КАК ВОР В НОЧИ

В мире существуют некоторые структуры, некоторые идеи, некоторые интеллектуальные ценности, которые иначе, как таинственными, не назовешь. Я начинаю подозревать, что человечество само создает для себя смертельную опасность, не пытаясь учитывать возможные последствия этих тайн.

Мы обладаем способностью, уникальной в животном мире: учиться на опыте своих предшественников. После Хиросимы и Нагасаки выросли и стали взрослыми два поколения, которые знают, какими ужасными последствиями грозит использование атомного оружия. Об этом будут знать и наши дети, не испытавшие этих ужасов лично, и передадут это знание дальше, своим детям. Это означает, что знание того, чего можно ждать от атомных бомб, стало частью исторического наследия человечества. Сумеем ли мы извлечь пользу из этого наследия, зависит от нас. Тем не менее это знание существует и оно в нашем распоряжении, поскольку хранится и передается в виде письменных документов, в киноархивах, в аллегорических картинах, мемориалах войны и т. д.

Не всё свидетельства прошлого пользуются тем же доверием, что память о Хиросиме и Нагасаки. Напротив, подобно канонической Библии, свод знаний под названием «История» представляет собой такой продукт культурной деятельности человека, из которого много выпущено. В частности, из нее полностью выпал исторический опыт, накопленный человечеством до изобретения 5 тысяч лет назад письменности, а слово «миф» стало синонимом заблуждения.

А если это не заблуждение?

Представьте себе, что Земле грозит грандиозный катаклизм, способный стереть с лица планеты достижения нашей цивилизации и уничтожить большинство из нас. Представьте, что, перефразируя Платона, этот катаклизм вынудит нас «начать с детства, в полном неведении и относительно того, что происходило ранее». При таких обстоятельствах какие свидетельства сохранятся у наших потомков через десять-двенадцать тысяч лет (все письменные документы и киноархивы давно погибли) о том, что произошло с японскими городами Хиросимой и Нагасаки в августе 1945 года христианского летосчисления?

Легко вообразить, как они могли бы говорить, пользуясь мистической терминологией, о взрывах, которые испустили «ужасную вспышку света» и «страшный жар». Думаю, что не слишком удивил бы и примерно такой «мифический» отчет:

«Пламя снарядов, пущенных Брахмастрами, соединилось воедино, и вместе с огненными стрелами заполнило землю, небо и все пространство между ними, и возник пожар, пылающий, словно всесжигающее Солнце в конце света… И тогда все намеченные Брахмастрами к сожжению и видевшие ужасное пламя их снарядов почувствовали, что это — огонь Пралайи, что сжигает мир».

Как насчет «Эноды Гай», что доставила бомбу в Хиросиму? Каким запомнился бы нашим потомкам этот странный самолет, а также эскадрильи других, бороздивших небеса нашей планеты в двадцатом столетии христианской эры? Не кажется ли вам возможным, более того, очень вероятным, что в их преданиях запечатлелись бы «небесные повозки» и «небесные колесницы», «просторные летающие машины» и далее «воздушные города»? И тогда эти чудеса вполне могли бы воплотиться в мифические описания типа нижеследующих:

• «О ты, Упарикара Басу, просторная воздушная летательная машина прибудет к тебе, и ты, единственный из смертных, будешь восседать на ней, подобный божеству».

• «Васвакарма, будучи среди Богов строителем, построил для них воздушные средства передвижения».

• О ты, потомок Куруса, этот злодей прибыл на всепроникающей самодействующей летающей повозке, известной как Саубхапура, и пронзил меня своим оружием".

• «Он вошел в излюбленный божественный дворец Индры и увидал тысячи летающих повозок, предназначенных для богов, лежащих неподвижно».

• «Боги прибыли, каждый на своей летающей повозке, чтобы стать свидетелями битвы между Крипасарьей и Арджуной. И даже Индра, владыка Неба, прибыл на своей особой летательной повозке, в которой могли разместиться 33 божества».

Все эти цитаты взяты из «Бхагаваты Пураны» и «Махабхараты», двух капель в океане древней литературной мудрости Индийского субконтинента. И такие образы повторяются во многих других древних преданиях. Например, как мы видели в главе 42, «Тексты пирамид» заполнены описаниями полета:

«Царь — пламя, движущееся быстрее ветра к пределу неба и краю земли… Царь путешествует по воздуху и пересекает землю… ему приносят средство вознесения на небо…»

Может быть, постоянные ссылки в древних литературных произведениях на нечто, напоминающее авиацию, являются историческим свидетельством достижений забытой и далекой технологической эпохи?

Мы никогда не узнаем, если не попытаемся докопаться. Но до сих пор мы и не пытались, поскольку наша рациональная, научная культура считает мифы и предания «неисторичными».

Не сомневаюсь, что многие неисторичны. Однако, закончив исследования, положенные в основу этой книги, я убежден, что многие другие так назвать нельзя.

НА БЛАГО ГРЯДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Рассмотрим такой сценарий. Допустим, мы точно установили на основе надежных данных, что нашей цивилизации предстоит скорая гибель от гигантского геологического катаклизма — например, поворота на 30° земной коры или лобового столкновения с железо-никелевым астероидом диаметром в пару десятков километров, несущимся к нам с космической скоростью.

Разумеется, сначала будет масса паники и отчаяния. Тем не менее при условии заблаговременного предупреждения, будут приняты меры, чтобы спасти хоть кого-то и сохранить на благо будущих поколений наиболее ценное из накопленных нами высоконаучных знаний.

Как ни странно, но именно такую модель поведения приписывает древнееврейский историк Иосиф Флавий, писавший в I веке н. э., мудрым и процветающим обитателям мира, которые жили до потопа «в счастии и без каких-либо неприятностей»:

«Они были открывателями того особого вида знания, которое посвящено небесным телам и их порядку. И чтобы их-открытия не пропали — а по предсказанию Адама миру предстояло погибнуть один раз от огня, а другой раз от насилия и обилия воды — они соорудили два столпа, один из кирпича, другой из камня, и записали свои открытия на обоих, на случай, если кирпичный столп будет разрушен наводнениями, то каменный уцелеет и сообщит об этих открытиях человечеству; и также расскажет, что был и второй столп, из кирпича, возведенный ими…»

Подобным же образом, когда астроном из Оксфорда Джон Гривз посетил Египет в XVII столетии, он собрал местные старинные предания, которые приписывали сооружение трех пирамид в Гизе мифическому царю, жившему еще до потопа:

«Все началось с того, что он увидел во сне, как вся Земля перевернулась, ее обитатели упали ничком, а звезды падают и с ужасным шумом стукаются друг о друга… Проснувшись в большом страхе, он собрал всех главных жрецов из всех провинций Египта… и Описал им свой сон. Они измерили высоту звезд, результатом чего явился прогноз, предсказывавший потоп. Царь спросил: «Придет ли он в нашу страну?» Они ответили, что придет и разрушит ее. У них оставалось в запасе несколько лет, и он повелел за оставшееся время построить пирамиды… И они вырезали в этих пирамидах все то, что говорили мудрецы, а также мудрые науки: астрология, арифметика, геометрия и физика. Все это может быть понято тем, кто знает их буквы и язык»

Смысл обоих мифов лежит на поверхности и кристально ясен: некие таинственные сооружения, разбросанные по миру, построены специально, чтобы сохранить и передать потомкам знания развитой цивилизации далекого прошлого, которая была уничтожена ужасным бедствием.

Возможно ли это? И что прикажете делать с другими странными преданиями, которые попали к нам из темных углов предыстории?

Что нам делать, например, с «Пополь-Вух», где на эзоповом языке повествуется о великой тайне человеческого прошлого — о давно забытом золотом веке, когда все было возможно, волшебном времени научного прогресса и просвещения, когда Первые Люди (которые были «одарены разумом») не только «измерили круглое лицо Земли» но и «исследовали четыре угла небесного свода».

Как помнит читатель, боги ревниво относились к быстрому прогрессу этих выскочек, которым «удавалось видеть и знать все, что ни существует в мире». Божественное возмездие не заставило себя долго ждать: «Сердце Небес дунуло туманом в их глаза… И таким образом вся мудрость и все знания Первых Людей вместе с памятью об их истоках и происхождении были уничтожены».

Память о том, что случилось тогда, полностью никогда не исчезала, потому что летопись тех далеких Первых Времен хранилась вплоть до прихода испанцев, в виде священных текстов «Пополь-Вух». Эксцессы конкисты заставили скрыть исходный документ от всех, кроме наиболее посвященных мудрецов; вместо него на виду остался заретушированный вариант, написанный «по христианским законам»:

«Больше нельзя уже увидеть книгу „Попопь-Вух“, которой располагали цари в старые времена… Первоначальная книга, написанная давным-давно, некогда существовала, но теперь она скрыта от взгляда ищущих и думающих…»

На другом краю Света среди мифов и преданий Индостана есть и другие интригующие намеки на секреты. В Пуранах рассматривается, как незадолго перед всемирным потопом бог-рыба Вишну предупредил своего человека-протеже, что он должен «сокрыть Священные Книги в безопасном месте», чтобы сохранить от гибели знания, принадлежавшие тем расам, что существовали до потопа. Аналогично в Месопотамии бог Эа инструктировал тамошнего Ноя Утнапишги, чтобы он «взял начало, середину и конец всего, что записано, и схоронил в Городе Солнца в Сиппаре». После того, как воды потопа схлынули, уцелевшим было ведено отправиться на то место, где был Город Солнца «на поиски написанного», где должны содержаться знания, полезные будущим поколениям.

Как ни странно, именно город Солнца, или Инну, который греки называли Гелиополем, считался в Египте на протяжении всего династического периода источником и средоточием высокой мудрости, оставленной смертным богами сказочного Первого Времени. Именно в Гелиополе было проведено сопоставление «Текстов пирамид», и именно жрецы Гелиополя (или, точнее, культа Гелиополя) считались попечителями монументов некрополя Гизы.

БОЛЬШЕ ЧЕМ «МЫ БЫЛИ ЗДЕСЬ»

Вернемся к нашему сценарию.

1. Мы знаем, что наша постиндустриальная цивилизация конца XX века должна погибнуть в результате неизбежного космического или геологического катаклизма.

2. Мы знаем — поскольку наша наука достаточно развита — что гибель будет почти тотальная.

3. Мобилизуя мощные технические ресурсы, мы подключаем наши лучшие умы к тому, как обеспечить хотя бы частичное выживание нашего вида в катастрофе и сохранение основ наших научных, медицинских, астрономических, географических, архитектурных и математических знаний.

4. Мы, разумеется, сознаем, насколько призрачны наши шансы на то, чтобы преуспеть в решении обеих задач; тем не менее подстегиваемые перспективой вымирания мы, напрягаясь, строим ковчеги и прочные убежища, где избранные смогут укрыться, и концентрируем свою изобретательность на способах передачи сущности знаний, которые мы накопили за 5 тысяч лет нашей официальной истории.

Мы начали готовиться к худшему. Мы считаем, что кто- то хоть и уцелеет, но будет отброшен назад в каменный век. Осознавая, что может потребоваться от десяти до двенадцати тысяч лет, чтобы цивилизация такого же уровня, как наша, поднялась подобно Фениксу из пепла, одну из основных своих задач мы видим в том, чтобы найти способ связаться с этой будущей цивилизацией. Мы хотели бы сказать им как минимум: «Мы были здесь» — и быть уверены, что они получат наше послание, на каком бы языке они ни говорили и какие бы этические, религиозные, идеологические, метафизические или философские симпатии их общество не испытывало.

Я уверен, что нам хотелось бы сказать им больше элементарного «Мы были здесь». Нам хотелось бы, например, сообщить им, этим нашим далеким правнукам, когда мы жили по отношению к их времени.

Как мы могли бы это сделать? Как бы мы выразили, скажем, 2012 год эры христианства на языке, достаточно универсальном, чтобы его спустя двенадцать тысяч лет смогла расшифровать и понять цивилизация, которая не будет ничего знать ни о христианской, ни о какой иной эре?

Одно очевидное решение могло бы состоять в том, чтобы опереться на прекрасную предсказуемость прецессии земной оси, которая медленно и регулярно изменяет наклонение всего звездного неба по отношению к наблюдателю в фиксированной точке и которая столь же медленно и регулярно поворачивает точку равноденствия по отношению к двенадцати зодиакальным созвездиям. Из предсказуемости этого движения следует, что если бы мы могли найти способ объявить, что «МЫ ЖИЛИ, КОГДА ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ ПРИХОДИЛОСЬ НА СОЗВЕЗДИЕ РЫБ», то стало бы возможным указать нашу эпоху с точностью до 2160 лет в пределах Большого прецессионного цикла продолжительностью 25 920 лет.

Единственный недостаток этой схемы проявился бы в том случае, если цивилизация, подобная нашей, не сумела бы развиться за 12 или даже 20 тысяч лет после катаклизма, а на это потребовалось бы намного больше, скажем, 30 тысяч лет. В этом случае монумент или календарное устройство, объявляющее, что «мы жили, когда весеннее равноденствие приходилось на созвездие Рыб», перестало бы работать однозначно. Будучи обнаружено высокоразвитой культурой, чей расцвет пришелся, например, на самое начало будущей эры Стрельца, его могли бы расшифровать, как «Мы жили за 4320 лет до вашего времени», то есть за два полных прецессионных «месяца» до эры Стрельца («месяцы» Водолея и Козерога по 2160 лет каждый). Но оно могло бы означать «Мы жили за 30 240 лет до вашего времени», то есть те же два «Месяца» плюс полный предыдущий прецессионный цикл в 25 920 лет. Археологам эпохи Стрельца пришлось бы не только напрягать свои умственные способности, чтобы понять содержание послания (то есть «МЫ ЖИЛИ, КОГДА ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ ПРИХОДИЛОСЬ НА СОЗВЕЗДИЕ РЫБ»), но и поискать дополнительные признаки, по которым можно было бы уточнить, о какой именно эре Рыб идет речь: последней из предыдущего прецессионного цикла или из того, который был перед предыдущим.

И здесь геология могла бы оказаться естественным союзником.

ЦИВИЛИЗАТОРЫ

Если бы мы могли найти способ сказать «Мы жили в эпоху Рыб» и указать высоту над горизонтом в нашу эпоху каких-то легко определяемых звезд (скажем, памятных звезд пояса созвездия Ориона), то смогли бы указать будущим поколениям свой возраст с большей точностью. Либо мы могли бы поступить, как строители пирамид Гизы, расположив наши монументы на Земле, имитируя взаимное положение звезд в небе в наше время.

Можно представить еще ряд вариантов или комбинаций вариантов в зависимости от наших возможностей, уровня доступной технологии, того, насколько рано мы получим предупреждение, а также от того, какие хронологические факты мы хотели бы передать.

Предположим, например, что для подготовки к встрече катастрофы не остается времени и она как «день Господень» из Второго послания Петра надвигается, невидимая, «как тать ночью»? С какими перспективами сталкивается человечество в этом случае?

Предположим, что результатом столкновения с астероидом, перемещения земной коры или еще каких-либо космических или геологических катаклизмов являются следующие обстоятельства:

1. Массовые разрушения по всему миру.

2. Выживание относительно небольшого количества людей, большинство которых быстро возвращается к варварству.

3. Наличие среди уцелевших небольшой хорошо организованной группы людей-мечтателей, включающей строителей, ученых, инженеров, картографов, математиков, врачей и им подобных, которые посвящают себя спасению того, что еще можно спасти, и поиску путей передачи знаний в будущее на благо тех, кто когда-нибудь сможет понять и оценить их.

Назовем этих гипотетических мечтателей цивилизаторами. Сплотившись (сначала — чтобы выжить, позднее — чтобы учить и делиться идеями), они могут принять облик и систему верований чего-то вроде религиозного культа, развивая чувство общности и единой миссии. Нет сомнения, что они стали бы пользоваться выразительными и легко узнаваемыми символами, чтобы укрепить и лучше выразить это чувство общей цели: скажем, люди могли начать носить бороды определенного фасона или брить головы; отправляясь в экспедиции с цивилизаторской миссией, члены культа, дабы лучше сплотиться, могли пользоваться какими-то общими эмблемами (крест, змея, собака и т. д.).

Подозреваю, что, если после катаклизма сложится особенно тяжелая ситуация, многие цивилизаторы могут и не справиться со своей миссией или добиться очень ограниченного успеха. Но предположим, что у какой-то небольшой группы хватило умения и преданности делу, чтобы создать устойчивый и прочный плацдарм, например, в районе, который меньше других пострадал при катастрофе. Дальше может опять произойти непредвиденное: например, повторный толчок или их серия — и плацдарм почти погиб.

Что дальше? Что можно спасти из-под этих обломков культа мудрости, который сам был едва спасен от большой катастрофы?

ПЕРЕДАТЬ СУЩНОСТЬ

Если все именно так и будет (было?), то в такой ситуации оказывается возможным вести речь о спасении лишь самой сердцевины, сущности культа, которое может осуществить ядро решительных мужчин и женщин. Думаю, что при правильной мотивации и идеологической обработке, плюс вербовка новых членов из полудиких местных жителей, такой культ мог бы самосохраняться неограниченно долго. Это, однако, может быть лишь в том случае, если его адепты (подобно евреям, ждущим мессию) готовы ждать своего времени тысячелетиями, до тех пор, пока они не будут уверены, что настало время объявить о себе.

Если все так и происходит и если их священной целью является сохранение и передача знаний цивилизации будущего, то к ним вполне применимо описание, подобное тому, какое давалось египетскому богу мудрости Гору, который

«…сумел понять тайны небес и раскрыл их в написанных им священных книгах, которые затем были спрятаны им на Земле в надежде, что их будут искать будущие поколения, но сумеют найти лишь самые достойные…»

Что могли представлять собой «книги Тота»? Так ли обязательно, чтобы вся информация, о которой шла речь, передавалась исключительно в виде именно книги?

Может быть, профессоры де Сантильяна и фон Дехенд заслужили право быть включенными в число «самых достойных», когда расшифровали развитый научный язык, замаскированный в великих мифах мира о прецессии? Может быть, при этом они как раз и наткнулись на одну из «метафорических» книг Тота и прочли древнюю науку, начертанную на ее страницах?

Может быть, то же можно сказать и об открытиях Познански в Тиауанако и картах Хэпгуда? А как насчет научного понимания с позиций геологии возраста Сфинкса в Гизе? Как насчет гигантских Блоков, которые использовались при сооружении Погребального храма и Храма долины? Как насчет секретов, которые постепенно, один за другим привлекаются из астрономической ориентации и размеров пирамид и скрытых в них камер?

Если это все прочитано в книгах Тота, то, похоже, что число «самых достойных» растет и можно ожидать все новых удивительных открытий…

Вернемся вкратце (и в последний раз) к нашему сценарию развития событий. Итак:

1. В начале XXI века христианского летосчисления на стыке эры Рыб и эры Водолея наша цивилизация в том виде, как мы ее знаем, погибает.

2. Из среды выживших, но потрясенных до основания катастрофой выделяются несколько сот (или тысяч) человек, которые сплачиваются во имя сохранения и передачи в далекое и неопределенное будущее плодов научного знания, выращенных их культурой.

3. Эти цивилизаторы делятся на небольшие группы и разъезжаются по всему миру.

4. Как правило, они терпят неудачу и гибнут; тем не менее в некоторых районах им удается оставить прочный культурный след.

5. После нескольких тысяч лет (и, возможно, ряда неудачных попыток) одна из ветвей первоначального культа мудрости влияет на формирование полностью оперившейся цивилизации…

Некую аналогию с последним из перечисленных этапов можно обнаружить в Египте. Мне представляется целесообразным рассмотреть в качестве рабочей гипотезы возможность того, что где-то в районе XI тысячелетия до н. э. в долине Нила возникла опорная база культа научной мысли, где собрались уцелевшие представители великой забытой морской цивилизации. Культ мог базироваться в Гелиополе, Гизе, Абидосе и возможно, других центрах и инициировать древнейшую сельскохозяйственную революцию в Египте. Однако позднее под ударами мощных наводнений и других напастей XI тысячелетия до н. э. культу пришлось резко сократить свой вклад и, возможно, совсем выйти из ртры до тех пор, пока не кончится суматоха, сопутствовавшая концу ледникового периода, так и не узнав, переживет ли его послание последующие темные эпохи.

При таких обстоятельствах выглядело бы логичным, если бы адепты культа сочли целесообразным воспользоваться крупномасштабным проектом для сохранения и передачи в будущее научной информации, независимо от собственного физического выживания. Иными словами, если сооружения достаточно велики, способны сохраниться в течение долгого времени и напичканы посланиями культа, то остается надежда, что когда-нибудь в будущем это послание будет расшифровано, даже если задолго до этого момента сам культ перестанет существовать.

Таким образом, предлагается следующая гипотеза для истолкования загадочных сооружений на плато Гизы:

1. Великий Сфинкс действительно является, как мы пытались обосновать в предыдущих главах, указателем эры Льва по календарю равноденствий, чему по нашей хронологии соответствует период между 10 970 и 8810 годами до н. э.

2. Три главные пирамиды действительно так поставлены относительно долины Нила, чтобы точно воспроизвести положение трех звезд Пояса Ориона относительно Млечного Пути в 10 450 году до н. э.

Такой подход позволяет в высшей степени эффективно обратить внимание именно на эпоху XI тысячелетия до н. э., используя явление прецессии, которое справедливо назвали «единственными точными часами планеты». Мы, правда, знаем, что в состав Великой пирамиды входят шахты, нацеленные на звезды Пояса Ориона и Сириуса около 2450 года до н. э. Это несоответствие может быть объяснено, например, тем, что шахты являются более поздним делом рук того же культа, который являлся автором генерального плана-застройки Гизы в 10 450 году до н. э. Вполне естественно при этом предположить, что тот же самый культ после видимого перерыва продолжительностью в 8000 лет инициировал внезапное появление сформировавшейся и «грамотной» исторической цивилизации династического Египта.

О чем приходится догадываться, так это о побудительных мотивах строителей пирамид, которые предположительно были теми же самыми людьми, что и таинственные картографы, которые произвели съемку земного шара в те времена, когда в Северном полушарии был конец последнего ледникового периода. Если это так, то позволительно спросить, почему эти высокоцивилизованные и технически подкованные архитекторы и мореходы были так увлечены регистрацией на картах постепенного оледенения загадочного континента Антарктиды с XTV тысячелетия до н. э. (когда, по мнению Хэпгуда, возникла карта, служившая Филиппу Буаше первоисточником) до конца V тысячелетия до н. э.?

Может быть, они просто фиксировали, как с лица Земли постепенно исчезает их родина?

И, может быть, их непреодолимое желание передать в будущее свое послание при помощи столь разнообразных способов (мифы, карты, сооружения, календари, математические гармонии) связаны с тоской по этой потере, которую породили катаклизмы и перемены на Земле?

НЕОТЛОЖНОЕ ДЕЛО

Отчетливое осознание своей истории — это одно из свойств, которые отличают человеческие существа от животных. В отличие от крыс или, скажем, овец, коров или фазанов, мы имеем возможность учиться на опыте наших предшественников.

Увы, мы привыкли извлекать этот опыт лишь из того, что считается «надежным историческим свидетельством». Не говорит ли это о нашей извращенности, дезориентации или просто глупости? Не является ли признаком нашего невежества или высокомерия то, что мы проводим резкую границу между «историей» и «предысторией» где-то около 5 тысяч лет тому назад на шкале времени и считаем свидетельства «истории» — надежными доказательствами, а «предыстории» — примитивными иллюзиями?

На нынешнем этапе исследования у меня возникает инстинктивное ощущение того, что мы ставим себя в опасное положение, не прислушиваясь к давно уже звучащим голосам наших предков, которые доходят до нас в виде мифов. Это ощущение носит скорее интуитивный, чем рациональный характер, но, как мне кажется, резон в нем есть. Мои исследования преисполнили меня уважения к логическому мышлению, научному уровню, психологической проницательности и обширным космографическим познаниям древних гениев, которые сочинили эти мифы и которые, как я теперь полностью убежден, вышли из той же забытой цивилизации, что произвела на свет картографов, строителей пирамид, мореходов, астрономов и «измерителей Земли», по чьим следам мы с вами прошли по континентам и океанам.

Поскольку я научился уважать этих давно забытых и с трудом различимых сквозь туман времени Ньютонов, Шекспиров и Эйнштейнов последнего ледникового периода, считаю, что было бы глупо игнорировать то, что они пытались нам сказать. А сказать они пытались следующее: что периодическое почти полное уничтожение человечества является неотъемлемой частью жизни на нашей планете, что такое случалось уже много раз и наверняка Повторится.

Чем, по сути дела, является удивительная календарная система майя, если не средством передать именно эту информацию? Чем, если не штормовым предупреждением, являются предания о четырех предыдущих «Солнцах» (или иногда трех предыдущих «Мирах»), которые передавались в обеих Америках с незапамятных времен? Как еще можно объяснить, что в великих мифах о прецессии говорится не только о предыдущих катаклизмах, но и о тех, что грядут? К тому же там, по существу, открытым текстом через метафору «космической мельницы» земные катастрофы связываются с «беспорядком на небесах». И, наконец, какая острая необходимость побуждала строителей пирамид возводить с таким тщанием могучие и таинственные сооружения на плато Гизы?

Да, конечно, они тем самым сообщают: «Мы были здесь». И, конечно, они нашли остроумный способ сообщить, когда именно были. В этом я нисколько не сомневаюсь.

И, конечно, очень впечатляет то, какой объем работ был проделан, чтобы доказать серьезность и высокий научный уровень их цивилизации. И, пожалуй, еще больше впечатляет ощущение срочности, жизненной важности, которым наполнены все их работы и свершения.

Дальше я снова попробую опираться на интуицию, а не на доказательства.

Я подозреваю, что в основе всей этой деятельности лежит стремление передать в будущее предупреждение, касающееся глобального катаклизма, может быть, даже повторения того катаклизма, что расправился с человечеством в конце последнего ледникового периода, когда «увидел Ной, что Земля покачнулась и близко ее разрушение, и вскричал скорбным голосом: „Скажите мне, что делается с землей, что она так страдает и сотрясается…“» Эти слова взяты из Библии (Книги Еноха) евреев, но аналогичные страдания и потрясения предсказывают все предания Центральной Америки, которые говорят о конце света в нынешнюю эпоху — эпоху, как помнит читатель, когда «по словам старейших произойдет движение Земли, от которого все мы погибнем».

Читатель, возможно, не забыл даты конца света, предсказываемой календарем древних майя:

«Этот день — 4 Ахау 3 Панкина109, и он пройдёт под знаком бога Солнца, девятого владыки Ночи. Луне будет восемь дней, и она будет третья из шести…»

Согласно прогнозам майя, мы живем на Земле последние дни.

Но и по христианским прогнозам нам тоже немного осталось. Согласно Библейскому обществу Пенсильвании, находящемуся под эгидой «Сторожевой Башни»: «Этот мир, вне сомнения, погибнет так же, как и тот, что предшествовал Потопу… Многое было предсказано, что должно было случиться в последнее время, и все это исполнялось. Это означает, что конец света близок…»

Подобным же образом христианский ясновидец Эдгар Кейс предсказывал в 1934 году, что около 2000 года «произойдет движение полюсов. В Арктике и Антарктике произойдут смещения, результатом которых будут вулканические извержения в тропическом поясе… Верхняя часть Европы изменится в мгновение ока. Земля треснет в западной части Америки. Больше половины Японии погрузится в море».

Любопытно, что эпоха, близкая к 2000 году, которая фигурирует в этих христианских пророчествах, совпадает также с Последним Временем (или наивысшей точкой) большого цикла подъема у звезд Пояса Ориона, так же как эпоха XI тысячелетия до н. э. совпадала с Первым Временем (наинизшей точкой) этого цикла.

И еще любопытно, что, как мы видели в главе 28:

«…парад планет, который, как ожидается, может иметь серьезные гравитационные последствия, произойдет 5 мая 2000 г., когда Нептун, Уран, Меркурий и Марс выстроятся в одну линию с Землей, находящейся по другую сторону от Солнца, устроив что-то вроде космического перетягивания каната…»

Сможет ли неясное влияние гравитации в сочетании с прецессионным покачиванием нашей планеты, эффектами от ее собственного вращения и быстро нарастающей массой антарктической ледовой шапки быть достаточным, чтобы вызвать полномасштабное перемещение земной коры?

Об этом мы можем никогда не узнать — если только это не произойдет. Я, кстати, думаю, что египетский летописец Манефон был очень точен в своем описании грубых и смертоносных космических сил, работающих во Вселенной:

«Подобно тому, как железо склонно притягиваться к магниту и следовать за ним, но иногда отворачивается и отталкивается в противоположную сторону, так и благоприятное, хорошее и рациональное движение мира в одни моменты притягивает, умиротворяет и успокаивает эту грубую силу; вслед за этим последняя сила может воспрянуть, пересилить первую и сделать ее беспомощной…»

Короче говоря, я подозреваю, что сквозь все метафоры и аллегории древние пытались найти способы сообщить нам, причем точно, когда и почему молоток глобального разрушения собирается ударить вновь. И соответственно, мне кажется, что после 12 500 лет качания маятника с нашей стороны было бы проявлением мудрости уделить больше внимания изучению сигналов и посланий, адресованных нам из темного и пугающего периода потери памяти, который наш вид называет предысторией.

Было бы крайне желательным ускорение исследований на плато Гизы, причем не только египтологами, готовыми противостоять всему, что угрожает их научному «статус-кво», но и комплексными экспедициями, включающими представителей новейших направлений науки, которые могли бы принять вызов, брошенный самыми загадочными и недоступными объектами. Так, например, весьма многообещающим представляется применение методики датировки с использованием хлора-36, для того чтобы точно определить возраст пирамид и Сфинкса110. При большом желании можно было бы найти способ проникнуть за дверь, обнаруженную в Великой пирамиде в 60 метрах от начала южной шахты камеры царицы. В то же время следует предпринять серьезные попытки исследовать содержимое большой прямоугольной и, по-видимому, искусственного происхождения полости в скальном грунте глубоко под лапами Сфинкса, которая была обнаружена сейсморазведкой в 1993 году.

И последнее (не по значению). Думаю, что наши усилия также вознаградились бы, если бы вдалеке от Гизы мы предприняли бы подледное исследование поверхности Антарктиды, поскольку в высшей степени вероятно, что именно этот континент скрывает от нас наиболее полное собрание останков пропавшей цивилизации. Если бы мы смогли установить, что погубило эту цивилизацию, нам было бы легче планировать меры по нашему собственному спасению от подобного бедствия.

Выступая с последними предложениями, я, разумеется, прекрасно знаю, что найдется много таких, которые отнесутся к ним с насмешками и будут говорить с позиций униформизма, что «от начала творения все остается так же». Но я знаю, что эти «ругатели последних дней» по той или иной причине остаются глухими к голосу наших забытых предков. Как мы уже слышали, этот голос пытается сообщить нам о скрытой злой силе, которая неоднократно обрушивалась на человечество, причем всегда нападала внезапно, без предупреждения и жалости, как вор в ночи, и неизбежно придет снова, заставив нас — если мы не подготовимся как следует — оказаться в положении детей-сирот, которые ничего не ведают о своем наследстве.

ПОХОД В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ

Резервация индейцев хопи, май 1994 года. На плоскогорьях Аризоны уже много дней подряд дул неприкаянный ветер. Пока мы ехали по равнине к деревушке Шунгопови, я перебирал в уме все, что видел и делал в течение последних пяти лет: мои путешествия, исследования, неудачные попытки и тупики, с которыми я встречался, счастливые озарения, моменты, когда все «сходилось», и моменты, когда, казалось, все рассыпается.

Я проделал долгий путь, чтобы попасть сюда, гораздо более долгий, чем те 500 километров, которые мы преодолели, взбираясь в эти суровые пустоши из столицы штата, Финикса. Я прекрасно понимал это и не надеялся, что смогу вернуться отсюда сильно просвещенным.

Тем не менее я предпринял это путешествие, потому что люди верят, что среди хопи живо еще искусство (наука?) прорицания. Хопи, относящиеся к группе пуэбло, являются дальними родственниками мексиканских ацтеков; их число в результате истощения и нищеты сократилось до 10 тысяч. Подобно древним майя, чьи потомки по всему Юкатану убеждены, что конец света ожидается в 2000 году «ипико» (и еще немного), хопи верят, что мы вступаем в последние дни, а над нами навис геологический дамоклов меч. Как мы видели в главе 24, согласно их мифам:

«Первый мир был уничтожен в наказание за проступки людей всепожирающим огнем, который шел и сверху, и снизу. Второй мир кончился тем, что земной шар свернулся с оси и все покрылось льдом. Третий мир кончился вселенским потопом. Нынешний мир — четвертый по счету. Судьба его зависит от того, будут ли его обладатели вести себя в соответствии с планами Создателя…»

Я приехал в Аризону, чтобы узнать мнение хопи, ведем ли мы себя в соответствии с планами Создателя…

КОНЕЦ СВЕТА

Неприкаянный ветер, дующий на плоскогорье, раскачивал жилой прицеп-трейлер, в котором мы все сидели. Санта была со мной повсюду, разделяя опасности и приключения, падения и взлеты. Напротив нас сидел наш друг Эд Понист, фельдшер-хирург из Лэнсинга, штат Мичиган. За несколько лет до этого Эд работал некоторое время в резервации, и нам удалось попасть сюда благодаря его связям. Справа от меня сидел Пол Сифки, девяностолетний хопи, старейшина клана Паук и главный сказитель своего народа. Радом с ним сидела его внучка Мелза Сифки, красивая женщина средних лет, которая вызвалась быть переводчиком.

«Я слышал, — сказал я, — что хопи верят в приближение конца Света. Это правда?»

Пол Сифки — маленький высохший человек с кожей орехового цвета, одетый в джинсы и батистовую рубашку. За время беседы он ни разу не взглянул на меня, но зато упорно глядел вперед, как-будто искал знакомое лицо в далекой толпе.

Мелза перевела ему мой вопрос и через минуту передала ответ деда: «Он спрашивает, почему вы хотите узнать?»

Я объяснил, что на то есть много причин, и самая важная из них — ощущение срочности. «Мои исследования убедили меня, что когда-то давным-давно на свете была развитая цивилизация, которую уничтожил ужасный катаклизм. Я боюсь, что с нашей цивилизацией может произойти то же самое…»

Последовал длительный обмен фразами на языке хопи, а за ним — перевод: «Он говорит, что, когда он был ребенком, в начале 1900-х, была звезда, которая взорвалась — звезда, которая долго была на небе… И он пошел к своему деду и попросил объяснить смысл этого знамения. Дед ответил: „То же будет и с нашим миром, его поглотит пламя… Если люди не изменят свой образ жизни, то дух, который заботится о мире, так огорчится, что накажет мир огнем, и наступит его конец — как у той звезды“. Именно так сказал ему дед — что Земля взорвется, совсем как та звезда…»

«То-есть, похоже, миру суждено погибнуть в огне… Считает ли он, смотревший на мир в течение девяноста после дних лет, что поведение человечества, улучшилось или ухудшилось?»

«Он говорит, оно не улучшилось. Мы стали хуже».

«То есть, по его мнению, конец приближается?»

«Он говорит, что признаки этого уже заметны… Он говорит, что сегодня нет ничего, кроме дующего ветра, а все, что мы делаем — это целимся друг в друга нашим оружием. Это показывает, как далеко мы зашли и что мы чувствуем по отношению друг к другу. Нет больше ценностей — совсем нет — и люди живут, как хотят, без морали и без закона. Это — признаки того, что время пришло…»

Мелза прервала перевод и добавила от себя: «Этот ужасный ветер. Он совсем все высушил. Он не приносит влаги. По нашему мнению, такой климат — последствие того, как мы живем. Не только мы, но и ваш народ тоже».

Я заметил, что глаза у нее наполнились слезами. «У меня есть кукурузное поле, — продолжала она, — оно совершенно высохло. Я смотрю в небо и молюсь о дожде, но дождя все нет, и даже нет облаков… Когда все так обстоит, мы даже не знаем, кто мы такие».

Наступило долгое молчание. Спускался вечер. Сильный ветер без перерыва дул на равнине, раскачивая трейлер.

Я тихо сказал: «Спросите, пожалуйста, у деда, можно ли что-нибудь сделать для хопи и остального человечества?»

«Единственное, что он знает, — ответила Мелза, выслушав его ответ, — пока хопи не расстанутся со своими обычаями, они смогут помогать себе и всем остальным. Они должны сохранить то, во что они верили в прошлом. Они должны сохранить память своего народа. Это — самое важное… Но мой дед хочет сказать вам также, чтобы вы как следует поняли, что эта Земля дело рук разумного существа, духа, духа-созидателя, который создал все таким, какое оно есть. Дед говорит, что ничего здесь нет случайного, что ничего не случается просто так, ни хорошего, ни плохого, и что есть причина, по которой все случается…»

ВОЗЛЕ МЕЛЮЩИХ ЖЕРНОВОВ

Когда человеческие существа с разных концов света и представители разных культур сильно и непреодолимо ощущают приближение катаклизма, мы вправе игнорировать это. И когда голоса наших далеких предков доходят до нас посредством мифов и храмовой архитектуры и рассказывают о физической гибели великой цивилизации в далекой древности (а также о том, что наша собственная цивилизация в опасности), мы праве, если пожелаем, заткнуть уши…

То же самое было, как гласит Библия, в мире перед Потопом: «Ибо, как во дни перед Потопом, ели, пили, женились и выходили замуж до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел Потоп и не истребил всех».

Таким же образом предрекали, что следующая глобальная катастрофа падет на нас внезапно, «о том же дне и часе никто не знает… как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада… Солнце померкнет, и Луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются… Тогда из двух мужчин на поле один берется, один оставляется; из двух женщин, мелющих жерновами, одна берется, одна оставляется…»

Что случилось раньше, может случиться снова. Что было сделано однажды, может быть сделано опять.

И, возможно, действительно, нет ничего нового под Солнцем…