время нашего подземного путешествия Морич по­стоянно запрещал мне делать снимки. Мотивы он вы­двигал разные. То говорил об излучениях, которые все равно неизбежно испортят негатив, то предупреждал, что фотовспышка своим ярким светом может повредить металлическую библиотеку. Вначале мне казалось странной его настойчивость, но после нескольких часов пребывания в подземелье я понял Морича. Здесь не ос­тавляет чувство, что за тобой постоянно наблюдают, что неверным шагом можно разрушить волшебство, вызвать катастрофу. Что произойдет? Закроются выходы? Вспышка фотолампы спровоцирует нацеленный на вас луч лазера? Увидим ли мы когда-нибудь дневной свет? Нелепые размышления для человека, который хочет до­копаться до сути вещей? Возможно. Но тот, кто побы­вал там, внизу, не удивится этим абсурдным мыслям. Чтобы проверить, существуют ли тут опасности, которые можно обойти или преодолеть, пришлось бы прибегнуть к современным техническим средствам.

Увидев перед собой гору золота, я снова попросил разрешения сделать хотя бы один-единственный снимок. И снова получил отказ: для этого пришлось бы вынуть из кучи один брусок золота, это может вызвать шум, и на нас обрушится "свод пещеры. Видя мое раздражение, Морич засмеялся:

— Я предоставлю тебе для снимка достаточно таких золотых изделий, пусть не в таком количестве. Хорошо?

Слово Морича дороже золота».

Так ли это?

Интервью «Шпигеля» с Хуаном Моричем, отрывки из которого мы даем ниже, было опубликовано 19 марта 1973 года. Оно бесцеремонно нарушило золотые сны Дэ­никена.

«ОН НИКОГДА НЕ БЫЛ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ»

«Шпигель»: Господин Морич, в своей ранней книге Эрих фон Дэникен утверж­дает, якобы он вместе с Вами в Эквадоре спускался в загадочный мир пещер. Морич: Дэникен никогда не был в пещерах, разве что его туда спустили пришельцы на летающей тарелке.

«Шпигель»: Он пишет, что Вы якобы показали ему в пещерах доисторическую библиотеку, выгравирован­ную на металлических листах, целый зоопарк из золо­та, зал со столом и стульями.

Морич: Если он утверждает, что он лично видел библиотеку и прочие предметы, то это ложь. Это крайне непорядочно с его стороны. Мы не показывали ему эти предметы. Он передергивает даже с фотографиями:

снимок на 15 странице его книги «Посев и космос» был сделан нашей экспедицией еще в 1969 году; на снимке промытый водой подземный коридор. Амулет на странице 20 вовсе не найден мной в пещере, как он пишет.

«Шпигель»: Так откуда же он взял все это? Морич: Я рассказал ему обо всем. Он выспрашивал меня часами, сутками. Он требовал все больших и боль­ших подробностей. Он даже предлагал мне 200 000 долларов, если я покажу ему пещеры.

По словам Морича, экспедиция в пещеры на восто­ке Эквадора продлилась бы не менее четырнадцати дней. Но так как Дэникен был в Эквадоре всего неделю, Морич только подвел его к одному боковому входу в так называемый «подземный мир».

«За два дня мы доехали с ним на джипе до Куэнки и там показали ему один из многих входов в пещеру. Но через этот вход нельзя было проникнуть в пещеру:

он был засыпан. Дэникен может врать сколько ему угодно, но я не намерен это делать». Но и сами откры­тия, якобы сделанные Хуаном Моричем, не несут в себе более пространную информацию. Ведь отвечая на вопрос редактора «Шпигеля», прошел ли он всю эту гигантскую систему туннелей, находящуюся в недрах огромной горной гряды Анд, Морич признался: «Нет,

но я видел входы в эту систему. Мое представление о ней основано на содержании мифов и легенд». На вопрос, не могут ли эти туннели иметь естественное происхождение, он ответил, что многие пещеры возник­ли в результате водной эрозии, другие же, напротив, имеют искусственное происхождение. Но кто же вы­полнил эту гигантскую работу в последнем случае? Уж и в самом деле не пришельцы ли с другой планеты, как стремится убедить своих читателей Дэникен?

У Морича есть и другое, не менее любопытное объяс­нение: в мифологии индейцев кечуа известен некий та­инственный жук, будто бы прорывший эти пещеры. Но во время одной из экспедиций, а именно в 1969 году, когда Морич во главе отряда из семнадцати человек прошел через джунгли с реки Рио-Сантьяго (восточная провинция Эквадора — Морона Сантьяго) до пещер Куэ-вас-де-лос-Тайос, они в самом деле натолкнулись на одну искусственную пещеру. «Протиснувшись через уз­кий проход, промытый водой, мы неожиданно очути­лись в огромном зале высотой не менее 80 метров. Стены внутри были гладкими, как бы отполирован­ными, а на полу имелись ступени». Морич назвал ее «пещерой верховного жреца». Но в ней нет никаких сокровищ, кроме разве метрового слоя птичьего помета да обычных для карстовых пещер сталактитов и ста­лагмитов. К тому же, по словам инженера-топографа Августина Паладинеса из Национального управления по геологии и горному делу, эта и другие пещеры на востоке страны, безусловно, возникли естественным путем. Это мнение разделяют многие геологи. Так, к примеру, западногерманский исследователь пещер, фи­зик Д-р Герберт В. Франке, видит в интересующей нас «системе туннелей» типичное русло пересохшей под­земной реки. И в ФРГ, в Швабских Альпах можно найти похожие полости в зоне распространения фор­мации юрских известняков. Ксендз монашеского Ордена жозефинцев, профессор археологии Католического уни­верситета Кито (Эквадор), Поррас, который более чем за четверть века открыл по меньшей мере дюжину пещер на востоке Эквадора, не обнаружил в них ни малейшего следа деятельности разумных существ. «Аб­солютно ничего, никаких обработанных камней, ника­кой пещерной живописи, ни глиняных черепков, ни Даже копоти на стенах». И в археологическом музее

Кито нет ни одного экспоната, который был бы найден в известняковых пещерах востока страны.

Но обо всем этом «ученый» Морич не обмолвился в беседе со «Шпигелем» ни единым словом. Безуслов­но, у него было что-то другое на уме. Ведь на вопрос, был ли он в огромном зале высотой не менее 80 метров, где Дэникеном якобы была обнаружена и так востор­женно воспета металлическая библиотека, он при­знался:

«Нет, она .в другой пещере, примерно в 30 километ­рах отсюда».

«Проникли ли Вы туда во время своей экспедиции 1969 года?»

«Нет, у нас тогда кончилось продовольствие».

«Когда Вы увидели библиотеку впервые?»

«Это я не могу сказать, ведь, узнав эту дату, кто-ни­будь сможет установить, где я находился в то время, и раскрыть местонахождение пещеры».

«Как Вы обнаружили библиотеку?»

«Меня привели туда».

«Кто был Вашим проводником?»

«Я не могу открыть этого».

«Золотой зоопарк находится там же, где и библио­тека? »

«Ну, собственно говоря, это не зоопарк, а точные копии растений и животных, подобные тем, которые, судя по «Хронике»' Инка Гарсиласо дела Вега, когда-то имелись, например, в императорских садах в Куско. К тому же я не могу утверждать, что они действительно сделаны из чистого золота. Возможно, просто позоло­ченные».

«Считали ли Вы листы металлической библиоте­ки?»— «Правильно ли указывает Дэникен их разме­ры — 96х48 см?»

«Нет, я не могу сказать, сколько там листов, а измерительной линейки у меня не было».

«На каком языке, по Вашему мнению, могут быть записи на этих листах?»

«Наверно, знаки относятся к культуре погибшей Атлантиды».

«Удалось ли Вам расшифровать эти знаки?»

' По-видимому, речь идет о главной работе этого автора «Королевские комментарии».— Прим. ред.

«Я полагаю, что это возможно, но я там был не­долго».

«Откуда же Вам тогда известно, что на листах в хронологическом порядке записана история человечест­ва, как Вы сообщаете в своем заявлении, заверенном у нотариуса Густово Фалькони?»

«Мне так сказал мой проводник».

«Почему же Вы не захватили с собой хотя бы один лист? »

«Это означало бы верную смерть. Хранители этих сокровищ не позволяют их растаскивать».

«Это индейцы дикого племени хиваро?»

«Нет, они милые люди. Это одно племя, называемое «белас». Это высшие существа. Белые индейцы со светлыми глазами. Когда кто-нибудь проникает в их владения, они заставляют пришельца остаться с ними до конца его дней».

«А как же Вам удалось уйти от них?»

«Ну, бывают исключения…»

АВАНТЮРИСТ МОРИЧ ЛОМАЕТ КОМЕДИЮ

Как я уже упоминал, книга Дэникена «Посев и космос» взволновала широкую публику. Вслух задавались вопросы:

вправду ли автор побывал в «гигантской системе туннелей» да и существует ли такая система с ее гипотетическими сокровищами? Осенью 1972 года в Эквадор в поисках истины отпра­вились два репортера «Штерна». Они пришли к выво­ду: все, что Дэникен пишет в «Посеве и космосе» о пещерах Хуана Морича,— неправда.

Это в интервью подтвердили сам «открыватель пе­щер» и его адвокат доктор Пенья. Еще до опублико­вания соответствующей статьи в «Штерне», которое состоялось 1 октября 1972 года, Дэникен 17 сентября 1972 года обратился к одному из редакторов «Штерна» :

«Все же я просил бы Вас оказать мне любезность:

встретиться со мной и получить от меня разъяснения, пока односторонне написанная статья не причинила мне неизмеримого ущерба, загладить который никогда не удастся. Известно ведь, что все опровержения и доказательства, обнародованные задним числом, никого не убеждают.

Господин Гааф (редактор «Штерна») взял у меня по телефону краткое интервью. Господа Пенья и Морич в Эквадоре якобы сказали, что я никогда не был в подземной системе туннелей и что снимки этой системы, опубликованные в моей книге «Посев и космос», сдела­ны Моричем.

Фотографии действительно сделаны Моричем, и в этих местах я не был. Но это и не утверждается в «Посеве и космосе». А в списке источников иллюстра­ций я четко указываю: фото Хуана Морича.

С другой стороны, я имел возможность через боко­вой вход (который, по словам Морича, обычно залит водой) осмотреть малую часть этих подземных соору­жений. Когда я в августе посетил Эквадор, Хуан Морич сказал, что то, что я видел, это, собственно, «ничто». Это, сказал он презрительно,— «ерунда». Этими слова­ми, «ничто» и «ерунда», он хотел подчеркнуть ничтож­ность увиденного мною по сравнению с гигантскими

размерами всей системы. В этом смысле я могу при­знать, что не видел «ничего». Но, если мне говорят, что я не видел даже бокового входа и ничего из того, что описано в «Посеве и космосе», что все это фантазия, я раздражаюсь…

Но в конце концов весь спор о том, был ли я там и что я там видел, смешон. Главным вопросом должно быть: прав ли я? Существует ли эта система туннелей? Существует ли металлическая библиотека? Об этом Мо­рич должен сказать ясно. Не думаю, что он сейчас сможет пойти на попятный и утверждать, что метал­лическая библиотека, «зоологический сад», стол, стулья и многое другое, что я еще не описал,— всего лишь выдумка…»

Дэникен снова и снова пытался получить подтверж­дение истинности описанного им от «первооткрывателя пещер» Морича и его юридического консультанта док­тора Герардо Пенья. Он, кроме того, объявил, что его издательство пошлет экспедицию на вертолете, чтобы с участием ученых «удостовериться в существовании искусственных подземных сооружений, а также куль­турных и исторических ценностей».

Наконец, пришел ответ от доктора Пенья. Он, одна­ко, был совсем иным, чем ожидалось. В письме к Эриху фон Дэникену от 26 января 1973 года Пенья среди прочего заявил, что Морич и он просят Дэникена как можно скорее приехать, чтобы получить от него «разъ­яснение по поводу опубликованных в этой книге, ле­жащих только на Вашей совести, фантастических измы­шлений об открытиях господина Морича, а также о том, как Вы решились опубликовать без нашего согласия фотографии и факты. Ведь на самом деле информация и фотографии были Вам переданы взамен за Ваше обещание вложить сумму в 200 000 американских дол­ларов в финансирование экспедиции, которая должна ознакомить мир с открытиями господина Морича, и на условии, что Вы можете лишь кратко упоминать \ эти факты до тех пор, пока не состоится вышеуказан­ная экспедиция.

Ваши денежные обязательства от 4 марта 1972 года до сих пор не выполнены. Нарушая все законы, Вы публично использовали сообщенную Вам информацию, исказили ее, придав ей фантастический облик. Между тем Вас предупреждали, что г-н Морич с самого начала

оставил за собой духовные и другие авторские права на это открытие, что доказывает известный Вам доку­мент, под которым подписались все участники экспеди­ции…

Вопреки истине в своей книге Вы утверждаете, будто спускались с нами в подземный мир, ознакомились с ним и своими глазами видели эти несметные сокрови­ща. Сначала мы не хотели губить Вашу репутацию писателя, но, уважая истину, мы никак не можем под­держать столь неверные утверждения. Подземелья дей­ствительно существуют. Действительно существуют ла­биринты и система туннелей. Г-н Морич готов заверить любого, что он знает точное расположение пещеры, где находится тысячелетний клад, оставленный доисто­рическими жителями этих мест. Но в противополож­ность тому, что говорится в Вашей книге. Вы ни одной минуты не провели вместе с нами в наших исследова­тельских экспедициях.

Используя возбуждение и естественное любопытст­во, вызванное у публики историей фантастического от­крытия г-на Морича, Вы желаете оказать на нас давле­ние множеством своих публикаций, чтобы заставить нас предпринять экспедицию, все плоды которой по­жнете Вы один. Вы забываете, что первоначально эта экспедиция планировалась, чтобы ознакомить мир с открытиями Морича, а не для того, чтобы из чистого альтруизма доказать, что г-н Дэникен сказал в своей книге правду. Вы совершенно непозволительно возбуди­ли у своих читателей интерес к открытию, сделанному не Вами. А теперь Вы хотите извлечь из него пользу для себя, доказать справедливость своих теорий. В таких обстоятельствах я считаю чересчур смелой Вашу надеж­ду, что г-н Хуан Морич снова поверит Вашим обеща­ниям и согласится поддержать Ваши планы. Мне из­вестно, что г-н Морич вернулся к своему первоначаль­ному намерению самостоятельно финансировать и осу­ществить намеченную экспедицию…»

В своем ответе от 1 февраля 1973 года Дэникен еще раз подчеркнул, что с его точки зрения совершенно не имеет значения, видел ли он металлическую библио­теку, стол, стулья и металлических зверей. «Для меня существенно одно: чтобы мир поскорее узнал о сущест­вовании всего этого». В планирующуюся экспедицию вообще должен был отправиться сам Хуан Морич, а не

Эрих фон Дэникен. «Вопрос о том, видел ли я через боковой вход малую, «мизерную» долю сокровищ или не видел, не имеет никакого отношения к делу. И вообще важен вопрос не о том, прав ли Эрих фон Дэникен, а лишь правду ли сказал Хуан Морич». Дэникен при­знал, что в первое издание его книги «вкрались неко­торые ошибки и преувеличения касательно подземного мира и предметов, хранящихся у патера Креспи. Все эти ошибки мною затем были исправлены. Исправления будут учтены в следующих изданиях. Например, там больше не будет говориться, что Вы, дорогой г-н Пенья, были вместе со мной в этом боковом проходе. Я выбро­сил также слова почтенного патера Креспи: «Золото, золото, золото, много золота!» Мучительные признания!

Через две недели в письме от 15 февраля 1973 года доктор Пенья как адвокат Морича предложил организо­вать в середине марта личную встречу. «Если Вы еще не отказались от намерения приехать, чтобы по-хоро­шему уладить разногласия и заплатить г-ну Моричу причитающуюся ему сумму процентов от тех финансо­вых прибылей, которые Вы получили за счет г-на Хуа­на Морича и сделанных им открытий (зафиксирован­ных в Эквадоре законным образом), использовав в своей книге «Посев и космос» его имя, его фотоснимки, ис­следования, теории и другие права». А чтобы придать вес своим недвусмысленным финансовым требованиям, адвокат добавил, что он посоветовал Моричу, если до­стичь соглашения не удастся, возбудить в западногер­манском суде дело о возмещении убытков.

Для тех, кто раньше этого не понял, теперь должно стать ясным, из-за чего разгорелся весь сыр-бор: из-за больших денег. Дело в том, что к тому моменту («Шпи­гель» от 19 марта'1973 года) Эрих фон Дэникен полу­чил свыше трех миллионов марок за «пещерные тайны», в которых, как пишет журнал, «нет ничего таинствен­ного, зато прибыль эта химера приносит неплохую».

К последней фразе требуются некоторые разъясне­ния. В них мы будем опираться на данные того же номера «Шпигеля». Через четыре месяца после выхода своей книги Дэникен признался двум редакторам «Шпи­геля», что никогда не был в упоминаемой им местности Эквадора. На этот раз он сказал, что вошел в пещеры через боковой вход вблизи города Куэнка, в ста кило­метрах от «секретного» входа в пещеру, и пробыл там

шесть часов. Он пошел на уступки еще в одном пункте и признал, что вопреки тому, что сказано в книге, в описанный им район никак нельзя доехать на джипе за сутки. Но на своем описании зала с металлической библиотекой, с этим «священным писанием», он продол­жает настаивать. Итак, в этом месте на него снизошло «космическое откровение», поскольку именно здесь на­ходится центральный пункт его религии, или, как вы­разилась газета «Зюддойче цайтунг», «материнская ут­роба», в которой он мечтает скрыться, катакомбы, где никто его не найдет.

Хорошо, но тогда, может быть, Хуан Морич видел все то, о чем с такой выгодой для себя поведал Дэникен?

21 июля 1969 года Морич положил на хранение в нотариальной конторе документ — заявление на имя министра финансов Эквадора, в котором он утвержда­ет, что открыл систему пещер и нашел в ней «ценные предметы великого культурного и исторического значе­ния для человечества». Он подчеркивает, что «факт открытия… согласно закону обеспечивает мне право собственности на металлические таблицы и остальные предметы, найденные в пещерах… Но, поскольку эти драгоценные изделия, имеющие невообразимую цен­ность для человечества, я нашел на земле, мне не принадлежащей, я не могу считать себя единственным владельцем и должен разделить собственность на эти находки с государством».

Заметим, однако, что по страницам эквадорской пе­чати вот уже полвека бродит сказка о металлической библиотеке и золотом зверинце в недоступной пещере. Полагают, что первым рассказал ее некий душевно­больной, бывший армейский капитан по имени Ара-мильо. Может быть, Морич решил нотариально обес­печить себе права на эти мифические сокровища за­ранее, еще до того, как он или кто-нибудь другой най­дет их? Или он просто хотел создать легенду, зная на самом деле, что такой пещеры не существует? Кто он, Хуан Морич,— обманщик, мошенник, аферист?

Именно так говорит о нем Эрнан Креспо Тораль, ди­ректор археологического института в Кито. Он называет его жуликом, авантюристом. Тораль охотно принял бы в свой музей сказочные металлические книги и золотых зверей, если бы Морич их туда доставил. Но как этот «открыватель» может доставить сокровища, которых

на самом деле не существует? Ведь, проведя расследо­вание, редакторы «Шпигеля» пришли к выводу, что сам Морич в глаза не видел всего этого точно так же, как и Дэникен. Но в отличие, по-видимому, от Дэнике-на аргентинский «кавалер удачи» Морич никогда и не верил в их существование. Этим объясняется и поведе­ние Морича в переговорах с американским продюсером Джеймсом Мобли. Мобли хотел снять фильм о пре­словутых сокровищах пещеры, и Морич потребовал у него 500 000 долларов на организацию экспедиции и 1000 долларов за каждый ее день, а когда Мобли согла­сился, он все-таки отказался раскрыть свою «тайну».

Итак, Дэникен стал жертвой комедии обманов, а его читатели и почитатели, хоть он это и отрицает, попались на удочку его измышлений.

КРУПНЕЙШЕЕ ХРАНИЛИЩЕ ЗОЛОТА В МРАЧНОМ ПОДЗЕМЕЛЬЕ

То же самое относится к мнимому «крупней­шему хранилищу золота в мрачном подземелье». Эти сокровища можно увидеть не в южноаме­риканских музеях, а «на заднем дворе приют­ской церкви Марии Оксилиадоре в эквадорском городе Куэнка; церковь, посещаемая паломниками, на­ходится на высоте 2500 метров над уровнем моря». Там отец Карло Креспи «собрал бесценную коллекцию дра­гоценностей, даже если иметь в виду лишь стоимость золота как такового». Десятилетиями индейцы приноси­ли ему «из своих тайников одно за другим ценнейшие произведения искусств из серебра и золота. Я первый, кто сообщает о сокровищах отца Креспи, они еще никог­да не фотографировались… Вблизи благочестивого чело­века тяжело дышится, из чистого целомудрия он никог­да не позволял воде прикоснуться к его грешному телу;

дыхание отца Креспи является верной защитой от лю­дей, пожелавших бы к нему приблизиться.

Индейцы стаскивали золотые плиты, золотые слит­ки и золотые глыбы с заднего двора церкви богомате­ри к моему фотоаппарату. Здесь, наконец, смог я сфо­тографировать удивительную коллекцию золота, кото­рая грудами лежала в системе туннелей.

Поэтому если здесь будет все время говориться о золоте, о чистом золоте, то это нужно понимать букваль­но, дело касается действительно чистого золота, кото­рое теперь благодаря моему фотоаппарату будет впер­вые продемонстрировано удивленному и, конечно, со­мневающемуся миру».

Так писал Дэникен в «Посеве и космосе» в связи с якобы существующей гигантской системой туннелей. Когда редактор «Шпигеля» в своем интервью заговорил об этом с Моричем и спросил последнего, не предупреж­дал ли он Дэникена о том, что находки не подлинные, тот отвечал: «Как же, мы ему говорили, что Креспи раньше собрал много ценного, но сегодня истинные драгоценности погребены под хламом. Большая часть того, что до потолка заполнило оба помещения, это — железо. Но несмотря на это Дэникен желал фотогра­фировать все. Он был как помешанный и фотографи­ровал с десяти часов утра до трех часов дня. Я полагаю,

что снимки, представленные в его книге, изображают именно мнимые, а не подлинные ценности».

Тот, кто не желает верить больше ни единому слову описанного ранее аргентинского рыцаря удачи Морича, пусть посмотрит исследования корреспондента «Штер­на» Бусса, относящиеся к осени 1972 года. Вместо клада отца Креспи существуют лишь проспекты эква­дорского агентства по туризму, в которых расхвали­ваются удивительные экспонаты «кабинета курьезов» престарелого святого. Когда-то отец Креспи якобы со­брал ценные древнеиндейские произведения искусст­ва и отослал их в музей Ватикана. Сегодня же девянос­толетний старец не в состоянии в своей коллекции, состоящей преимущественно из олова, меди, железа, свинца, отличить золото от серебра. Один из самых способных археологов Эквадора Олаф Хольм сделал печальное открытие, что «отец Креспи уже на протя­жении нескольких лет одержим навязчивой идеей, чем и пользуются беззастенчиво антиквары и ремесленники Куэнки. При моем последнем визите отец Креспи по­казал мне решетку радиатора легкового автомобиля,

0|1|2|3|